боевое облачение защитит его от их насмешливых взглядов.
Наконец, Гуго оказался во дворе лицом к лицу со своим отрядом. С некоторой
робостью вглядывался де Пейн в обветренные, покрытые шрамами, лица воинов.
Многие рыцари были гораздо старше его самого. Некоторые из них выглядели
настоящими великанами — настолько высокими и широкими в плечах они казались.
Все эти благородные но небогатые воины, однощитные рыцари, служили графу за
жалованье. Они жили войной. И не только из-за того, что война давала им заработок.
Просто война была неотъемлемой частью их жизни. Она была для них и печалью, и
радостью. Она была их работой и их досугом. Для войны рождались они, с мыслями о
войне росли, на войне мужали и на войне умирали. А когда войны не было, они
проводили все свое время в подготовке к ней. И сейчас, в предвкушении дальнего
похода, эти наемные рыцари громко и возбужденно переговаривались, отпуская
грубые шутки.
Гуго прекрасно понимал настроение этих людей. Точно так же служил когда-то
разным властителям его отец. А еще совсем недавно он и сам служил в Испании за
жалованье. Но про себя де Пейну гораздо приятнее было считать, что, в отличие от
этих продажных вояк, он сражался в Испании за христианскую веру, против неверных
сарацин и мавров. Эти же наемники воюют с такими же христианами, как и они сами,
воюют со всеми, с кем прикажет воевать граф.
Едва завидев Гуго де Пейна в сопровождении Андре де Монбара, суровые воины
замолчали и принялись недоверчиво сверлить нового командира глазами.
— Это мессир Гуго де Пейн. Он поведет вас. Сам граф Шампанский назначил
его командиром вашего отряда. — Представил его рыцарям капитан.
— И чем же этот мессир знаменит? Мы совсем не знаем его. — Сказал какой-
то грузный рыцарь, краснощекий здоровяк, стоящий ближе других.
— А, судя по его щиту, это, кажется, тот славный вояка, который упал мордой
в грязь во втором бою второго дня турнира. — Сказал какой-то высокий рыжий
веснушчатый парень, и все воинство дружно загоготало.
— Вы зря смеетесь. Шателен Гуго де Пейн с семнадцати лет носит рыцарские
шпоры. Он верно служил графу Тибо, покойному родителю нынешнего графа
Шампанского, воевал против неверных в Испании. До последнего времени он служил
в дружине доблестного арагонского короля Санчо Рамиреса, а совсем недавно,
вернувшись в родные края, лично задержал грозного разбойника Бертрана де Бовуар.
— Громко, так, чтобы услышали все, произнес де Монбар, пытаясь поддержать друга.
Но ответом ему была тишина: ни одной одобрительной реплики в адрес нового
командира так и не прозвучало, и де Пейн сразу понял, что авторитет у этих людей
можно завоевать только в бою.
— И все равно, молод он для командира. — Наконец, нарушив повисшую
тишину, пробурчал краснощекий дородный рыцарь.
— Это шевалье Эндрю де Бов. — Назвал капитан говорящего, а вслед за ним
представил де Пейну и всех остальных рыцарей.
Глава 14. Отъезд
После вечери, как и было договорено, в Сторожевой замок прибыл еврейский
проводник Яков. Андре де Монбар распорядился выдать ему все необходимое и
предоставить ночлег в одной из комнат главной башни.
Поздно вечером, когда приготовления к отъезду почти завершились, и вверенные
де Пейну люди уже укладывались спать в своих казармах, чтобы последний раз перед
трудным походом провести ночь в привычной постели, Гуго еще раз вызвали к графу.
В небольшой комнате на втором этаже дворца рядом с государем Шампани Гуго
застал лишь аббата Мори и Андре де Монбара. Аббат Мори осведомился, все ли
понятно де Пейну в инструкциях и планах маршрута, затем еще раз предупредил
молодого рыцаря о секретности предприятия.
— О настоящей цели похода, кроме вас, шевалье, знают только шесть человек.
Но, будьте уверены, никто из них не проболтается. Эти люди граф Шампанский, я,
капитан стражи Андре де Монбар и виночерпий графа Анри. Всем остальным,
включая, даже, сенешаля и коннетабля Шампани, известна только официальная цель
экспедиции.
— А кто же пятый и шестой? — Поинтересовался де Пейн.
— Еврейский раввин Соломон Ицхаки, тесть Эфраима, и проводник, который
идет с вами, — сказал аббат.
— Проводнику ничто не мешало рассказать все, например, своей подружке, —
возразил де Пейн.
— Не думаю. В любом случае, вряд ли эта тайна скоро выйдет наружу из их
квартала. Гораздо чаще тайны умирают вместе с евреями. Да, чуть не забыл. Ваш
оруженосец тоже знает о цели похода.
— Но у меня нет никакого оруженосца, — удивленно глядя на аббата,
произнес Гуго.
— Не было, но теперь есть. Я его вам назначил, — вмешался в разговор граф
Шампанский.
— Но мне не нужно…
— Не возражайте, сударь. Его жалованье я оплачу. Разве вы не знаете, что в
дальнем походе у каждого рыцаря обязательно должен быть оруженосец? Кстати, у
всех рыцарей в вашем отряде оруженосцы имеются. Так что вам, как командиру,
оруженосец тем более никак не помешает. К тому же, кто же понесет знамя, если не
оруженосец командира?
— Но, монсеньер, скажите, хотя бы, кто этот человек?
— Сами увидите. Это очень надежный и смелый человек, и мы ему полностью
доверяем. Уверен, он сослужит вам хорошую службу. Он сопровождал купца
Эфраима в его последней поездке, пытался его отбить у неверных и был тогда
серьезно ранен. Он много путешествовал и будет вам еще одним надежным
проводником в испанских горах. Так что езжайте с богом, мессир! — Сказал на
прощание юный граф Шампанский, вдруг молча обнял удивленного Гуго де Пейна за
плечи, затем еще раз произнеся: «с Богом!», и «прощайте!» вышел, а оставшийся в
комнате аббат Мори, сказал рыцарю:
— Граф дал тебе надежного оруженосца, я же с отрядом твоим посылаю
монаха из древнего ордена, в котором состою сам. Ты однажды видел его рядом со
мной и узнаешь сразу. Это благочестивый брат Адамус. Он посвящен мною в цели
похода и идет с вами в качестве капеллана и лекаря, но он много больше, чем просто
капеллан и лекарь, запомни это.
— Ваше высокопреосвященство, вы имеете в виду того достойного монаха,
что помогал вам в гостинице и присутствовал рядом с вами на собрании? — Спросил
Гуго.
— Совершенно верно, добрый рыцарь.
— Тогда, я должен предупредить вас, ваше высокопреосвященство, что
