– Хорошо, Мохандас. – Она сжала плечо Кашкари. – Мне пора вниз – созывать всех наездников. Позаботься о наших гостях.
И улетела вместе с Ишаной и Шулини, оставив Кашкари, Тита и Иоланту на вершине горы.
– Это правда? То, что ты сказал о Фэрфакс и своем дяде? – В голосе Тита слышалось сомнение.
– Нет, я все придумал.
– О, – только и произнесла Иоланта.
Она не верила Кашкари безоговорочно, но он казался таким пылким и убежденным в своей правоте, и ей очень хотелось, чтобы все сказанное им оказалось правдой.
– По крайней мере, сейчас вы в безопасности. – Кашкари прижал руку к груди. – Последний раз мое сердце так колотилось лишь во время тех событий с Уинтервейлом.
Иоланта и Тит переглянулись.
– Мне очень неловко, но придется признаться: мы с его высочеством находимся под действием заклинания памяти и не помним ничего, что было до пустыни, – сказала Иоланта.
– Да ладно! – воскликнул Кашкари и перевел взгляд с одного на другую и обратно. – Как можно забыть об Уинтервейле?
Тит с Иолой дружно пожали плечами.
– Просто невероятно, – задохнулся Кашкари. – Вы что, действительно все забыли?
Глава 32
Англия
Следующим днем было воскресенье с обязательной для всех утренней службой.
Впечатляющего вида часовня Итона уже не вмещала всех учеников. Обычно старшие занимали скамьи, а младшим приходилось стоять за ними, в проходах и даже снаружи за открытой дверью. Сегодня Тит и Фэрфакс намеренно устроились в толпе сзади и, пока никто не заметил, ускользнули.
Фэрфакс отправилась к леди Уинтервейл, решив, мол, та должна знать, что ее сын скоро покинет школу. Тит же вернулся в лабораторию, дабы в последний раз посмотреть, не добавить ли чего-нибудь в сумку для экстренных случаев.
Он проверил мешочек в почти пустом ящике – лекарства, взятые из лаборатории для Уинтервейла, когда состояние кузена внезапно ухудшилось в тот день в доме дяди Сазерленда. К сожалению, от всего предложенного Титом пациенту становилось лишь хуже, а последнее средство вообще вызвало судороги, которые удалось подавить лишь двойной дозой панацеи.
Обычно Тит не бросал лекарства как попало. Но в ту ночь он вернулся в лабораторию в состоянии полнейшего отчаяния. И вместо того, чтобы убрать их на место, сунул в первый попавшийся ящик с глаз долой.
Сейчас же, когда они с Фэрфакс залатали трещину в отношениях, причин избегать напоминаний не осталось. Тит выдвинул ящик со средствами для живота и принялся расставлять по местам пузырьки из мешка. «Головокружение». «Аппендицит». «Разлитие желчи». «Рвота инфекционной природы». «Воспаление слизистой желудка».
А вот и то, что вызвало судороги. «Изгнание инородного». Тит повертел флакон в пальцах, тряхнул головой, вспоминая о поднявшейся суматохе.
И застыл. Он выбрал лекарство, думая, что оно поможет быстрее выгнать из организма вредные субстанции, но таково назначение средства под названием «Извлечение инородного». «Изгнание» же, со своей стороны, позволяет избавиться от паразитов и тому подобного.
Верно?
Тит вытащил толстый фармакологический справочник и прочел:
«Изгнание инородного. Старинное средство, ныне мало распространенное. Подходит для очистки от паразитов. Может быть использовано для извлечения проглоченных предметов и объектов, застрявших в различных отверстиях организма. Способно помочь в разоблачении нематериального вторжения».
Что, полымя его возьми, означает «нематериальное вторжение»?
Тит хотел это проверить, но сигнал карманных часов напомнил, что утренняя служба вот-вот закончится. Кашкари приведет Уинтервейла обратно в пансион миссис Долиш, и нужно будет дать последнему вершины скачкозаменителя, чтобы он носил их на себе, и рассказать ему о грозящей страшной опасности – без подробностей, но впечатляюще.
Сделав себе зарубку на память, чтобы узнать позже о нематериальном вторжении, Тит покинул лабораторию.
* * *
– События развиваются так быстро – мы не знаем, что произойдет в ближайший час. Или даже в следующую минуту. – Иоланта сидела в гостиной Виндзорского замка, приспособленной леди Уинтервейл для собственных нужд. – Похоже, довольно скоро нам придется забрать вашего сына из школы ради его безопасности. Я подумала, вы захотите об этом узнать.
Леди Уинтервейл взглянула в окно на Итон, стоящий на другом берегу Темзы:
– Имеешь в виду, я не увижу его очень долго, а может, и никогда? – Голос ее звучал отстраненно.
– Вполне возможно.
Иоланта ждала, что леди Уинтервейл заявит о своих родительских правах, что-то вроде «если Ли должен покинуть школу, то он вполне может остаться под защитой матери». Но та лишь продолжала смотреть в окно.
– Вы бы хотели увидеть сына до отъезда? Мы проверим, чтобы никто не отследил его перемещение к вам. И полагаю, он никому не скажет о вашем местонахождении. В последнее время он более осмотрителен – во всяком случае, сохраняет в тайне тот факт, что стал великим магом стихий.
Леди Уинтервейл стиснула пальцы и вновь не ответила.
Иоланта считала часы до того момента, как они с Титом закончат все приготовления и принц доставит ее в Париж к учителю Хейвуду, который, верно, жаждет новостей. После этого неизвестно, когда они встретятся вновь. И встретятся ли.
И намерение леди Уинтервейл держать своего ребенка на расстоянии казалось бессмысленным.
– Могу я спросить, мэм, почему вы не хотите видеть сына?
Леди Уинтервейл перешла к другому окну, сглотнула, но снова промолчала. На фоне насыщенного красного портьер она выглядела призрачно-бледной.
Недоумение Иоланты сменилось тревогой. Чувствовалось, что леди Уинтервейл боится.
– Пожалуйста, миледи, умоляю вас. Если вы знаете что-то важное, не молчите. На кону стоят жизни, множество жизней.
– Думаешь, я этого не знаю? – огрызнулась леди Уинтервейл.
Но ничего не произошло. После томительной, нескончаемой паузы Иоланте пришлось признать, что большего она не добьется.
– Спасибо, что встретились со мной, мэм. Да пребудет с вами Фортуна.
Однако стоило подняться, леди Уинтервейл сказала:
– Подожди.
Иоланта вновь села. К напряжению примешался страх.
Прошла еще минута, прежде чем леди Уинтервейл наконец проговорила:
– Во время последнего путешествия я потеряла Ли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
