закричала она, — Тебе нравится быть беспомощным куском мяса, которым тебя сделал этот… этот… — она привыкла не ругаться матом, но сейчас множество самых резких выражений так и просились на язык.
— Я делаю важную работу, — возразила ведьма, — у Поля есть план, и я должна ему следовать. Я очень нужна ему, и я — его цветочек! Он вернётся за мной, когда всё закончится, и я буду радовать его своей красотой! Что может быть прекраснее и важнее этого?
— Не знаю, — злобно процедила Лера, — может быть твой ребёнок?
— Ребёнок? — в глазах Анны отразилось изумление.
— Да, дура, твой ребёнок! Тебе было совсем плевать на него, когда ты отрезала себе руки?
— Но у меня ведь нет ребёнка? Правда? Какой ребёнок? — глаза Анны округлились, она замотала головой.
— Какой? Да тот самый, который ревел во всё горло, когда я была у вас! Тебе тогда было плевать на него, и сейчас плевать?!
Анна ошарашенно выпучилась на Леру, на её лице мелькнуло осознание, и в следующий момент она дико заверещала, глядя перед собой. Воздух в её лёгких закончился, она вдохнула и повторила вопль. Глядя на неё, Лера почувствовала какое-то странное сомнение, которое она не смогла объяснить.
— Ну чего орёшь? Где твой ребёнок? С Лидией… как её по отчеству?
— Он заставил меня! — проверещала Анна, — Димочку! Он заставил меня моего Димочку!
И она дикими глазами посмотрела на стол, где в Лериной и Васиной тарелках осталось недоеденное мясо. Страшная догадка посетила Леру, но она готова была поверить во всё, что угодно, но только не в это.
— Говори, где он, — закричала она на безрукую женщину, — Где он? Что ты с ним сделала?!
Но Анна только заверещала ещё сильней и залилась слезами. Перед глазами Леры поплыло, а её живот скрутило. Она упала на колени в угол, и приступ рвоты одолел её. Она поняла, чьё было это мясо.
— Я не хотела, — услышала она причитания у себя за спиной, — Я… я любила Димочку! Нет, этого не могло быть! Нет! Я не могла этого сделать!
Лера поднялась с колен и повернула голову. Перед ней из каменного горшка торчала несчастная женщина без рук. Её тело беспомощно извивалось, но было не в силах выбраться. И ей придётся жить в мучениях с тем, что она сотворила, вечно, если только её не постигнет ужасная, полная боли, смерть. Девушке вспомнилось её собственное состояние, когда колдун очаровал и поцеловал её. Она представила, как Анна в таком же состоянии держит своего ребёнка на руках, не способная осознать то, что вот-вот совершит, и ей стало жалко эту глупую женщину.
— Это сделал Поль Мелизье, — произнесла она, утирая лицо краем кофты.
— Да будь он проклят! — закричала Анна, а Лера продолжила:
— Это он убил твоего ребёнка и моего Васю. Сделал это так, чтобы нам было как можно больнее. Чтобы я ненавидела тебя, и ты ненавидела себя. Потому что ему хочется, чтобы мы страдали, он упивается этим! Заставляет нас поверить ему, играет с нашими чувствами, приводит убедительные доводы, и всё для того, чтобы нами воспользоваться, а когда мы его разочаровываем — уничтожает нас самым болезненным для нас способом.
Анна согнулась в подкову и громко рыдала. Лера опустилась на лавку, оттолкнув от себя тарелку. Ей не хотелось думать ни о чём. Она чувствовала себя уставшей и опустошённой. Голова болела, а перед глазами плыло. Пепел от Васи был рассыпан рядом. Лера вступила в него, когда пыталась открыть заднюю дверь. Чувство, будто за ней наблюдают, не проходило, и немного пугало, но это были мелочи. Ради Васи надо было выбираться, но выхода не было.
— Анна, — произнесла она, — ты можешь выпустить нас отсюда? Я приведу помощь, и, может быть, тебя спасут.
— Пусть лучше убьют. Я не хочу жить.
— Решим потом. Но сейчас мне нужно выбраться отсюда, ради нас обеих и ради тех, кого мы потеряли.
— Я… я не могу. Со мной что-то происходит. Всё тело болит. Я не могу сосредоточиться. Это от червей! Нет, я не хочу так! Валерия, Лера, Лерочка, пожалуйста, убей меня!
— Это не так просто. Я тоже знаю, что с тобой сделали. Гратлоргарн говорил, что поможет только огонь.
— Тогда сожги меня, пожалуйста! Там вино на столе…
— У меня нет зажигалки. Я не курю. И есть ещё способ тебя спасти! Для этого нужен изумруд…
— Я не хочу жить после того, что сделала с Димочкой!
— И отомстить Мелизье ты тоже не хочешь? К тому же, есть способ вернуть из мёртвых…
— Это я виновата! Я не хочу жить! Я ничего не хочу! Только умереть.
Накатившая злость заставила Леру встать. С трудом подняв лавку, она с разгону ударила ею в дверь. Послышался стук дерева о дерево, но дверь не шелохнулась, и на ней не появилось даже царапины. Девушка разогналась ещё раз, и вложила в удар всю силу. Руки соскользнули, лавка покосилась и обрушилась на Лерину ногу. Потеряв равновесие от удара и ушиба, девушка повалилась на землю, едва увернувшись, чтобы не упасть к Анне в горшок, где её ждало бы заражение и смерть. Поднявшись на колени, она зарычала от беспомощного гнева.
Но тут, сверху послышались шаги и какой-то шум. Дверь пару раз сверкнула, но не открылась. Послышался мощный удар — мощнее, чем попытки Леры, и дверь дрогнула. Поняв, что сейчас случится, девушка отползла в сторону прежде, чем послышался ещё один удар. Петли с треском вырвались из стены, и дверь вылетела из проёма от удара сапога. На пороге стоял
