А ты, случаем, не из военной прокуратуры?
Ну, ты же видел мои документы…
Я таких документов сколько хочешь могу тебе сделать.
А хоть бы и из прокуратуры. Я тебе поэтому и даю сейчас деньги… Завтра ствол принесешь… Номера спилены, денег у тебя с собой нет. В полный отказ и все.
А ты деньги вот так вот не боишься мне давать? А вдруг я тебя кину?
На этот раз настал черед презрительно хмыкнуть Славе.
Ты же умный мужик, я вижу. Зачем тебе лишние проблемы?
Ладно, – согласился прапорщик. – Добавь еще пятьсот, глушак заказывать придется. И не завтра. Давай телефон, я позвоню. И встречаться будем там, где я скажу.
Огневую позицию долго выбирать не пришлось. С чердака жилого дома, где обосновался Слава, открывался прекрасный вид на площадку перед парадным подъездом гостиницы «Европейская». Правда, небольшую часть, процентов десять сектора обстрела перекрывали деревья, но это ерунда. Вчера вечером Слава опять побывал там, оставил винтовку на месте и запер чердак своим замком.
Теперь оставалось только занять поутру позицию и ждать появления объекта. Слава уже знал ее расписание. В десять она выходила из гостиницы, ловила машину и уезжала куда-то, но он даже не следил за ней. Зачем, если уже решено, где и как она умрет? Она вообще была постоянна в своих привычках. Именно благодаря этому ее качеству ему легко удалось разыскать ее в Волгограде. Слава просто узнал, где находится лучшая гостиница в городе, а потом осведомился у портье – остановилась ли здесь такая-то.
Он не стал соваться в гостиницу (еще свежо в памяти было происшествие в Самаре), а решил действовать наверняка, с помощью пули. Подобный образ действий был настолько неприсущ и отвратителен Славе, что протестующее подсознание измучило его этой ночью кровавым кошмаром, лишившим сна.
Слава перевел взгляд на Млечный путь, тугим поясом перехвативший небо. «Чумацкий шлях, – почему-то вспомнилось ему. – И точно, как пыльная дорога, густо посыпанная кристаллами соли». Пряный степной ветер, напоенный ароматами разомлевшей за день на солнце полыни и других неведомых Славе трав, раздражал обоняние, будя и тревожа воображение. Вместо звездного неба перед его глазами вдруг возникла картинка из недавнего сна. Трупы, трупы, трупы… Кровища, лужами стоящая на тротуаре… И он, Слава, как лихой гангстер из американского фильма, поливающий всех из автомата. «Дьявол! – Слава зажмурился и замотал головой, одновременно массируя шею руками. – Шея затекла».
В ночной тиши, нарушаемой лишь трескотней кузнечиков, вдруг возник шум работающего двигателя. Сначала он был чуть громче, чуть настойчивее убаюкивающей песни кузнечика, но с каждой секундой он приближался, становясь все громче и басовитее. Слава прислушался. Это был мощный дизель. И не один. И вот уже рев множества дизелей сопровождается адским лязгом гусениц. Земля задрожала под Славиными ногами. «Танковая колонна», – сообразил он. Он подошел к забору и, ухватившись за верх, подтянулся на руках. Тихая, тенистая провинциальная улица, скупо освещенная редкими фонарями. Звук исчез. Никакой колонны. Слава спрыгнул на землю, и снова загрохотали танки, лязгая траками своих гусениц. Он опять выглянул поверх забора, и снова воцарилась тишина. Спустился вниз, и опять заревели чертовы танки. «Я их обману, – решил Слава. – Не полезу наверх, а гляну на улицу через дырку в заборе». Но стоило только ему так подумать, как исчезли все посторонние звуки, лишь стрекотали кузнечики да хозяйский пес, заворочавшись во сне, звякнул цепью. «У меня галлюцинации, – понял Слава. – Еще этого не хватало. – Иногда ему приходилось принимать необходимые препараты, когда обстоятельства требовали не спать по нескольку суток и при этом находиться в форме. После этого, в первые сутки отдыха, у Славы иногда случались подобные штуки, но все эти неприятные симптомы бесследно исчезали после доброй порции сна. – Я же давно не принимал никакой дряни… Иду спать и спокойно, без снов сплю до шести утра».
Он вернулся в кухоньку, поправил свою постель, столкнув с нее громоздкую подушку, и улегся на спину, вытянувшись в струнку. Многолетняя привычка засыпать по команде, ставшая почти инстинктом, позволила мгновенно расслабиться и отключить мозг от реальности, провалившись в глубокий сон, как в черную яму небытия.
Сначала он услышал лошадиное ржание. Оно было длительным, протяжным. Это не был зов любви, это не был дерзкий вызов сопернику, это не была жалоба на судьбу, голод или жажду. Это был предсмертный крик ужаса. А потом прозвучала команда: «А-а-а…» И понеслось, как на смотре, от роты к роте: «А-а-а-а-а-а…» И топот… Сначала глухой, шаркающий, он постепенно переходил в ритмичный и гулкий. И снова команда, заглушающая все другие звуки: «О-о-о», – и топот перерос в грохот. «Это кавалерия, – наконец-то понял Слава, – кавалерия идет в атаку». Тысячи, десятки, сотни тысяч копыт били в земную твердь, заставляя ее содрогаться. И вот уже над седой, древней степью покатился одурманивающе-наркотический рев: «Р-р-р-а», – превращающий десятки тысяч человеческих личностей в единое целое, несущее смерть. И удар… Как водяной вал, встретивший на своем пути бетонную стену. Визг стали, встречающей сталь, чавкающий звук разрубаемой клинком человеческой плоти… И крики… Крики боли, крики ужаса, крики предчувствия смерти…
Сорванный с постели новым кошмаром, еще не до конца проснувшись, Слава вылетел во двор и, бросившись к крану, снова принялся обливаться ледяной водой. Остатки дурного сна смылись вместе с потом. «Неимоверная жара! Не могу! – непонятно кому пожаловался Слава. – Не пойду в эту душную кухню». Он растворил все пять дверей своего джипа и разложил кресло, устроив себе спальное место. Накрыв его простыней, принесенной из кухоньки, он растянулся на автомобильных сиденьях, предвкушая несколько часов комфортного сна. Но стоило ему только смежить веки, как слух его снова стали беспокоить посторонние звуки. Они доносились из недалекой отсюда степи, начинавшейся прямо за бугром, видным из бабкиного двора. А до бугра было рукой подать – километра два-три.
Он перевернулся со спины на живот и попытался зажать уши руками. А звук между тем стал только сильнее. Теперь он отчетливо слышал – это артиллерийская канонада. Слава выскочил из машины наружу и вперился в темноту, туда, откуда доносились странные звуки. «Какая еще канонада? Что за бред! Это просто далекая гроза, – попытался успокоить он сам себя. – Вот именно, бред! Если это гроза, то где же молнии? Уж тебе ли не знать, что такое канонада? Просто, дружок, ты, кажется, начинаешь сходить с ума», – мелькнула подленькая мыслишка.
Кому, как не ему, участнику штурма Грозного, уметь отличить обычную грозу от страшных звуков канонады? «Нет! – молча заорал Слава, и что есть силы, впечатал кулак в капот автомобиля. – Захлопнуть все двери, запереться в машине, включить свет в салоне, врубить на полную радио…»
«Три ноль семь, – заглушая все прочие звуки, зазвучал усталый голос полусонного ди-джея какой-то местной радиостанции. – Продолжаем нашу программу для полуночников… Веселого вам секса, друзья. С вами я, ди-джей Болт и неподражаемая Макси.
Привет всем, кто только что подключился, – раздался хрипловатый женский голос. – Смотрите вместе с нами на луну.
Да, сегодня замечательная луна, – поддержал мужской голос. – Так и вспоминаются великие строки:
…Отдалась я ему при луне,а он взял мои девичьи грудии узлом завязал на спине….
Прекрасная, теплая, сухая погода, друзья. Так и хочется любить… Раз пять или шесть, – захихикал ди-джей. – Я прав, Макси?
Кто бы спорил. Можно бы и семь, и восемь, но кое у кого проблемы даже с цифрой один…»
«Боже, – взмолился Слава, – хоть я в тебя и не верю, не дай мне сойти с ума. А я тебе за это обещаю еженедельно убивать по одному радиоведущему. Бесплатно».
«… а теперь немного музыки…»
Машину встряхнуло от энергичных аккордов оптимистично-попсовой мелодийки. Убаюканный ритмичным стуком барабанов, Слава не сразу сообразил, что кто-то снаружи колотит в стекло автомобиля. Выключив радио и свет, он увидел рассерженную хозяйку, в бешенстве машущую кулаками.
Слава открыл дверь.
Извините…
Ты с ума сошел, постоялец! Всю улицу побудил! – завопила хозяйка дома.
Испуганный пес вылез из будки и тоскливым воем поддержал свою хозяйку. Ему вторили вразнобой сородичи по всей округе, создавая дьявольскую какофонию.
Извините, сам не знаю, что на меня нашло, – пытался оправдаться Слава.
Извините… Извините… А как я людям в глаза буду смотреть? – ворчала старуха. – Не нужны мне твои деньги. Собирайся и уезжай. Прямо сейчас. Думала, нормальный мужчина, а это прям сумасшедший какой-то. Музыку ночью…
Нет! Я не сумасшедший! – грубо оборвал ее он и завел двигатель.
Досыпал Слава уже на чердаке, прямо на позиции. Несмотря на неустройство, пыль и грязь, царившие вокруг, выспался он преотлично. Проснувшись, еще раз проверил оружие и принялся наблюдать за гостиничным подъездом. Объект хоть и замечен в неуклонном следовании своим привычкам, но все-таки…
