Он вздохнул, и я почувствовала, что мое сердце уходит в пятки. Я поняла, что это каким-то образом связано со мной.
— Фил вызвал меня к себе в кабинет. Он спросил, продолжаю ли я встречаться с тобой. Я сказал: да, мы живем вместе и даже подумываем о том, чтобы пожениться. — Сердце на секунду замерло у меня в груди, потому что мы не говорили о свадьбе, но, видимо, он об этом думал. — И он спросил меня, знаю ли я о том, что ты стриптизерша.
Сердце, которое мгновение назад успело запеть, снова ухнуло вниз, провалилось в живот и продолжило стремительно двигаться к пяткам.
— Я ответил, что это уже в прошлом, что ты бросила это занятие. И тогда он спросил, знаю ли я о том, что ты оказывала и «дополнительные услуги». Я сказал, что ты этого не делала, а он заявил, что делала. Он сказал, что ты однажды сделала ему… Что ты ему отсосала. Я сказал, что ты этого не сделала бы. Ситуация вышла из-под контроля, одно зацепилось за другое, и все закончилось тем, что я его двинул.
— О БОЖЕ, Эллиот!
Я резко выпрямилась и в ужасе уставилась на него. Тот факт, что этот тип, Фил, меня оболгал, казался малозначительным по сравнению с тем, что Эллиот бросился на него, защищая мою и в самом деле изрядно запятнанную репутацию.
— Брось, Ева, не надо. Мне и без того скверно. Но, по крайней мере, он вынужден был признать, что ничего подобного ты ему не делала.
— Тебя выгнали с работы.
— Мне сказали, что я должен быть счастлив, что мне не предъявили обвинения в нападении на человека. Но мне выплатят зарплату до конца месяца, а это уже кое-что.
— Бог ты мой, Эллиот, какой ужас! Прости.
— Ты ни в чем не виновата.
— Но ведь это все из-за меня! Хотя ты же знаешь, что это все неправда. Я никогда ничего подобного не делала. Другие девушки, может, и делали, но не я.
— Я знаю, Ева, знаю. Поэтому я так на него и разозлился. Ублюдок! Ему повезло, что меня успели вовремя от него оттащить.
— Это действительно ужас, — прошептала я.
— Ага, — кивнул он.
Мы оба обреченно вздохнули и еще целый час просидели в полном молчании. Я не знала, о чем он думает, а спрашивать боялась. Я опасалась услышать, что он совершил глупость, спутавшись с девицей вроде меня. А я то приходила в отчаяние от того, что произошло, то хотела его обнять, вспоминая, что он подумывал жениться на мне. Потом я забеспокоилась о деньгах. Я бросила работу, потому что он был в состоянии содержать нас обоих. Но если у нас не будет его зарплаты…
Откровенно говоря, я не знаю, как нам быть. Молча просидев час на диване, ни я, ни он есть не хотели. Он выкурил пару сигарет (я и близко не подпускаю его к постели с сигаретами, уже не говоря о травке, которой, как я заметила, он в последнее время стал частенько баловаться), я тоже покурила, и мы легли спать.
Он в конце концов заснул, а я встала и пишу все это в надежде на то, что мне в голову придет какая-нибудь идея, способная помочь нам справиться с нависшими над нами денежными затруднениями. Пока мне ничего придумать не удалось. Я не знаю, что мы будем делать. Когда я думаю о нашем нынешнем положении, меня начинает тошнить. Я не уверена, что смогу вернуться в стриптиз. Хотя я скучаю по Конни и некоторым другим девочкам, хотя мне не хватает свободы, которую давали мне деньги, я осознаю, что в итоге все это сводилось к тому, что мое обнаженное тело вечер за вечером ощупывали глаза и руки посторонних мужчин.
Эллиот не хотел, чтобы я работала в барах и клубах, но теперь он будет дома и днем — пока не найдет другую работу, разумеется. Так что, возможно, он не станет возражать против того, что меня по вечерам не будет дома. Но даже если и станет, выхода у нас все равно нет. Нам нужны деньги или как?
Вот ведь ситуация!
Я
14 октября 1991 года
Я посмеялась бы, если бы это не было так…
Нет, у меня нет слов, чтобы все это описать. Мне часто кажется, что я проживаю не свою жизнь, а настоящая Ева находится где-то в другом месте. Она учится в университете, смотрит комедийные шоу по телеку, напивается с друзьями в студенческих барах и интересуется политикой. Та Ева, с которой приходится сосуществовать мне, Ева, чей парень уже полгода сидит без работы, проснувшись утром, обнаруживает, что электричество отрезали за неуплату, а спустя несколько минут спустя в дверь звонят судебные исполнители. Оказывается, что счет за электричество, который она считала оплаченным, на самом деле оплачен не был. Исполнители требуют немедленно погасить долг, угрожая в противном случае начать выносить вещи. Под вещами, разумеется, подразумевается мебель, которая принадлежит хозяину квартиры, мой убитый телек, который работает, как и когда ему вздумается, мой музыкальный центр, который ведет себя в точности так же, и моя одежда, по большей части пригодная только для мусорного бака, не считая моего прекрасного платья. Я отдала им все деньги, которые у меня были, после того как они объяснили мне, что иначе засыпят меня повестками и замучают телефонными звонками.
Когда они ушли, я, повинуясь инстинкту, подняла телефонную трубку и обнаружила, что телефон тоже не работает. Поэтому я оделась и вышла на улицу, к телефону-автомату, откуда позвонила в газовую компанию и узнала, что им давно хочется со мной «пообщаться». Еще бы им не хотелось! Также обстояло дело с телефонной компанией и — ах да! — водотрестом. Единственный, кто не жаждал выколотить из меня деньги, был хозяин квартиры, и то только потому, что я плачу ему сама. Все остальные вопросы «решал» Эллиот.
Итак, та Ева, которая не живет жизнью студентки, решает снять со счета почти все свои сбережения, чтобы расплатиться с долгами. А когда ее парень вернется оттуда, где он шляется, она потребует, чтобы он немедленно нашел работу, даже если эта работа и будет, по его мнению, недостойна его талантов, как, например, работа бармена. Ему не останется ничего другого, потому что денег больше нет и осуществить поиск идеальных возможностей для карьеры больше не получится.
После того как банкомат проглатывает мою карточку, мне приходится идти непосредственно в банк, где мне сообщают, что на моем счету минус сто фунтов.
Я уверена, что этого не может быть, потому что, когда я проверяла счет в последний раз, на нем было около двух тысяч. Я отложила эти деньги, танцуя в «Хэбби», а потом убирая офисы и подрабатывая делопроизводителем. Куда могли испариться все эти деньги и даже сверх того?
