Она все время порывалась узнать, как вино называется, однако мешала «дискотека восьмидесятых», которая безудержно кипела и бурлила вокруг. Давненько рафинированная эстетка Дмитриева, которая из всей музыки в мире признавала только аргентинское танго, балеты Чайковского, «Жизель» Адана да еще несколько оперных и балетных мелодий, не отрывалась так безудержно под самую что ни на есть незамысловатую попсу. Вообще вечеринка казалась очаровательной во всех отношениях. Точно так же по-детски, вернее, по-юношески, веселились и другие Зоины гости, уже упоминавшиеся Коля с Надей, у которых с Алёной сразу же возникли самые дружеские отношения. Дело в том, что… мир до безобразия тесен, об этом уже не единожды говорилось и не единожды будет сказано! — дело в том, что сын Нади и Коли, Олег, был одним из лучших в Нижнем Горьком преподавателей аргентинского танго, которым страстно увлекалась Алёна, а потому она относилась к Олегу с превеликим пиететом и говорила о нем с придыханием и обожающим блеском в глазах, что не могло не быть приятно его родителям. Словом, застолье, перемежающееся тостами в честь Зои — а она заслуживала куда большего количества комплиментов, чем то, которое было высказано нынче вечером, хотя оно было воистину бессчетным! — и песнями-плясками, было на своем пике, когда объявили начало развлекательной программы.
Мужчины — Зоин Валера и Надин Коля — тотчас состроили самые равнодушные гримасы и вообще старательно демонстрировали, что им всякая там программа совершенно до лампочки. Однако это не осталось не замеченным женщинами, которые обменялись презрительно-понимающими улыбками. В самом деле, понять вспышку возбуждения очень просто — никакой не бином никакого Ньютона, в самом-то деле! Программа начиналась с выступления стриптизерши.
Вышла она вся такая одетая, можно сказать, закутанная в роскошный, пурпурный с седым мехом плащ, в высокой меховой шапке, сапожищах на каблучищах (Алёна вспомнила давешнюю рекламную девицу… ну, та на таких подпорках и стоять бы не сумела, а эта еще и танцевала, и там были не только каблучищи, но и платформа!), а потом постепенно на ней остались только сапоги и чисто условные стринги. Наверное, потому, что писательница Дмитриева — просто воинствующая натуралка, она не находила в теле этой блондинки (ну а как же!!!) совершенно ничего соблазнительного (грудь и попа плосковаты, да и вообще тощевата), однако стриптизерша оказалась классной акробаткой. Что она вытворяла на шесте, уму непостижимо! Впрочем, судя по напряженным взорам мужчин, они наслаждались не только ее мастерством, но и тем, как она классно раздвигала ноги. Надя и Зоя поглядывали на своих благоверных снисходительно и периодически заговорщически перемигивались.
«Черт, какие они терпимые! — подумала Алёна. — А я бы, наверное, не смогла видеть, как мой мужчина таращится на эту голую дуру!»
Она попыталась вспомнить бывшего мужа, Михаила Ярушкина, разлука с которым когда-то привела ее в такое ужасное отчаяние… правда, очень ненадолго… и решила она проблему утешения самым что ни на есть приятнейшим способом… [11]
Нет, пожалуй, даже начни Михаил немедленно расстегивать штаны при виде этой девки, Алёну это ничуть не взволновало бы. Но если бы тут оказался Дракончег… А если Игорь? Нет, Игорь — это тоже прошлое. А вот Дракончег…
«Угомонись! — холодно приказала она себе. — Ну что за чушь! Дракончег — настоящее, которое постепенно переходит в категорию прошлого. Ваш роман иссякает… и давно пора, между прочим, потому что у вас никогда не было будущего. Ты не имеешь никакого права его ревновать, он тоже… Право ревновать! Как глупо звучит. Нет, не столь уж глупо. Пожалуй, узы брака не только обременяют людей множеством обязанностей, но и дают некие права. К примеру, если бы Зоя и Надя начали сейчас тубасить своих благоверных по макушкам, это никого не привело бы в шок, даже и самих благоверных. А все благодаря пресловутому праву на ревность, даже на публичную! А вот если бы рядом со мной сидел Дракончег и пожирал бы глазами эту дешевку и я вдруг закатила бы скандал… ну или просто выказала бы свое недовольство, можно себе представить, какое это вызвало бы возмущение — и прежде всего у него!»
Бурные и, как принято было выражаться в позабытые совковые времена, продолжительные аплодисменты заставили нашу героиню очнуться от своих мыслей. Она оглянулась на соседей. Валера и Коля аплодировали совершенно упоенно, а дамы продолжали заговорщически переглядываться и перемигиваться. Казалось, они что-то такое знают… некую тайну… выражаясь фигурально, они словно бы знали тайну некоей свиньи, которую намеревались подложить мужьям!
— Сейчас мы еще немного потанцуем, — объявил ведущий вечера, — а потом развлекательная программа будет продолжена.
— Господи, опять это… — с тоской вздохнула Алёна.
— Это, да не совсем! — торжествующе провозгласила Зоя. — Сейчас будет мужской стриптиз!
Ах вот оно что… Теперь понятно, какую такую тайну и какую свинью дамы имели в виду!
Мужчины переглянулись озадаченно, а Алёна вспомнила, как Дракончег сказал, будто в «Визарде» хреновый мужской стриптиз. А здесь, интересно?
Обычно мужчины проявляют куда больше фантазии, чем женщины, когда встают на тяжкий путь стриптизерства. Во времена оны Алёна знавала одного, который являлся в образе викинга, и другого, эксплуатировавшего образ пионера-ленинца [12].
Это было весьма завлекательно. Таковыми оказались и более близкие знакомства с этими молодыми людьми. А интересно, каким полетом фантазии блеснет здешний удалец-молодец? В каком образе предстанет? «Чем ныне явится? Мельмотом, космополитом, патриотом, Гарольдом, квакером, ханжой — иль маской щегольнет иной?» — подумала Алёна, отдав дань Пушкину (у которого, не сомневайтесь, господа, можно найти цитату на все случаи жизни, даже, как видите, на случай мужского стриптиза), и направилась в туалет, чтобы потом, когда начнется сеанс, не отвлекаться на насущные потребности.
Однако не она одна оказалась столь умной, и пришлось минут десять подождать, пока иссякнет очередь веселых подвыпивших дамочек, с возбуждением обсуждавших предстоящий стриптиз, словно голого мужика в жизни не видели. В результате Алёна на начало действа опоздала — вышла из туалета, когда в центре зала уже стоял некто в черном просторном плаще с капюшоном, смиренно склонив голову.
«Монаха будет изображать, что ли? — хихикнула наша героиня. — И бичевать себя власяницею по выступающим частям тела, коими вершится плотский грех?»
Возвращаться на свое место было уже поздно, ну что же, отсюда тоже хорошо видно. Правда, два каких-то необычайно толстых мужика, на ходу застегивая ширинки (ну а как иначе, это ж национальная русская черта!), вышли из мужского туалета и встали как раз перед Алёной, ну и ладно, если смотреть между ними, ничего не укроется от глаз.
— Золотой бой! — раздался усиленный микрофоном голос ведущего. — Встречайте!
Раздались аплодисменты. Заиграла музыка. Это был Рихард Штраус — «Что говорил Заратустра», бессмертная мелодия, известная чуть ли не всем телезрителям благодаря не менее бессмертному «Клубу знатоков». Под ее невообразимые звуки Золотой бой сбросил свой монашеский плащ и остался в золотом комбинезоне, облегающем его с головы до ног так плотно, как хорошая тонкая перчатка облегает руку, а чулок — ногу. Ткань подчеркивала все выпуклости и вогнутости его тела — великолепного, хотя и чрезмерно атлетичного, пожалуй. Скажем, у него были слишком мощные ноги, по мнению Алёны.
«Ну и что? — тут же сказала она себе. — У Дракончега тоже очень мощные ноги, но это его совершенно не портит!»
Алёна вообще обладала высокоразвитым чувством справедливости.
Музыка изменилась, и Алёна еле сдержалась от смеха, потому что теперь это был бессмертный хит «Виа Гры» «Поцелуи». Ну да, это самое — «Чем выше любовь, тем ниже поцелуи». Между прочим, очень пламенная песенка. И, чувствовалось, она не хило так зажигала и Золотого боя, и публику, потому что, когда он начал вдруг высвобождаться из своей золотой кожи, проделывая сложнейшие акробатические трюки и все больше обнажая могучее тело, в зале раздался восторженный женский визг.
Без золотой оболочки парень оказался еще сильнее и привлекательней.
«На Дракончега похож, — мечтательно подумала Алёна. — И тоже достоинства — дай боже…»
Золотой бой между тем остался только в золотом бандаже, который прикрывал что-то ну о-о-очень внушительное, и двинулся на поиски жертвы. А как же, все стриптизеры ведь непременно должны выдернуть в круг какую-нибудь красотулечку и поделать с ней всякие возбуждающие движения, на зависть ее подругам и на ярость мужу, буде он случится.
Однако Золотому бою не везло — ни одна девушка не отвечала на его призывы.
