В двери была маленькая щелка, сквозь которую мне виден был засов. Я был уверен, что будь у меня нож, я смог бы поднять засов, но у меня не было ножа.
Я начал ощупывать кругом свою камеру. То тут, то там попадались кусочки отбросов — кажется, в этой камере хранили ящики с овощами.
Моя рука коснулась деревянной планки. Ощупав ее, я догадался, как ее использовать. Я подобрал ее и отнес к двери, но она была слишком толстой, чтобы пройти через щель.
Дерево было не твердым, а крайне мягким. Это подало мне мысль. Осторожно, ногтем большого пальца я начал пытаться продольно расщепить его.
Мало-помалу я работал над этой планкой, пока не добился успеха. Затем я вернулся к двери, к манящей щели, и мой кусок дерева прошел.
Благодаря Провидение за то, что камера спроектирована без мысли заточать что-либо большее, чем ящики с овощами, я принялся осторожно приподнимать засов, молясь, чтобы тонкая пластинка не сломалась.
После некоторого времени я сумел, наконец, приподнять засов.
Он с глухим стуком упал на пол снаружи, и я толчком распахнул дверь.
Коридор был погружен в темноту. В конце его была еще одна дверь. Я, не ожидая опасности, подошел к этой двери и столкнулся с часовым, только-только очнувшимся от дремоты. Его явно потревожил стук упавшего засова.
Он вскочил, но я бросился на него. Мы принялись бороться на замусоренном полу, но затем я взял его шею в стальной зажим и выжимал воздух, пока он не отключился. Затем я поднялся, взял его меч и кинжал и продолжил свой путь.
Коридоры, последовавшие за первым, были настоящим лабиринтом, но, долго ли коротко ли, один из них расширился в довольно-таки впечатляющий коридор, высокий и просторный, ведущий к паре тяжелых дверей, сделанных, казалось, из твердой бронзы или схожего металла. Наверное, они вели к главной дворцовой лестнице, с надеждой подумал я.
Я открыл двери, и столкнулся с одним из самых странных зрелищ в своей жизни.
Это была казна Мишим Тена — огромный подвал с низким потолком. В нем лежали навалом образцы прекрасной ремесленной работы. В самом деле художественной работы. Тут были осыпанные алмазами мечи и кубки, кресла и огромные столы, картины, сделанные из драгоценных камней, казалось, излучавшие собственный свет. Все было покрыто пылью и свалено в беспорядке. Не заботившиеся о своих сокровищах Бради Мишим Тена хранили их в темноте и только что не позволяли себе забыть о них.
Я охнул, увидев такое чудо, и мог только стоять и пялиться на него.
И тут я увидел Хоргулу. Она была чем-то поглощена, стоя спиной ко мне. Даже когда я шел через кучи художественных сокровищ, она, кажется, не замечала меня. Я достал кинжал и повернул его лезвием вверх, планируя оглушить ее ударом по голове.
Затем моя нога поскользнулась на бриллиантовой мозаике, и я с треском свалился на одну из куч. Она упала — и я упал с ней.
Уголком глаза я увидел, что Хоргула поворачивается и хватает один из мечей.
Я попытался подняться, но снова поскользнулся. Она подняла меч и готова была обрушить его мне на голову, как вдруг остановилась, замерев на месте.
Челюсть ее отвисла. Она не была парализована — так, как был парализован я, получив инъекцию яда от людей-пауков, — но мускулы ее обмякли и меч выпал из ее безвольной руки.
Я повернул голову, гадая, что она увидела, но раздался крик:
— Не двигайся!
Я узнал голос. Он принадлежал Токо. Я почувствовал его настойчивый приказ.
Немного позже голос раздался вновь.
— Встань, Майкл Кейн, но не оглядывайся. Я сделал, как он велел.
Хоргула по-прежнему стояла, застыв на месте.
— Отойди в сторону.
Я так и сделал.
Немного позже я увидел птичью маску и сверкающие из-под нее яркие глазки.
— Я нашел казну. — Токо хлопал по большому мешку у него на плечах. — Но меня потревожила эта молодая женщина. Очевидно, она замышляла схожий проект.
— Так вот, значит, что она планировала, — сообразил я. — Она говорила мне, что, если я отправлюсь с ней, у нас будет все, что пожелаем. Она не только замышляла довести Мишим Тена и Карнал до катастрофы, но к тому же бежать с сокровищами. Но что ты с ней сделал?
— Я? Ничего! Я пытался прийти к тебе на помощь, когда я тоже поскользнулся и вцепился в ближайшую опору. Ухватился я за какую-то ткань — она, должно быть, была очень старой и порвалась в моей руке. Я открыл какое-то зеркало. Я как раз собирался взглянуть, что я наделал, когда заметил, какой эффект произвело это зеркало на молодую женщину, так что подумал, что, в конце концов, мудрее будет не глядеть. Потом я крикнул, предупреждая тебя.
— Зеркало! — ахнул я. — Я слыхал о нем — изобретение шивов. Оно каким-то образом так манипулирует светом, что всякий, кто ни глянет в его, становится загипнотизированным. Более того, оно уничтожает их волю так, что любой заданный им вопрос извлекает истину.
Это дало Токо возможность повторить свой любимый риторический вопрос: “А что такое истина?”
— Ты думаешь, зеркало действительно может сделать все это?
— Давай попробуем, — сказал я. — Хоргула, ты лгала Бради Мишим Тена о Майкле Кейне, Шизале и остальном?
Ответивший голос был слабым, но слово прозвучало достаточно отчетливо:
— Да.
Я торжествовал. В голове у меня складывался замысел. Держась спиной к зеркалу и лицом к Хоргуле, мы с Токо связали девушку, заткнули ей рот кляпом и, в качестве предосторожности против ее гипнотических сил, завязали ей глаза. В тот же миг, как ее глаза были прикрыты, она принялась бороться, но она была надежно связана, чтобы ее борьба принесла ей свободу!
Для пущей надежности я завернул ее в плащ.
— Нам понадобится и твой плащ, Токо, — решил я. Мы сделали большой крюк, обходя кучи алмазов, пока не оказались позади зеркала. Подобно всем сокровищам Мишим Тена оно тоже было забыто. Сколько веков пролежало это хитроумное изобретение, накапливая пыль? Много, судя по виду сгнившей ткани.
Мы накинули на зеркало плащ Токо и завернули его. Оно было меньше полуметра в диаметре и украшено лишь несколькими бриллиантами, с рукоятью, как у щита. Наверное шивы пользовались им как оружием, но я сомневаюсь. Вероятно, если оно вообще использовалось на войне, оно было задумано, как метод для получения информации от пленников.
Каким-то образом мы сумели вытащить и девушку и зеркало, а также добычу Токо из помещения и пробраться на крышу незамеченными.
Часовой все еще патрулировал, или если это был не тот часовой, то очень похожий на него. Мы тюкнули его по голове (у нас не было времени для осторожности) и оставили его спать на крыше, снова использовав свою веревку, чтоб спуститься на улицу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
