— Принайтовили надежно сэр… А что за кульбиты?
— Танцы с узкоглазыми. Когда ты видишь узкоглазого — никогда не поймешь, какое у него сегодня настроение. Может быть что и плохое.
— Но нас же будут сопровождать.
— Это не поможет… — полковник отвернулся — Вышка я Тридцать первый, прошу разрешения начать рулежку!
— Тридцать первый, я Вышка, рулежку разрешаю, полоса один — три.
— Вас понял, Вышка…
Запустился один двигатель, затем второй. На ВПП и на рулежных дорожках никого не было, работу аэропорта остановили из-за самолета со спецгрузом. Уже через несколько минут маленький самолет бодро поднялся в воздух, уходя на запад, в сторону тихоокеанского побережья…
Как это и было оговорено, эскорт ожидал прямо у беговой черты, в пределах двенадцатимильной исключительной зоны самолет со спецгрузом ожидали. Сразу восемь флотских истребителей-бомбардировщиков Ф-18 свалились откуда то сверху, словно с небес, один из них завис буквально в нескольких метрах от пилотской кабины. Полковник Раск с удовольствием заметил черный туз на фюзеляже — сорок первое авиакрыло, так и называющееся „Черные тузы“. Подразделение, которым он командовал — до того идиотского случая с узкоглазыми, когда его после не совсем удачного катапультирования сочли негодным для полетов на истребителях и теперь он вынужден был возить всякую дрянь с черепашьей скоростью. Он даже узнал номер самолета…
— Том, я напишу на тебя рапорт, как только приземлимся — полковник прижал тангету микрофона
— Вот как? В таком случае мы удаляемся и оставляем тебя наедине с нашими маленькими узкоглазыми друзьями.
Ф-18 покачал крыльями, это означало что ведущий собирается совершить маневр, остальные же должны ему следовать.
— О, нет, нет, нет… Не уходи я этого не переживу. Еще один танец с узкоглазыми — это слишком даже для меня. Кстати, как они поживают?
— Нормально поживают. Только когда летели сюда, мы видели четверых, правда связываться с нами они не захотели. На обратно пути будет больше так что готовься…
— Тебя понял…
Японцы и правда появились — аж шестнадцать истребителей. Майор Томас Кулидж, один из офицеров крыла, командующий группой эскорта не сказал, что по пути сюда, они слегка припугнули „Мицубиши“ — один из летчиков выпустил короткую очередь из пушки почти впритирку с японцами. Это тоже было в правилах игры, хотя и на самой их грани. Японцы неофициально считали Тихий океан своим „домашним“ океаном, в Атлантику, где были и русские и североамериканцы и германо-римляне и итальянцы они не совались, понимая, что им там делать нечего — а вот здесь буквально кишмя кишели, превосходя все другие державы региона если не качеством — то во всяком случае количеством. И игры были на грани фола, а иногда и выходили за грань как в случае с полковником Раском. Нравы здесь были такие же как в дурном квартале — если тебя где то обидели ты собирал друзей, брал бейсбольные биты и возвращался туда где тебя обидели. Вот и сейчас — сочтя произошедшее часом раньше оскорблением, японцы вернулись снова, прихватив с собой друзей.
— Сэр, бандиты слева на три часа — предупредил второй пилот
И тут ярко-алая трасса распорола воздух прямо перед фюзеляжем.
— Два-четыре — работаем! Два-один и два-два, прикройте Тридцать первого!
Шесть истребителей „ромашкой“ разошлись в разные стороны, выходя на позиции для атаки и охватывая японцев. Небо буквально кишело темно-зелеными, с красным кругом на фюзеляже птицами. Зеро…
В отличие от американцев, Мицубиши Зеро брали не хитроумной электроникой, и не мощным двигателем — а оточенными навыками пилотов-самураев в сочетании с хорошим аэродинамическим качеством фюзеляжей и почти полным отсутствием защиты. У Японцев бронирования почти не было, из боевой истребитель в этом смысле мало отличался от гражданского самолета, только двигатели прикрывала кое-какая броня, а пилота и вовсе — только тонкий слой обычного алюминиевого сплава. В этом была вся Япония — истинно самурайское презрение к смерти. Поэтому, Зеро был самым скоростным истребителем на Тихом океане, в этом ему уступали и русские и североамериканцы. Больше скорость могли развить только русские М245, истребители-бомбардировщики предельных параметров, вылетавшие со стороны континента — они запросто брали три скорости звука и летали почти в стратосфере. Но тут их не было — а было только шестнадцать японцев против восьми североамериканцев.
— Адамс, я Тридцать первый! Мэйдэй, мэйдэй! Атакован японцами!
По меркам забав над океаном это было поражение, причем основательное. По неписанным законам, если ты выходил на связь со своим авианосцем, говорил что атакован и просил помощи, тем более посылал сигнал „Мэйдэй“ — проиграл без вариантов, противник записывал себе победу и удалялся, гордо покачивая крыльями. Но тут была не игра, был спецгруз, который он обязан был доставить в любом случае.
Однако в наушниках был только вой и треск помех — японцы включили аппаратуру подавления. Мелькнула мысль, что вот сейчас-то он точно вляпался на своем тихоходном корыте и японцы запросто закончат то, что не доделали несколькими годами ранее.
— Адамс, я Тридцать первый! Выйдите на связь! Чрезвычайная ситуация! Мэйдэй, мэйдэй! Атакован японцами!
Ответом был залп ругательств — какой-то японский самурай-истребитель прорвался в эфир и сейчас рассказывал много интересного о североамериканцах и о том, что он с ними будет делать, когда доберется до них.
Уже добрался, б…
Ударная волна качнула самолет как ветку на ветру, тут же последовал второй удар — японцы вышли-таки на позицию для атаки и теперь их истребители проносились буквально в нескольких метрах от транспортника, а воздушные волны от их истребителей били по транспортнику раз за разом. Так можно и в штопор сорваться — причем в любую секунду.
— Снижаем скорость до предела! Ближе к воде!
Полковник, до этого летавший на истребителе, забыл один из самых эффективных приемов противодействия. Верней он не забыл, он его отлично знал — просто он до сих пор мыслил истребительными категориями, и он не сразу пришел ему в голову. Нужно просто прижаться к самой воде и максимально снизить скорость. Тактический турбовинтовой транспортник может спокойно лететь со скоростью двести километров в час — а истребитель должен поддерживать как минимум вдвое большую скорость, если не хочет сорваться в штопор и упасть в океан. На этом основан бизнес по перевозке наркоты через Мексиканский залив — по крайней мере, был основан до тех пор, пока на вооружение там не встали переделанные из гражданских Цессны с Миниганами.
Самолет резко пошел вниз…
— Черт, что за…
Не обращая внимания на крики, доносящиеся из десантного отсека, полковник Раск выравнивал самолет. И выровнял — буквально метрах в двадцати над серой гладью воды…
Поняв маневр, два истребителя до этого прикрывавшие транспортник оторвались от него и ринулись вверх, на помощь своим товарищам.
— Он на нас идет!
Господи, да они всерьез…
Один из японских истребителей, который не был блокирован североамериканцами предпринял рискованнейший маневр — он снизился и пошел лоб в лоб на транспортник.
— Готовность!
Темно-зеленая туша пронеслась чуть ли не на расстоянии вытянутой руки от фюзеляжа, полковник рванул на себя штурвал, истошно взвыли моторы. Замысел японца был в том, что от удара воздушной волной пилот американского транспортника потеряет на мгновение управление — а на высоте двадцать метров над поверхностью большего для катастрофы и не нужно. На какой-то момент полковнику показалось, что нос проваливается и через секунду самолет ударится об воду — но движки не захлебнулись — вытащили.
— Бандит слева!
Спасли их как ни странно русские. Четверка тяжелых двухместных истребителей С-30 с „Императрицы Екатерины Великой“ с громовым ревом вынырнула из облаков, присоединяясь к американцам. Двенадцать против шестнадцати — это уже не восемь против шестнадцати, чем более что японцы просекли: раз появились эти русские, значит, могут появиться и другие русские. Русские не любили японцев, в пятом году их флот потерпел от японцев тяжелое поражение и они это до сих помнили. Не давали забыть об этом Курильские острова и Сахалин, наполовину находящийся под властью Империи восходящего солнца, и вся японская половина острова была под военными. Там был порт для японских военных кораблей, там были несколько хорошо укрепленных подземных аэродромов — японцы фактически построили сухопутные авианосцы. И все это было направлено против России, свою половину острова японцы изрыли как кроты, а граница между двумя половинами острова была укреплена как нигде в мире. Японцы не признавали права Российской империи на Сибирь называя ее „Территорией Северных Ресурсов“, и хотя в открытую посягнуть на нее они не решались — говорить на словах говорили. Поэтому русские очень недобро относились к японцам, а увидев неладное четверка патрульных истребителей русских, так называемый „патруль дальнего рубежа“, увидев свалку в воздухе, не задумываясь, присоединилась к североамериканцам.
