Но в итоге Вика привела довод «против», на который пока нечего было возразить:
— Власти не позволят. Чтобы увезти завод из столицы, нужны веские основания. Особенно, если он не ящики для рассады производит, а нам надо механический завод. Такие все на особом счету.
Я подумал и сделал следующее предложение:
— Захватываем завод и меняем его на цех.
— Это как? — опять первой заинтересовалась Вика, которая всеми силами пыталась разобраться в экономике.
— Отдаем завод, допустим Брусницыным, а они нам отдают в полное владение хороший цех на территории их завода. Там производство стиралок и организуем.
— Знаешь, — засмеялась бывшая принцесса. — Те же Брусницыны с радостью на такое согласятся. Но… твоя семья Мухоморовых проклянет тебя, а скорее отрекутся, потому что ты по сути пойдешь под руку к Брусницыным.
— Значит…пусть отдадут цех Малине. Она не дворянка, и никаких претензий от закона к ней нет.
— Это уже лучше. Но… Тут есть нюанс. Как только цех начнет успешно работать, Брусницыны его отожмут. И никто им не помешает. Все предприятия принадлежат только благородным родам. Если простой человек сможет что-то организовать, то единственное, что он может сделать, когда на его производство положит глаз благородная семья, это продать им. За сколько те захотят. Или, вообще, просто отнимут. В лучшем случае владелец сам вперед договорится с другим родом, чтобы получить цену побольше.
— Это нас устроит, — усмехнулся я. — Даже более чем. Попробуют отжать, мы у них отнимем весь завод.
— Однако… — пробормотала Вика. — Такой вариант возможен. Но надо найти кого-то помельче Брусницыных. Воевать с сильным родом — это как-то перебор.
На этом пока и порешили, но так-то вариант был не идеален, и я пытался придумать что-нибудь получше. Но пока безуспешно.
А когда через пару недель я всё-таки рискнул покинуть Мортиру и явиться в Академию, то меня вызвали в деканат и тут же сунули бумагу от отчислении. Причин для такого крутого решения я не видел, а декан только пожала плечами и сказала:
— Решение принято лично ректором. А я и заступаться не стала за вас, Мухоморов. Вам не впервой позорить учебные заведения, как и семью. А наша Академия — это не только место, где осваивают магию, но и воспитывают смену для благородных родов царства. Даже для всех русских царств! Такой студент нам не нужен. Ужасный пример для остальных.
Я только пожал плечами и подумал, что найду себе другое учебное заведение. Если оно вообще мне нужно. Немного в магии я разобрался, смогу и самостоятельно дальше её изучать. В крайнем случае Малина поможет. Даже не в крайнем. У моей девушки очень неплохой педагогический талант.
Но тут декан вдруг произнесла:
— Почему вы не хотите поговорить лично с ректором?
— Просто не хочу. Не вижу смысла, — пожал плечами я. — О чем говорить после отчисления?
— Вы как были разгильдяем, Мухоморов, — только вздохнула та, — так и остались, и не понимаете, что если объясните свои поступки, то ректор отзовет приказ. Это стандартный прием. Отчисленный студент куда лучше воспринимает то, что до него хотят донести.
Я задумался было, а потом мне стало интересно. Что происходит? Ну а как узнать, кроме как посетив ректора? Я и пошел. И самое удивительное, что приняла меня заслуженная магичка почти сразу. Не стала мариновать в приемной.
И разговор у нас начался очень странно. Очень немолодая дама встретила меня стоя около окна и с ходу заявила:
— Я знаю всё, что вы можете мне сказать. Но главное для меня, искренне ли вы раскаиваетесь в своем поведении или обманываете?
Я даже ничего сказать не успел, потому что ни слова про раскаяние не говорил и не собирался. А ректор шагнула ко мне и произнесла:
— Я владею магией, которая позволяет отличить правду ото лжи. Но вы должны впустить меня в свои мысли. Требуется согласие.
Она прикоснулась к моей руке, и я услышал голос в голове:
-Мне надо попасть в ваши мысли. Впустите меня.
А в следующую секунду ректор упала, потому что я с изрядной силой двинул ей кулаком в висок, тут же оглушив.
На грохот сбитых стульев в кабинет заглянула секретарша, но не успела завизжать, как я твердо произнес:
— Вызывайте инквизицию! Атака демонов.
Через час я мрачно и быстро шагал к Мортире, а рядом почти бежала Малина и чуть не плача шептала:
— Андрей! Ты все правильно сделал! Но кто же мог подумать? Это всё так ужасно!
— Ничего, — буркнул в ответ я. — Тебя выгнать не посмеют. А мне плевать на эту Академию. Да и ты лучший преподаватель, чем все, кто там есть, так что если у меня будут вопросы, я знаю у кого попросить помощи.
-Это феерично! — восторженно шептала у меня в голове Ива. — Чуть не убить ректора одной из лучших магических академий мира. Но она сама, конечно, виновата. Что может подумать человек, услышав в голове голос, требующий доступ к сознанию? Только демоны так делают. Я тоже растерялась, услышав это. Я не почувствовала демона, но думала, что это какой-то продвинутый вид. А ты махом разобрался, вырубив эту дуру.
Я только отмахнулся от первой подруги в этом мире. Ну да… Я ведь всё сделал правильно. Но приехавшие инквизиторы определили, что демона нет, а просто старая магичка действительно умеет шариться в мозгах. И даже действительно умеет отличать правду от лжи в большинстве случаев. Но и ко мне претензий не было. Да и быть не могло. Если кто-то прикинулся мячом и получил пинка, то значит, он очень хорошо прикинулся. А эта дура прикинулась демоном. Точнее, носителем демона. Но в Академии мне теперь, конечно же, не восстановиться.
Да и не хочется, потому что пока инквизиция ехала, а в кабинет набилось несколько преподавательниц, ректор стала приходить в себя, и я взял её за горло, чтобы не вздумала колдовать, и тогда старуха в ужасе прошептала, что вся комедия с отчислением и тестом на правду была затеяна потому, что её попросили «из очень высокого кабинета» вразумить меня отдать Вику семье для ссылки в отдаленное поместье, дабы не позорила царственный род.
А в голову она ко мне хотела полезть, чтобы убедиться, что я люблю Вику, а не строю на нее подлых планов. И уже по обстоятельствам действовать. Ну да… Что казанская бабка Вики,
