Такер невольно вспомнил ситуацию у себя на ферме.
— Вы тоже задолжали налоги?
— Нет, нас преследуют кредиторы. Во время войны, когда наложили эмбарго на вывоз сахара, поддерживать работу плантации на должном уровне стало почти невозможно. Друг нашей семьи завещала свое состояние Рафу, но, чтобы получить эти деньги, надо его найти, живым или мертвым. Поэтому Анри его и прячет — чтобы мы не могли спасти наш дом. Он хочет, чтобы мечта Рафа умерла вместе с ним.
И снова Такер не мог увязать того Латура, о котором говорила Джуди, с человеком, которого он так долго ненавидел.
Джуди вздохнула.
— Как только мы потеряем Камелот — и можешь не сомневаться, что права на него окажутся в кармане дяди Анри, — Рафа казнят.
Глядя на ее омраченное печалью лицо, Такер еще раз попытался припомнить, где он слышал имя Морто.
— Надо как можно быстрее найти Рафа, — с умоляющим видом проговорила Джуди. — Мои братья отправились в Новый Орлеан на розыски дяди Анри, но они все еще не вернулись, и меня гложет тревога. Что, если и с ними что-нибудь случилось?
Глядя в глаза Джуди, Такер почти забыл свою застарелую ненависть. Джуди, от которой исходило тепло, забота и доверие, заставила его заново пересмотреть свои планы мщения. Перед лицом нависшей над ее семьей угрозы эти планы показались ему мелочными. Конечно, к Ла-туру он по-прежнему не испытывал симпатии, но, уничтожив Латура, он разобьет сердце Джуди. Как он будет жить с таким грехом на совести?
Не поискать ли другой способ заработать деньги? А Билли пусть катится…
И тут он вспомнил, что послал из Батон-Ружа телеграмму «серым призракам», извещая их, что едет в Новый Орлеан.
— Мне нужна лошадь, — вдруг сказал он. Из Нового Орлеана можно будет послать Билли новую телеграмму, которая заставила бы банду отправиться на поиски на Миссисипи или в Алабаму. — И объясни мне, как быстрее доехать до города. Я разыщу твоего дядю, — добавил он, увидев округлившиеся от изумления глаза Джуди. — Может, и братьев твоих найду.
Джуди решительно повернулась и потащила Такера по аллее.
— Тогда пошли в дом. Познакомишься с Гинни, пока я буду переодеваться.
— Что ты выдумала, Джуди? Я поеду один.
— Само собой, — отозвалась она, таща его за собой. — А я буду сидеть дома и изнывать от неизвестности.
— Но, Джуди, это опасное предприятие!
— Тем более тебе нужна моя помощь. Неужели мы без конца будем об этом спорить, Бун? — Она повернулась к нему. — Когда я наконец сломлю твое упрямство?
— Кто это говорит об упрямстве? Раскинь мозгами, Джуди. Разве это резон — я так хочу?
— У меня тут было достаточно времени, чтобы раскинуть мозгами. Ну признай же: без меня ты даже не узнаешь людей, которых берешься найти! Или ты собираешься бегать по улицам и звать их, пока они сами не объявятся?
Такер чуть не проговорился, что прекрасно знает Рафа Латура в лицо, но в эту самую минуту он вспомнил, где слышал имя Морто. Билли тогда сказал в Сент-Луисе, что его капитан работает на Морто. Значит, «серые призраки» помогали этому мерзавцу загонять семью Джуди в ловушку.
А Такер Бун был с ними заодно.
Джуди же, уперев руки в бока, предъявила ему ультиматум:
— Я еду с тобой, Бун, ты меня не отговоришь. Отговорить-то можно, тоскливо подумал Бун, но только сказав ей правду.
А он не мог заставить себя это сделать. Она не просто рассердится. Он ясно представлял себе, какое смятение — а точнее, отвращение! — отразится у нее на лице. У него было много возможностей во всем ей признаться, но теперь уже поздно. Надо сначала все уладить, и потом можно будет покаяться в связи с «серыми призраками».
— Ну что ж, — сдался он, поняв, что спорить бесполезно, — но на этот раз изволь меня слушаться.
Они оба знали, что она никогда не станет беспрекословно ему подчиняться, однако Такер уже все решил. Он отвезет ее в штаб да там и оставит, а розысками Анри Морто займется сам.
— У вас нет родных, куда можно было бы на время отправить близнецов и твою мать с детьми?
— Можно перевезти их в Роузленд, где живут дядя Хэм с тетей Эдитой, — ответила Джуди и спросила: — А что, ты думаешь, им опасно здесь оставаться?
Такер пожал плечами. Он ничего не знал, но его все больше обуревало беспокойство.
— Не помешает перестраховаться.
— Возможно. Но я должна тебя предупредить, что Гинни вряд ли согласится бросить дом. А Рустер, сам понимаешь, на стенку полезет, если мы не возьмем его с собой.
Именно поэтому Такер и любил работать в одиночку. Ему некогда всех их уламывать.
— Твое дело — их уговорить, — бросил он через плечо, направляясь к дому. — Заставь их сделать по-твоему — вот и все. Меня же заставляешь.
Гинни выехала со двора, чувствуя, что ее принудили пойти против собственной воли. Она правила лошадьми, а позади нее в фургоне размещались дети. Она оглянулась на махавших им вслед Джуди и Буна и, несмотря на снедавшую ее тревогу, не могла не улыбнуться, вспомнив, как Джуди препиралась с этим красавцем мистером Буном. Ну и времечко же выбрала их девочка для того, чтобы влюбиться!
Лишь бы он не разбил ее сердце!
А это почти неизбежно: оба упрямы и не хотят уступить ДРУГ другу даже в самой малости. Да ведь и они с Рафом поначалу непрерывно ссорились, вспомнила Гинни, пока не поняли, что мечтают об одном и том же. Может быть, и Джуди научится уступать.
Но пока что эта упрямица заставила Гинни уехать с детьми в Роузленд. Гинни не хотела бросать дом, но она знала, что Джуди не уедет с мистером Буном, пока не уговорит мать. А Гинни вовсе не собиралась мешать ее счастью.
Прошлой ночью ей приснился кошмарный сон, в котором она опять твердила Лансу Бафорду, что никогда не выйдет за него замуж. Поначалу она только чувствовала, что надо не сдаваться и ждать. А потом ей привиделся Раф — высокий, гордый, умопомрачительно красивый, и у нее на глаза навернулись слезы. Так она и проснулась утром — с мокрыми от слез щеками.
Гинни решила, что это — предзнаменование. Во сне Раф был как живой — такой могучий, такой уверенный в себе. Нет, он наверняка жив. Гинни сама поехала бы в Новый Орлеан искать его, если бы не дети. Сначала надо благополучно доставить детей и близнецов в Роузленд.
Но это вовсе не значит, что она сама там останется.
Гинни улыбнулась Рустеру, сидевшему рядом с ней на козлах. Она дала себе слово вернуться в Камелот и там ждать мужа.
Едва поспевая за размашисто шагающим Буном, Джуди с некоторым трепетом вошла в помещение штаба. Как она и предполагала, Гинни не хотела уезжать из Камелота, а Рус-тер, которого они с Буном отказались взять с собой, был оскорблен до глубины души. Поразмыслив, Гинни отвела мальчика в сторону и о чем-то с ним поговорила, после чего оба согласились выполнить просьбу Буна. Вспоминая широкую улыбку сидящего на козлах Рустера, Джуди чувствовала, что он замыслил какую-то каверзу.
