Продав трофеи и поделив добычу, мы опять двинулись в сторону Ламии, только другой дорогой, где можно было поживиться. Шли очень медленно. Теперь уж нам точно некуда было спешить. И упрекнуть нас за медлительность никто не осмелится. Самое главное мы сделали — уничтожили фессалийскую армию. Теперь некому защищать княжество. Осталось выяснить жадность Готье де Бриенна, герцога Афинского: все княжество ему нужно или только какая-то часть его?
43
Город Ламия был не намного больше Алмиры, и жители его также не отличались отчаянной храбростью. Весть о нашей победе над фессалийским войском уже долетела до них. Посольство встретило нас в двух дневных переходах от города. Я провел переговоры с ними на ходу, не слезая с коня. Стать вассалами герцога Афинского они согласились сразу и без предварительных условий. После небольшого торга была согласована сумма выкупа в десять тысяч перперов и количество скота и зерна, которые должны быть поставлены в наш лагерь сразу по прибытию. За это мы не будем входить в Ламию и грабить жителей. Про деревни в окрестностях города даже не упомянули. Мол, нас это не касается, мы только о себе хлопочем.
Расположившись юго-восточнее Ламии, на берегу моря, чтобы удобнее было продавать награбленное, каталонцы, турки и туркополы, разбившись на отряды, принялись выгребать из деревень и поместий всё, что имело хоть какую-нибудь ценность. В основном это были зерно, овощи и фрукты нового урожая. Лоренцо Ардисонио набил свою галеру доверху пшеницей, которую повез в Венецию, где она была в цене. Я заверил его, что простоим здесь долго. Готье де Бриенн, герцог Афинский, никак не мог поверить в свалившееся на него счастье. Видимо, узнав, что мы отступаем перед фессалийской армией, решил, что с нами покончено, что на этом его захваты в княжестве закончились, и распустил своих рыцарей. Мой гонец, отвозивший Готье де Бриенну сообщение, что его владения приросли городом Ламия, сообщил мне, что армия герцога не готова к походу, только начинает собираться. Мы подождем. Нам спешить некуда. Пусть по поводу нашего безделья болит голова у Готье де Бриенна, потому что каждый день нашей службы влетал ему в копеечку. Говорят, герцогство Афинское очень богато. На Балканском полуострове оно главный экспортеров шелка и ковров.
Ждали мы герцога полторы недели. Он привел три сотни рыцарей, две тысячи конных сержантов и тысяч пять пехоты, состоявшей из ромеев. По мнению каталонцев, пехоту набрали для количества и чтобы было кому охранять обоз. Афинская армия расположилась под стенами Ламии, а Готье де Бриенн со свитой — в доме наместника.
Встретились мы в зале для приемов — большой прямоугольной комнате с шесть мраморными колоннами, поддерживающими высокий потолок, с которого из-за облаков присматривали за нами нарисованные бородатые мужики с золотыми нимбами и ангелы с белыми крыльями. На боковых стенах тоже были цветные картинки с библейскими сюжетами, а на дальней короткой висели четыре червчатых щита с золотыми восьмиконечными крестами. Герцог Афинский сидел на невысоком помосте под щитами. По обе руки от него вдоль стен на деревянных скамьях с низкими спинками занимали места его приближенные, десятка три рыцарей. Было Готье де Бриенну немного за тридцать. Светло-русые волосы и костистое лицо говорили о предках-северянах. Одет в алую шелковую рубаху, легкий темно-красный кафтан, коричневые короткие и широкие штаны, перехваченные внизу алыми лентами, которые придерживали черные шелковые чулки. На ногах красные башмаки с золотыми пряжками в виде летящего орла. На каждой руке на безымянном пальце по золотому перстню с красным рубином. Пояс из нашитых на кожу, золотых, овальных блях с крестами. Справа висел кинжал с рукояткой из слоновой кости в черных лакированных ножнах, украшенных золотыми пластинками. На нас герцог Афинский смотрел так, как обожравшийся человек на что-то малосъедобное. Даже растянутые как бы в улыбке, тонкие губы не делали его более гостеприимным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Со мной прибыли члены совета, Аклан и Бенуа де Терм. Одета моя свита скромнее герцога, но богаче его рыцарей. Я особо не наряжался, просто надел чистое. Мне пускать пыль в глаза какому-то занюханному герцогишке не к лицу, даже не смотря на то, что он наш работодатель. За ним уже числился долг почти за три месяца.
Готье де Бриенн, герцог Афинский, соизволил встать и обнять меня. От него пахло перегаром и мускатным орехом. Наверное, тоже верит в целебные свойства муската.
— Как я рад нашей встрече! — почти искреннее произнес Готье де Бриенн и предложил мне занять второй стул на помосте, справа от себя
Моя свита расположилась на скамьях, рядом с афинскими рыцарями.
— Как добрался? Не устал в дороге? — первым делом поинтересовался герцог Афинский.
Говорил он на каталонском диалекте без акцента. Как рассказали мои бойцы, детство Готье де Бриенн провел в Сицилии, находясь в заложниках вместо отца. Потом снова оказался там в плену во время войны анжуйцев с сицилийцами.
— Ехать пришлось недолго, не успел устать, — ответил я и сразу перешел к делу: — Когда двинемся дальше?
— Скоро, скоро, — торопливо пообещал герцог Афинский. — Сейчас решим несколько вопросов и пойдем дальше побеждать наших врагов.
— Мы не против постоять, если получим причитающиеся нам деньги, — сказал я.
— Такая грозная сила, как Каталонская компания, не имеет права долго простаивать! — напыщенно произнес он.
Я не дал ему уйти от важной для нас темы:
— Так когда мы получим деньги?
— Как только их привезут, — заверил Готье де Бриенн. — Я выделил для этого большой отряд. На дорогах сейчас опасно, всякое может случиться.
— Везти их с армией было безопаснее, — обронил я.
— Ты что, не веришь мне?! — возмущенно произнес герцог Афинский.
Излюбленный прием мошенников.
— Если бы я увидел деньги сейчас, у меня не было бы никаких сомнений, — ответил я, стараясь не дать повод для ссоры, но и добиться своего. — Мои воины при задержке выплат становятся плохо управляемыми и непредсказуемыми. Если в данный момент нет под рукой денег, они готовы получить землями на отвоеванных территориях.
Готье де Бриенн слышал, какие истории случались с командирами Каталонской компании и как она мстила своим врагам, поэтому многообещающе произнес:
— Объяви своим воинам, что лучшие будут награждены земельными наделами и станут моими вассалами. Надеюсь это успокоит их.
— Вполне возможно, — согласился я, решив больше не мусолить эту тему.
Незачем напрягать отношения с герцогом из-за нескольких сотен золотых, которые он должен лично мне. Прощу ему этот долг. Важнее без проблем расстаться с каталонцами. Члены совета всё слышали. Никто не сможет обвинить меня в том, что я плохо отстаивал интересы Каталонской компании.
— Лучше расскажи, как вы разбили фессалийцев, — подкинул герцог Афинский более интересную и менее болезненную тему.
— Пусть Рожер де Слор расскажет. У него красивее получится, — предложил я.
Руссильонский рыцарь, надувшись от важности, встал, чтобы усладить собравшихся рассказом о своих подвигах и попутно о наших. Начал издалека — с похвалы моих полководческих талантов. Потом быстро прошелся по достоинствам всей Каталонской компании и наконец-то подробно изложил свои яркие впечатления. И ведь не скажешь, что врет. Примерно так всё и было, но очень примерно. Главное, что на афинских рыцарей производило впечатление. Многие из них за всю свою жизнь не участвовали в таких крупных сражениях. Сейчас они вместе с Рожером де Слором скакали на фессалийскую фалангу, которая, по словам руссильонца, побежала только после того, как в нее врезались рыцари. Правда, рыцарей было всего десять человек, но слушателям не обязательно было знать это. Самое забавное, что историю испокон веку пишут именно такие вот умелые трепачи. Впрочем, и читают ее такие же.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На пиру, который закатил герцог Афинский, я опять сидел справа от него. Значит, мы еще нужны ему. Непонятна была медлительность герцога. Он явно чего-то ждал.
