Этих я принял в свое войско потому, что была в них затравленность и безысходность, какую я видел у укрывавшихся в Ахее альбигойцев. Осенью позапрошлого года король Франции арестовал всех тамплиеров, которым был должен астрономическую сумму, и конфисковал их имущество. Сейчас они в судах хором признаются во всех грехах сорванными во время пыток голосами. Перед этим французский король ограбил и выгнал из королевства иудеев. Воспользовались моментом и другие короли, чтобы избавиться от долгов и разжиться халявным имуществом, тамплиеровским и иудейским. Как я догадался, к нам прибыли те, кому удалось выскользнуть из рук самого гуманного и справедливого королевского суда.
Командовал отрядом пожилой мужчина с чисто выбритым, породистым лицом человека, привыкшего к беспрекословному выполнению его приказов, и коротко подстриженными, темно-русыми волосами с заметной проседью, одетый в бордовый плащ с капюшоном из плотной шерстяной ткани поверх длинной кольчуги с разрезами внизу спереди и сзади. Высокие черные сапоги были чисты, словно нет весенней распутицы. Назвался он Бенуа де Термом. Мы с ним побеседовали в моем кабинете — келье с маленьким камином и окном на галерее главного зала донжона.
— Нам нужны хорошие воины. Рыцарь будет получать четыре доли пехотинца, сержант — две, — сказал я и предупредил: — Только учтите: каталонцы очень не любят заносчивых рыцарей и скоры на расправу. До сегодняшнего дня в Каталонской компании оставалось всего два рыцаря: я и Рожер де Слор, уехавший по моему поручению. Постарайтесь не конфликтовать с бойцами, в том числе и с турками. Если Каталонская компания примет вас, то в обиду никому не даст.
— Так уж никому?! — как бы шутливо произнес он.
— Никому, — подтвердил я. — Даже королю Франции.
По тому, как напряглось лицо Бенуа де Терма, я понял, что мое предположение о том, что они — бывшие тамплиеры, было верно.
— Нам плевать, кто вы, где жили и чем занимались раньше. Мы — наемники. Никому не подчиняемся, ни от кого не зависим. Служим тому, кто платит, и до тех пор, пока платит, — продолжил я. — Сейчас ведем переговоры с одним… правителем. Если договоримся, послужим ему. Если нет, пойдем на запад, в сторону Эпира, и продолжим грабить для себя.
— И как долго и далеко собираетесь идти? — спросил бывший тамплиер.
— Пока не найдем место, где нам дадут осесть на приличных условиях. Решение об этом будет принимать вся Каталонская компания. Так уж у нас заведено, — объяснил я.
— Нас устраивают такие условия. Постараемся стать достойными членами компании, — произнес Бенуа де Терм и задал вопрос: — Оммаж будем совершать?
— Нет, — ответил я. — Нам нужны дела, а не слова. И каждый может уйти, когда хочет. Кроме меня.
— Почему? — поинтересовался бывший тамплиер.
— Потому, что пока некому передать командование, — произнес я. — Если докажешь, что чего-то стоишь, как командир, с радостью передам командование тебе.
— Впервые виду человека, которому надоело командовать! — искренне воскликнул Бенуа де Терм.
— Всё когда-нибудь надоедает, — сказал я.
Рыцарь собирался спросить еще что-то, но из кельи, расположенной в конце галереи, послышался протяжный женский стон.
Упреждая его вопрос, я объяснил:
— Моя жена никак не разродится.
— Мы за нее помолимся, — перекрестившись, пообещал Бенуа де Терм.
— Благодарю! — молвил я.
Молитвы бывших тамплиеров не помогли. Ребенок родился мертвым, а Ясмин пережила его всего на несколько часов. Все это время она бредила, звала на турецком языке свою мать и нашего сына, а может быть и меня, но никого не узнавала. Расширенные от боли зрачки смотрели сквозь меня в ту даль, откуда не возвращаются. Похоронили ее под полом деревенской церкви. Хания ревела так, будто прощалась с родной сестрой. Священник, старый ромей с дребезжащим голосом, словно заразившись от нее, тоже пустил слезу.
Рожер де Слор привез согласие Готье де Бриенна, герцога Афинского, нанять нас на наших условиях для, как он выразился, восстановления протектората над княжеством Фессалия. Оказывается, император Андроник Палеолог решил вернуть княжество в лоно своей империи. Для этого он предложил женить малолетнего Иоанна Ангела Комнина Дуку на своей внебрачной дочери. В Новых Патрах обрадовались предложению, а в Афинах — совсем наоборот. Единственной оговоркой Готье де Бриена было уменьшение аванса до двухмесячного. Поскольку больше никто ничего нам не предлагал, расширенный совет из командиров и выборщиков принял решения заключить договор с герцогом Афинским. Я подписал договор от имени Каталонской компании, отправил с Рожером де Слором нашему нанимателю, а сам повел армию в те земли, которые мы должны были отобрать у князя Иоанна Ангела Комнина Дуки и передать герцогу Готье де Бриенну. Оставаться дальше в замке мне было тяжело. Слишком многое в нем напоминало о Ясмин. Мне почему-то казалось, что это сбылось проклятие Теофила Хрисолора, правителя Ларисы. Хотелось убраться подальше от этого города.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
41
Возле фессалийского города Фарсал Юлий Цезарь разбил Гнея Помпея. Случилось это почти четырнадцать веков назад, но жители до сих пор помнили об этом сражении. Наверное, потому, что больше ничем город не был примечателен. Его окружал ров шириной метров десять и старые, давно не ремонтировавшиеся стены высотой метров восемь и с прямоугольными башнями. Поскольку овладение Фарсалом входило в условия нашего договора с Готье де Бриенном, требовать выкуп мы не стали, предложили сдаться и перейти под руку герцога Афинского. Ответ горожан был короток и дерзок. Видимо, были уверены, что смогут продержаться до подхода помощи. В том, что такая помощь собирается прийти, я не сомневался. Слишком спокойно вел себя Иоанн Дука, точнее, те, кто правил Фессалийским княжеством от его имени. Такое впечатление, что нас принимают за мелкую банду, которая пошалит на дорогах и уберется восвояси, когда приедет наряд полиции, то есть, армия ромейского императора.
Фарсал мы обложили по всем правилам военного искусства. Каталонцы, турки и туркополы при помощи захваченных в плен крестьян вырыли вокруг города ров и насыпали вал, по верху которого установили частокол. В валу сделали несколько проходов с воротами. Вторая защитная линия, не сплошная, была сделана на тех направлениях, с которых нас мог атаковать противник, если бы пришел на помощь городу. Заодно засыпали в нескольких местах городской ров. Поскольку большую часть работ произвели фессалийские крестьяне, каталонцы роптали не очень громко. На выбранной мной позиции установили осадные орудия и начали обстрел городских стен. Крестьяне теперь заготавливали и подвозили камни. Стены были крепки, так что осада намечалась долгая. Если, конечно, защитники не привыкнут к ней и не потеряют бдительность. Пока что они добросовестно несли службу днем и ночью. Турки и туркополы грабили деревни, снабжая нас продуктами, и вели разведку, уделяя особое внимание юго-западному направлению, где находилась столица княжества Новые Патры, и северо-восточному, откуда могли прийти ромеи. Продолжительная осада не очень напрягала бойцов Каталонской компании, потому что мы теперь были на повременной оплате и получили аванс.
К концу второй недели, когда фарсальцы привыкли к тому, что осада будет долгой, что нападать мы собираемся с одной стороны, с которой с едва заметным успехом долбят стены осадные орудия, во время послеобеденного отдыха отряды каталонцев пошли на штурм с противоположной стороны. Несколько сотен бойцов, якобы расположившихся в тенечке отдохнуть и переждать полуденную жару, вдруг встали, разбились на небольшие отряды, взяли лестницы и тихо, без криков, побежали к городским стенам. Горожане прозевали их рывок. Тревогу подняли, когда штурмовые отряды были уже под стенами. Я смотрел, как обученные зимой бойцы ловко взбираются по лестницам, а немногочисленные защитники не столько отбивают нападение, сколько зовут на помощь. Вот первые каталонцы добрались до боевого хода и начали теснить защитников к башням. В рукопашной схватке они были намного сильнее ромеев. Не столько мастерством владения оружием, сколько силой духа и боевым опытом. Теперь уже никто не мешал остальным атакующим подниматься на стены. Вслед за каталонцами на стены полезли турецкие пехотинцы. Звуки сражения начали перемещаться по линии стен и внутрь города.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
