В душном отсеке «Гринвилла» закричал услышавший рев винтов приближающихся торпед акустик. Он ощутил на своей щеке ледяное дыхание смерти. Этот моряк, несмотря на молодость, мог назвать себя ветераном — подлодка тоже успела поучаствовать в избиении русских, выпустив по безликим целям дюжину крылатых ракет «Томагавк». Другие сходились лицом к лицу с успевшими покинуть свои базы русскими «Викторами» и «Акулами», другие шли на дно, захлебываясь в ледяной воде, заливавшей отсеки. Но враг тоже нес потери, для него намного более чувствительные, а те подлодки и корабли русских, что пережили короткую войну, уничтожили их же создатели по приказу оккупационного командования. Казалось, океан отныне принадлежит Америке, и молодой энсин искренне верил в это до той самой секунды, пока из сумрака глубины не вырвались голодными демонами вражеские торпеды.
Командир «Гринвилла» тоже ощутил страх, но он дольше всех находящихся рядом провел времени под водой, научившись владеть собой. Противник подловил их, почти не оставив времени, чтобы сделать хоть что-то. Почти — за те десятки секунд, что требовались торпедам, дабы пройти оставшийся отрезок дистанции, американский капитан успел сделать немало.
— Выпустить ложные цели! — Скороговоркой приказал моряк, на которого с надеждой смотрели десятки пар наполненных растерянностью и испугом глаз. — Мощность реактора — на максимум! Самый полный ход!
Атакованная подлодка могла попытаться обмануть торпеды и могла попытаться убежать от них, и американский капитан использовал обе возможности. Во все стороны брызнули акустические имитаторы, своим шумом маскируя шум самой субмарины. Но головки самонаведения русских УСЭТ-80 мертвой хваткой вцепились в «Гринвилл». Американская подлодка начала разгоняться, набирая максимальную скорость в попытке отовраться от русских торпед. Но, чтобы ускориться до тридцати двух узлов, а большее ее механизмы выдать были неспособны, требовалось хотя бы несколько минут, гораздо больше, чем понадобилось торпедам, чтобы достигнуть цели.
Одна за другой, УСЭТ-80К гигантскими черными копьями вонзились в стальную «шкуру» вражеской подводной лодки. Взрывы трехсоткилограммовых боевых частей разорвали обшивку, и в отсеки хлынула под колоссальным давлением вода, вминая внутрь рваные края пробоин. Ледяной поток, заполняя пустоты, вминал в переборки людей, перемалывая в их телах все косточки.
От удара лопнули трубы обоих контуров ядерного реактора, выпуская наружу напитанную радиацией воду и не менее радиоактивный пар, но в последний миг старший механик успел активировать защиту, и графитовые стержни пронзили насквозь активную зону реактора, не позволив ему стать атомной бомбой чудовищной силы. Однако это лишило агонизирующую субмарину необходимой для борьбы за живучесть энергии, и хотя через мгновение питание восстановилось за счет аккумуляторов, этого хватило, чтобы люди, бросившие вызов глубине, проиграли. Кто-то на борту американской подводной лодки, отгородившись герметичными переборками, еще пытался бороться за жизнь, надеясь на спасение, но «Гринвилл» уже коснулся дна, превратившись в фантастический стальной утес.
На мостике «Нижнего Новгорода» кто-то шепотом молился, кто-то с преувеличенным восторгом хлопал товарищей по плечам, празднуя победу, и лишь капитан Попов оставался спокоен и невозмутим, слушая доносившийся из динамиков хруст металла, сминаемого под весом тысяч тонн соленой морской воды. А в главном командном посту стратегического ракетоносца «Александр Невский» Владимир Шаров четко произнес в эту секунду единственное слово:
— Пуск!
На борту «Борея» замкнулась электрическая цепь, спровоцировав ряд событий, слившихся воедино, настолько стремительно они происходили, сменяя друг друга. Стартовый двигатель баллистической ракеты «Булава» 3М30 развил максимальную тягу, выбрасывая ее вертикально вверх. Головной обтекатель разорвал мембрану транспортно-пускового контейнера. Вытолкнутая из шахты номер один ракета прошила двадцатиметровую толщу воды, отделявшую субмарину от поверхности Баренцева моря. Волны взорвались, взметнулись гигантским султаном на десятки метров вверх, и оттуда, из столба пара и водяных брызг, взвилось в небо обтекаемое хищное тело.
— Пуск произведен, — доложил командир ракетной боевой части Шарову, и оба, тщательно скрывая это, с облегчением выдохнули. — Ракета вышла из шахты! Нештатных ситуаций нет!
— Принять балласт! Погружение сто!
Полегчавшая, избавившись от части своего груза, подлодка начала всплывать, приближаясь к поверхности, и этот порыв был немедленно парирован заполнившей балластные цистерны забортной водой. Под ее тяжестью «Александр Невский» ушел на глубину, а над волнами тянулся к небу дымный столб. Твердотопливный двигатель первой ступени баллистической ракеты «Булава» тянул ее ввысь, туда, где земная атмосфера переходит в безвоздушное космическое пространство. В прочем, достичь манящих своим холодным сиянием звезд ей так и не удалось — сила земного притяжения оказалась выше тяги ракетных двигателей. Поднявшись над поверхностью планеты на несколько сотен верст, «Булава», теряя одну за другой отработавшие ступени, начала отклоняться вниз, будто скатываясь по невидимой гигантской горке.
Стартовавшая из-под воды баллистическая ракета была обнаружена в течение минуты после запуска. Первым сигнал передал американский спутник системы предупреждения о ракетном нападении IMEWS, висевший на геостационарной орбите над восточным полушарием. Его сенсоры зафиксировали «факел» работающего ракетного двигателя через сорок шесть секунд после того, как она вырвалась из морской пучины.
Информации о запуске понадобилось еще чуть менее минуты, чтобы достичь штаба системы противовоздушной обороны НОРАД. Несколько десятков офицеров ВВС дежурной смены, находившиеся на командном пункте на авиабазе Петерсон в штате Колорадо, словно ощутили удар электрическим током. Но времени на растерянность и прочие чувства у них не было.
— Ракетный пуск из акватории Баренцева моря!
— Рассчитать вероятную траекторию!
— Это русские, они предупреждали об испытательном пуске, сэр!
Полковник Мардукас, человек, в эти самые минуты единолично отвечавший за оборону североамериканского континента от любой воздушной угрозы чуть расслабился, услышав доклад одного из своих офицеров. Правилами хорошего тона между ядерными державами стало предупреждать друг друга о ракетных запусках заранее — оплошность или заминка могли обойтись очень дорого, в миллионы человеческих жизней, особенно в тот период, когда по обе стороны Атлантики пальцы постоянно держали на спусковых крючках.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
