— Зак, — тихо позвала я. Он вздрогнул и втянул голову в плечи.
— М-м-м?
— Почему ты не рассказал, что было на самом деле?
— Не знаю, — он передернул плечами, — боялся, что переживать будешь и может немного, что влетит, а так подрался и ладно. Вроде как все привычно и ничего страшного.
— Какой же ты у меня еще глупый, — пробормотала я, обнимая его сзади и пряча лицо на плече. — Волновался он, видишь ли.
— Ах, ты только не плачь, ладно? — быстро заговорил Зак. — Ведь ничего не случилось же… ты же знаешь, что я такие вещи за несколько минут чувствую. Ну, хочешь — накажи, может и виноват, не знаю… только не плачь!
— У тебя ничего не болит?
— Правый бок ноет, но это понятно, я им приложился крепко, когда меня с ног сбило, а так ничего, все в норме.
— И чего ты пошел туда?
— Я Рори помочь хотел, думал, успею предупредить, что лавина… и не успел.
— Не волнуйся, его во время привезли, — хмыкнула я, — собрали мы твоего друга.
— Это хорошо, — повеселел Зак, — Ах, а есть мы когда будем? Я умираю, как есть хочу.
— Минут через пятнадцать, — пообещала я, отобрала у него нож и потянула за рукав на середину кухни, — Почему Михе не дал сразу себя осмотреть?
— У него руки холодные, — признался Зак смущенно улыбнувшись.
Я осмотрела мальчишку, к своей радости не обнаружив ничего нового в его состоянии. Это было почти чудом, для человека, попавшего в лавину, хоть и в самый ее краешек.
— А теперь… — как всегда собралась я подвести итог нашим военным действиям.
— Мыться, есть и спать, — закончил он за меня с удовольствием забывая про не дочищенные овощи, я согласно кивнула.
— Ах, — обернулся Зак стоя на пороге, — а где мы будем сегодня ночевать?
— Здесь, наверное, а что?
— Ничего, неспокойно мне что-то.
Накормив мужиков и отправив Зака спать, пошла мыть посуду, от этого увлекательного занятия меня отвлекла ожившая рация. Вызвали в госпиталь.
Вернувшись после операции с досадой обнаружила, что папаня не ложился, а поджидает меня, надеясь продолжить наш глупый разговор. Глаза слипались, и спать хотелось ужасно, но я заставила себя еще некоторое время послушать лепетания отца, пока зашивала куртку и штаны Зака.
Закончив с ремонтом одежды, сославшись на усталость, отправилась спать. По дороге заглянула проверить, как устроился Зак. За родителя я не сильно беспокоилась — он уже достаточно большой мальчик, чтобы суметь самостоятельно расстелить постель.
В комнате слабо светил ночник, заливая помещение призрачным сиянием, тенями, как пологом скрывая убогость обстановки. Я со вздохом собрала одежду Зака, в беспорядке разбросанную по полу и сложила ее на стул. Сам виновник беспорядка сладко спал, одной рукой обняв подушку, а другой книгу. Одеяло сбилось до пояса, открывая уже ставшую широкой спину. Я усмехнулась — не пройдет и года, как эти плечи и мощная спина с бархатистой кожей сведут с ума не одну сотню девчонок. Я покачала головой, заранее ревнуя к каждой из них. Что ж, а мне, похоже, придется нанимать пару снайперов, дабы обеспечить себе покой от его поклонниц.
Я натянула одеяло ему на плечи и, присев рядом, погладила по щеке с припухшей ссадиной. Зак судорожно вздохнул, отвернул лицо к стене. Немного подумав, скинула ботинки и тонкий кожаный пояс со спасательской мелочевкой, и растянуться рядом, вытягивая натруженные за день ноги. Полежу немного и пойду в другую комнату, надо выспаться, как следует, а, впрочем, что таскаться туда-сюда? Даже если я усну здесь, кого это волнует? Родителя? Плевала я на него. Да и привычно уже засыпая и просыпаясь чувствовать у себя под боком кого-то живого и теплого. Живем-то мы, как правило, в больничных бараках, где нет лишнего миллиметра и рассчитывать на отдельные апартаменты не приходится. Я выключила ночник и уснула, положив голову на спину Зака, молясь, чтоб ночь прошла тихо и спокойно.
Глава 2
Разбудили меня руки, судорожно стискивающие плечо. Открыв глаза и увидела перед собой бледное, блестящее от пота лицо Зака, он теребил мое плечо и громко всхлипывал. Я села на кровати и отодрав от себя его пальцы, сжала в своих руках.
— Зак! Зак, успокойся, — ласково и твердо заговорила я, поглаживая его по всклоченным волосам — что-то случилось? Расскажи мне. У тебя что-то болит?
Он отчаянно замотал головой, не прекращая всхлипывать, а в глазах расплавленным свинцом застыл ужас. Так, похоже, у мальчишки истерика. А когда у него случается истерика на ровном месте это означает, что нужно бежать, куда глаза глядят, и прятаться так глубоко, насколько получится. Он ходячий барометр и с точностью до минуты может предсказать любой надвигающийся природный катаклизм. Я попыталась вытянуть Зака из глубин истерики, захлестнувшей того с головой. Когда это не получилось мягкими методами, пришлось пару раз сильно хлестнуть по щекам, всхлипы почти сразу прекратились. Кажись, помогло. Я прижала горящее лицо парня к своему плечу и начала поглаживать его по спине.
— Все, все, тихо мальчик, расскажи, что случилось.
— Ах… буря… сильная… страшно… — заплакал он почти в голос.
— Ничего, я рядом, все будет хорошо. Когда начнется буря?
— Может через час или чуть больше, — пробормотал он, уткнувшись носом в мое плечо.
— Значит так, — я отстранила от себя подростка и, сжав ладонями его щеки, заставила смотреть в глаза, — ты сейчас одеваешься, берешь наши сумки и бежишь в госпиталь, ты меня понял?
— Д-да, — еще раз всхлипнул Зак, начиная успокаиваться, видя, что я нисколечко не паникую. За три года мальчишка научился слепо доверять мне.
— Хорошо. Разбудишь всех врачей и сестер и передаешь им слово в слово: надвигается ледяной шторм, вы должны эвакуировать госпиталь в подземные укрытия. Там все готово. Игорь с девчонками занимается госпиталем. Ратар с остальной командой — городом. Первое, что надо сделать — отключить электричество, газ и воду. Если народ не будет соглашаться уходить, тащить в убежище в том виде в каком застанут. Аня ушла в забои эвакуировать шахтеров. Ее не ждать, отправляться сразу же. Запомнил?
— Да, — Зак судорожно вздохнул и повторил мое послание.
— Хорошо, теперь, что касается тебя. Ты остаешься с Игорьком и ходишь за ним как приклеенный. Не надо на меня сверкать глазами, молодой человек! С госпиталем тоже будет не мало работы, а руки лишними никогда не бывают. И, не дай Бог, вернувшись, я услышу от Игоря хоть одну жалобу! Что ты отошел хоть на шаг или утворил еще какую-нибудь пакость. Я тебе обещаю — принародно спущу шкуру, ты меня понял?
— Да, Ах, — смиренно проговорил он, зная, в таких ситуациях я слов на ветер не бросаю, — а что будет с тобой? А если ты не успеешь?
— Зак, я тебя когда-нибудь обманывала? Нет? Так, что за глупые вопросы? Все, быстро оделся и побежал.
Парень вскочил с кровати и принялся натягивать на себя одежду. Через две минуты он уже стоял в прихожей и застегивал куртку. Я подошла к нему и, притянув за уши, поцеловала в щеку, потом распахнула дверь, в лицо сразу же сыпануло колкими холодными снежинками, 'Ну, с Богом!' — прокричала я, стараясь переорать завывания ветра, постепенно набирающего силу. Зак забросил за спину сумку, натянул капюшон и шагнул в метель, тут же поглотившую его.
Я захлопнула дверь и отправилась будить отца. Потрясла родителя за плечо, он пробормотал что-то обидное и перевернулся на другой бок. Тогда я наклонилась к его уху и, что было мочи, гаркнула: 'Р-романов! Подъем! У нас труп!'. При этом волшебном сочетании звуков папаню подбросило, и не открывая глаз он начал натягивать брюки. Весь процесс одевания занял у бравого генерала ровно тридцать секунд. Прямо как у молодого бойца! Только застегнувшись на все пуговицы и натянув сапоги, генерал соизволил открыть глаза и оглядеться. Увидав меня, он нахмурился, почесал щетину отросшую за ночь, и сердито буркнул:
— Аня, за такие шутки можно и по голове схлопотать!
— Об этом мы поговорим позже, когда окажемся в укрытии, — быстро проговорила я, вкладывая в его руку чашку с холодным кофе, — а сейчас, уж если ты так вовремя подвернулся мне под руку, изволь исполнять мои приказы. Мы с тобой ровно через две минуты отправляемся на шахты и своим великим даром убеждения заставляем людей эвакуироваться. Разрешается нанести самым упрямым незначительные телесные повреждения, но так, чтобы все были на ногах. Понятно?
— Дочь, может ты объяснишь, что происходит? — сурово поинтересовался он.
— Что происходит? — удивленно повторила я вопрос, глядя на родителя широко распахнутыми глазами. Неужели он не видит, как от порывов ветра содрогается этот карточный домик, обещая вот-вот развалиться? — Ледяной шторм, вот что здесь происходит! Шторм, между прочим, ожидается в пятнадцать баллов, а это высшая категория, и если ты будешь обсуждать и переспрашивать каждое мое слово, здесь еще будет гора трупов! Хотя, у тебя есть выбор — я пойду на шахты одна, а ты отправляйся вместе с госпиталем!
