глаза прошли через множество страниц твоей биографии, и нет ни одной, которая оправдывала бы твои слова.
У меня в запасе накопилось богатое собрание информации о нем, словно досье на подлого шпиона. Я уверен, что Милош осознает, как его слова далеки от его действий. Ответственность, о которой он говорит, далеко не является его сильной стороной.
И вот почему я настаиваю: тебе не нужно оправдываться, Милош. Ты лишь глубже погружаешь себя в этот океан вины, и чем больше ты говоришь, тем явственнее становится, каким ненадежным ты оказался. Рано или поздно придет время расплаты, а если никто другой не возьмется за это, то я встану на этот путь.
По правде говоря, у меня есть большие амбиции, касающиеся восстановления Сервии. Для меня она не просто территория на карте, это часть моей идентичности, моей наследственной зоны ответственности. Как я могу смириться с тем, что эта земля сейчас находится в чужих руках?
Это вызывает во мне беспокойство, которое трудно описать словами. Особенно учитывая, что человек, владеющий этой землей, является бывшим инструктором королевской семьи, словно учитель, который теперь посягает на мои интересы.
Милош, ты действительно играешь с огнем, бросая вызов тем, кто может быть гораздо более смелым и решительным. Как будто ты укусил руку, которая тебя кормила, и я не собираюсь остаться в стороне, когда дело касается того, что принадлежит мне по праву.
Что касается моей семьи с материнской стороны, эта тема заслуживает глубокого рассмотрения. С момента моего взросления и развития, мои взгляды на семейные узы подверглись существенным изменениям. В настоящее время моя жизнь настолько насыщена обязанностями и вызовами, что я чувствую себя оторванным от абстрактных понятий, вроде семейных связей.
Однако, стоит признать, что в этой теме есть некая сложность. Например, как оценить значение смерти члена семьи, которого я никогда не встречал? Ведь несмотря на мою далекость от семейных уз, внутри меня все равно существует нить, связывающая меня с этими людьми, даже если мы никогда не были физически близки.
— Вы хотите сказать, что объявляете войну Сервии? — спросил Милош, выражая свое негодование моим явно холодным тоном. В этот момент я проявился как человек, не показывающий никакого уважения к его персоне.
Я ответил с усмешкой:
— Война с Сервией? Вы верите, что я бы начал войну из-за такой ерунды? Я не готов рисковать жизнями и благополучием моих граждан ради мести. Существуют иные способы, которые позволят мне убедить вас уйти с трона. Милош, необходимо, чтобы вы поняли свое истинное место. Вы сами обманываете себя, думая, что можете быть монархом. Возможно, ваша истинная судьба связана с военной службой. Учитывая нестабильность в Сервии, я сомневаюсь, что вы сможете адекватно управлять страной.
Зал заполнился возмущенными шумами, когда молодой король так бесцеремонно осмелился выразить свое мнение перед опытным президентом.
— Понимаю… Похоже, вы также унаследовали острый язык от своей матери. Но вы не должны гордиться только двумя или тремя годами правления. Перед вами предстоит еще множество сложных испытаний и вызовов, которые потребуют от вас мудрости и умения принимать важные решения.
Я щелкнул языком с раздражением, видя, как Милош прикидывается добродушным стариком, который дает советы молодому парню. В момент, когда он выпрямился в своем кресле, внимательно смотря на меня, его глаза пронзили меня, и я почувствовал, как они исследуют каждый мой нерв.
— Забудьте об этом, позаботьтесь о самом себе, — сказал я. — Слышал, что ваша президентская должность не так уж и надежна в последние пару лет. Возможно, пришло время выполнить то обещание, которое вы дали им, верно?
Я ощутил, как кровь кипит в его жилах. Я всегда был мастером манипуляции, но сегодня я превзошел самого себя. Моя усмешка, будто была заготовлена заранее, и я чувствовал, что его взгляд мечется словно ядовитая стрела.
Милош ответил:
— Они требуют, чтобы я сдержал обещание просто потому, что я дал слово. И в то же время я отверг идею президентства и выборов. Я сделаю это, как только они окончательно станут моими сторонниками и забудут о восстановлении монархии. Как только я поймаю всех лояльных королевскому наследнику, то власть станет моей.
Кажется, благодаря мне и Милошу в зале почувствовался холод, даже несмотря на приближение полудня. Здесь было противоборство двух правителей — с одной стороны королевство с великой военной мощью, могучее сокрушить почти любое государство. С другой стороны, республика с обширными торговыми связями, граждане которой боролись за свои идеалы.
Никто не осмеливался произнести и слова, нарушая молчание двух могучих наций. Они были всего лишь муравьями, запутавшимися между двумя слонами.
Но был один человек.
— … Ваше Величество, президент Милош, давайте оставим все разногласия позади и не будем портить этот радостный день коронации Бычерога, — сказал другой мужчина, сидящий за столом. Его голос звучал как тихий шепот, который проникал в каждый угол комнаты.
Все это время он молчал, наблюдая за нашим спором, его глаза внимательно скользили с одного лица на другое. Его лицо выглядело так, будто ему немного за тридцать, но в нем чувствовалась глубокая мудрость и уверенность, которой мог бы позавидовать даже сам Милош.
— Кто вы, черт побери, такой? — спросила я, мой взгляд был наполнен недовольством и недоумением.
— Позвольте мне представиться. Я — Меер Манский, президент Республики Фосфорное, простолюдин, — сказал Манский, протягивая руку к своей правой груди, словно призывая нас увидеть в нем не просто личность, а символ единства и разумения между двумя могучими нациями.
— Простолюдин? Не могли бы вы мне объяснить это? Потому что там нет аристократии? — спросил я.
Манский с радостью согласился:
— Как вам угодно, ваше величество. Чтобы полностью понять суть этой ситуации, придется пройти вглубь истории. В то время графство Фосфорное прокладывало свой путь сквозь долгие годы серьезного социального неравенства и бедности. Это был мир, где никто не беспокоился о том, что происходит с простолюдинами. Торговцы, даже из высших кругов, продолжали обогащаться, за счет подавления мелкого бизнеса и населения. Рыцари, когда-то служившие во благо своих господинов, забыли о своих корнях и начали вести себя, как будто они и есть настоящие дворяне.
В то время к нам пришли вести о вас и о вашей обещанной реформе. Эти новости стали нам светлым сигналом. Мы надеялись на перемену, но она не наступила. Аристократы продолжали наращивать свою власть и богатство, при этом пренебрегая нуждами обычных людей.
Они угнетали нас на каждом шагу. Мы были утомлены этим беспределом, и именно тогда началась наша революция. Мы стремились создать мир, где каждый
