Ему очень хотелось провести вечер с этой девушкой, ведь он ждал встречи с пяти часов, с самого возвращения с горы. А вот Элен этого совсем не хотелось. И зачем только она согласилась?
— Знаешь что, давай пойдем баиньки, — материнским тоном сказала она.
— Может, пойдем вместе баиньки?
— Пойдем вместе, но в разные стороны. — Она опять погладила его по щеке, как днем. — Спокойной ночи…
Засыпая, Элен вспоминала сегодняшний день. Как много уместилось в нем. Прекрасное катание, приятные встречи, новые знакомства. Особенно одно из них — она до сих пор чувствовала его кожей, сердцем, душой… С этими мыслями она провалилась в глубокий, счастливый сон.
3
На следующее утро солнце не появилось из-за гор. Элен проснулась не от его лучей, а сама по себе. Дальних гор не было видно, а ближние казались белее, чем вчера. Значит, ночью высоко в горах шел снег. Однако на уровне отеля все было, как накануне. Элен посмотрела на часы — 11.30 утра. Какая же она соня!
Раскрыв дверь балкона, Элен начала делать зарядку. Приседания и упражнения для ног — мышцы немного ныли после вчерашнего катания, значит, надо растормошить их. Зарядка для шеи — тело во время езды на горных лыжах более сковано, в отличие от беговых лыж, где гармонично работают все мышцы. Упражнения для мышц живота… Она окончательно проснулась, ощущая бодрость во всем теле.
Потом она пошла в ванную и наслаждалась тугим душем. Элен любила свое тело — гладкое, мускулистое, чуть смуглое. Направляя струи воды на крепкую, высокую грудь, плоский живот, красивую линию талии, она радовалась своей красоте, здоровью, молодости, событиям дня сегодняшнего и еще восьми предстоящих. Открыв холодную воду, девушка замерла под ледяными струями, потом пустила горячую воду — и так три раза. Принимать контрастный душ каждое утро ее приучила бабушка, и Элен была благодарна ей за это, как и за многое другое.
В ресторане она была одна — все постояльцы уже позавтракали и пошли кататься. Потягивая кофе, Элен смотрела в окно на гору. Лыжники выглядели издали, как разноцветные муравьи, сбегающие вниз со всех окружающих склонов.
Около часа дня она вышла из гостиницы. В своем алом горнолыжном комбинезоне Элен выглядела очень эффектно. Ее пышные волосы цвета старого золота ореолом освещали чуть смуглое лицо. Огромные ботинки только подчеркивали ее изящество, и мужчины, стоявшие у подъемника, все как один посмотрели ей вслед, когда она с лыжами в руках садилась в кабинку, поднимавшую на верхнее плато. Пока кабинка скользила вверх на стальных тросах, Элен разглядывала спускающихся под ней лыжников. Она искала Жозефа. Его красный костюм был очень приметен, да и по своей манере катания Жозеф выделялся из всех. Элен решила: если он будет с Софи, она не станет подъезжать к ним. Она просто издали будет смотреть на него.
Девушка взглянула на карту. В этом районе катания было более сорока подъемников, поэтому случайная встреча была маловероятна.
Не морочь себе голову, возник внутренний голос. Расслабься и спокойно катайся. Вздохнув, она подчинилась и спрятала карту, рассудив, что неразумно посвящать свой день поискам мужчины, да еще женатого.
Наверху все было покрыто пушистым снегом. Легким пухом оделись высокие ели и скалы, окружающие трассу.
Лыжи скользили даже лучше, чем вчера. Иногда носки лыж пропадали в свежем, практически невесомом снегу, и тогда возникало ощущение полета, когда тело и лыжи воспринимались как единое целое. Она летела вниз по склону, чувствуя себя частью этих гор. К двум часам солнце все-таки появилось. И сразу стало веселее и радостнее. Но тяжелые облака продолжали цепляться за отдаленные хребты.
Скатившись в другую сторону от гостиницы, Элен увидела еще одну долину — светлую, маленькую, полукруглую. Ее форму создавало озеро. Сейчас оно было засыпано снегом, но его линии угадывались по небольшим заснеженным скалам, окружавшим берега. У озера стояло уютное деревянное шале — маленькая гостиница с кафе на застекленной террасе. Легким коньковым шагом Элен подъехала к кафе и, сняв лыжи, прислонила их к деревянным поперечным брусьям, где уже стояли лыжи и палки тех, кто, как и она, решил отдохнуть и полюбоваться видом заснеженного озера.
Опять выглянуло солнце и осветило чистейшее белое безмолвие. Элен взяла кофе и сандвич с сыром и ветчиной.
— Хотите глинтвейна?
Ее окатила волна радости. Она узнала этот мужской голос и обернулась.
Жозеф стоял рядом так, как будто только что встал из-за этого стола и отошел к бару. Ворот его красного костюма был расстегнут, открывая светлый тонкий свитер и крепкую шею.
— С удовольствием, — улыбнулась она. Через минуту он принес два стакана подогретого вина и тосты с горячим сыром.
— А у нас в Калифорнии в горах подают горячий эль.
— Так вы американка? Теперь все понятно, — сказал Жозеф.
— Что же вам понятно? — встрепенулась Элен.
— Что вы — очень самостоятельная и общительная девочка.
— Вы хотели сказать — нахалка и всезнайка. — Она посмотрела прямо ему в глаза, в которых плясали хитрые и ласковые серо-голубые чертики.
— Это вы сказали… — Он нагнулся к ней, и она с изумлением почувствовала родной запах. Папин одеколон! — А я не сказал пока многого из того, что хочу вам сказать, — тихо проговорил он.
Элен бросило в жар от его слов. Но она опустила глаза и, с трудом совладав с волнением, сказала:
— Я знаю, что французы не любят американцев. Они считают их самодовольными и наглыми. В чем-то я с ними согласна. Но ведь люди разные. И среди американцев есть много воспитанных людей…
— Особенно если они наполовину французы, — с улыбкой сказал Жозеф.
Элен удивленно подняла брови:
— Откуда вы узнали? — воскликнула она.
— У вас еле заметный акцент, — мягко отметил он. — Впрочем, как и у меня. Моя мама француженка, а отец — американец, который упорно называл меня Джозеф.
— А меня в школе называли Хелен. Мама тоже звала Хелен. Но я всегда предпочитала Элен, как папа и бабушка.
Жозеф взял обе ее ладони в свои руки.
— Вот видите, все у нас сходится, — чуть хрипло произнес он. — Все ведет нас навстречу друг другу.
Элен освободила свои руки. Она все еще пыталась сопротивляться этой могучей волне, все дальше уносившей ее от спасительного берега.
— Между прочим, я замужем, а вы — женаты — как можно более строго сказала она. — Кстати, где вы оставили Софи? — Она хотела вернуть его к действительности, развеять иллюзии.
— Она решила не идти сегодня на гору. Ей вполне хватило вчерашнего катания. И какое это имеет значение, если все так складывается, — серьезно проговорил Жозеф.
