— Хлоя, что ты говоришь! Ева не была наркоманкой. Она болела, серьезно болела, — забормотала Магдола, обращаясь скорее ко мне, чем к дочери, а Хлоя, упрямо гладя на родителей, повторила:
— Да, она была наркоманкой. Мы любили ее, а она нас бросила. Я слышала, как она говорила, что ненавидит Гриану. — В гневе девушка показалась мне богиней возмездия, но ее очарование не мешало мне жадно впитывать информацию о моей усопшей подопечной.
Семейная сцена набирала обороты, как разрастающийся из столбика пыли смерч.
— Она страдала! — почти выкрикнула Магдола. — У нее были такие боли, что без наркотиков она не перенесла бы их.
— А потом, когда последствий автокатастрофы не осталось, почему она не перестала принимать лекарства?! Она ведь по-прежнему где-то доставала таблетки. Наверняка в той клинике, где якобы лечилась, а на самом деле обманывала и нас, и вас. — Девушка ударила себя ладонью по груди. Под рукой хрустнуло, и на голубой блузке расплылось небольшое мокрое пятно. Похоже, юная Фемида в эмоциональном порыве раздавила кулон, по всем грианским канонам представлявший собой маленький плоский аквариум величиной с большую пуговицу. Хлоя сняла с кофточки бисерных размеров рыбку и не глядя бросила ее в ближайший аквариум.
— Не надо так, Хлоя. — Креб старался выглядеть спокойным, но голос у него дрожал. Он обернулся ко мне, подался вперед и извиняющимся тоном заговорил так быстро, словно боялся, что Хлоя не даст ему закончить: — Господин Шатов. Ева была замечательной бищиной, нашей биной. В нашей настоящей семье, как в старину, все трое супругов любили друг друга и вместе рожали и воспитывали детей. Нам не нужны были эти договоры отцовства-материнства, когда третий супруг нанимается на манер приходящей няни. Мы с Магдолой знали, что найдем нашу третью частичку, и не заключали брака, пока не встретили Еву. Мы любили ее, и она любила нас…
Мой переводчик мигнул. Хлоя фыркнула, прошла мимо отца маленькими, но резкими шажками и опустилась в прозрачное кресло. При этом крупная рыбина, плававшая в нем, подняла вверх выпученные глаза, и, поверьте, я ей позавидовал, поскольку вид стоил того, чтобы всю жизнь плавать среди трех водорослей в компании ракушки и чистящего стенки моллюска.
— Еве, несчастной, подавленной, тогда было всего семнадцать. Ее отец спился, а мать отказалась от нее. Землянка, произведшая Еву на свет, не захотела воспитывать бищину. Очень ранимая, нежная Ева все эти годы была прекрасной матерью нашим детям…
Креб хотел сказать что-то еще, но Хлоя, тем временем закурившая длинную дамскую сигарету, оборвала его и заговорила сама:
— Была, пока год назад не попала в аварию. Ее лечили наркотиками, потом от наркотиков. А потом она объявила, что ненавидит все, что связано с Грианой, потому что эта планета отняла у нее мать и разбила семью ее родителей. Потом она накупила земных шмоток, подала заявку на российское гражданство и в конце концов просто ушла, даже не попрощавшись с нами.
Хлоя бросила недокуренную сигарету в пепельницу и выбежала из столовой, судя по сжатым губам, мысленно уговаривая себя не плакать.
— Хлоя наша младшая дочь, четвертый ребенок, — медленно и спокойно заговорила Магдола. — Старшие уже давно работают на Земле, в Токио, а она осталась с нами, хотя, пожалуй, ей было бы легче других устроиться на Земле. Она единственная унаследовала от Евы ее земную породу и родилась биологической землянкой. Хлоя была больше всех привязана к Еве и до сих пор переживает ее уход. Мне кажется, она настолько зла на мать, что еще даже не понимает, что ее больше нет.
Магдола закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. Муж заботливо обнял ее за плечи, и я понял, что сейчас самое время посмотреть, что делает Юлий.
Я попрощался и собрался уже выйти на улицу, когда с лестницы, ведущей наверх, меня окликнула Хлоя.
— Господин полицейский, — тихо позвала она, не желая, чтобы слышали родители. — Если вам понадобится моя помощь, то вы можете звонить мне в любое время.
Она сбежала по ступенькам, сунула мне в руку зеленую визитную карточку и поцеловала в щеку. В этот момент я пожалел, что дал вытащить себя из дома до того, как побрился. Однако растеряться от поцелуя хорошенькой девушки мне не позволила природная наглость. Разубеждать ее в том, что я представитель закона, я не стал, а просто улыбнулся, стараясь, чтобы моя улыбка не перешла той грани, за которой заканчивается тактичность, ведь малышка только что узнала о смерти матери.
— Ваша помощь понадобится мне сегодня вечером, ведь я не знаю города. А вы могли бы подсказать мне ресторанчик, где под хороший коктейль и что-нибудь из настоящей чиггийской кухни можно поговорить по душам? Ваши родители очень уязвимы сейчас, поэтому я полагаю, что расследование не стоит вести обычными для полиции методами.
Она кивнула и улыбнулась.
— В девять приезжайте за мной, но оставьте машину на стоянке. Мы пройдемся пешком, тут недалеко, а автомобили ставить запрещено. До вечера.
Она бесшумно взбежала по лестнице и помахала мне рукой. Чудесная девушка. Глядя на такие создания, я порой подумываю о том, чтобы бросить наконец Михалыча с его журналом и обзавестись семьей. Видимо, все-таки старею…
Из мечтательного полусна меня вырвал мерный легкий стук, доносившийся из-за двери. Я вышел на крыльцо и увидел Юла. Он по-прежнему пытался разговаривать с рыбой в трубе и постукивал пальцем по стеклу напротив рыбьей морды. Я решил наконец прийти на помощь пучеглазой бедняжке и отвлечь Юлия от его высокоинтеллектуального занятия.
— Ты так долго ее пытаешь, что у нее случится нервный срыв.
Юл поднял голову и, увидев меня, встал с корточек. Он уже собирался что-то сказать, когда за моей спиной раздался голос Магдолы:
— Осторожней, юноша, наши сторожевые рыбы — разумные существа.
— Извините, мэм, — ответил Юлий, сконфуженно продвигаясь в сторону машины. Уже через несколько секунд мотор заработал, и парнишка помахал мне из окошка рукой. Я учтиво поклонился хозяйке дома.
— Был очень рад познакомиться с вами, и извините, пожалуйста, моего напарника.
Магдола приняла извинения с грустной улыбкой стареющей феи. Она стояла на крыльце и махала нам рукой до тех пор, пока мы могли видеть ее хрупкую фигурку. Таковы уж эти грианцы — тактичные и добрые существа, которые никогда не нагружают других своими проблемами. Нет, я все-таки люблю эту планету…
— Шеф, на вокзал? — с невинным видом спросил Юлий, стараясь не смотреть мне в глаза.
— Слушай, малец, ты зачем пугал сторожевую рыбу? Что эта тварь тебе сделала?
Юл обернулся ко мне с торжеством во взгляде, и я сразу почувствовал себя дураком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
