Посему вариант накопить недостаточно энергии Александром не рассматривался.
В конце концов, вокруг него и в нём самом была уйма энергии: энергия ветра и дождя, энергия его воли, чувств и эмоций, и, конечно же, электроэнергия. Всё, что от него требовалось – это почувствовать всю эту разрозненную энергию и преобразовать её в особую магическую силу, с помощью которой он откроет окно в пространстве и увидит Кэссиди.
Сначала дело шло туго. Весьма туго. Однако в нём, по-видимому, оказалось более чем достаточно тревоги, раздражения, ярости, чувства долга, чувства вины, упорства и упрямства, чтобы усилием воли собрать воедино каждый шорох ветра, каждую каплю дождя, каждый блик света, что его окружал, и, напитав их своими воспоминаниями о Кэссиди и образом руны кровных уз, начать устанавливать связь.
Александр дочитывал уже последний круг заклинания, когда своенравные небеса, почувствовавшие, очевидно, что он вполне способен справиться и без их помощи, и в связи с этим испугавшиеся, что этим самым их имиджу будет нанесен ущерб, разразившись громогласным недовольным ворчанием, испустили из своих недр раскаленную добела ветвистую фурию, настолько впечатляющей мощи, что её энергии ему с лихвой хватило не только на то, чтобы ясно и чётко увидеть далёкие силуэты трёх подростков, но и на то, чтобы перенестись к ним.
[1] Асгард – мир богов-асов, один из девяти миров германо-скандинавской мифологии.
Глава 5
Глава 5
Утро тридцатого октября или за два дня до событий, описываемых в предыдущих главах.
Блаженная, сладостная и дивная безмятежность долгожданного субботнего утра, и долгожданного именно потому, что в гости ожидалась безмятежность, нарушил самый патетически-панический и кровь леденящий вопль, на какой только была способна баньши. Коей, впрочем, и являлась миловидная пухленькая блондиночка, в данный момент решительно натягивающая на себя узкие, на размер, как минимум, меньше чем, были бы ей впору, джинсы и вопившая при этом во всю мощь своих лёгких: – Проспали! Мы проспали! Пэн, Кэс, Мэл, подъём!
Безмятежность недоуменно вскинула голову: неужели её мирному существованию здесь пришёл безвременный и главное совершенно неожиданный конец? Ведь насколько она помнила – в этой комнате конкретно эти утренние часы всегда принадлежали ей и только ей.
– А больше ничего тебе не надо?! – с саркастическими интонациями в ворчливом голосе риторически поинтересовалась сонная шатенка, даря безмятежности надежду на восстановление статуса-кво[1].
– Разумеется, надо! – серьезная, как сердечный приступ, и мрачная, как осеннее дождливое утро за их же окном, парировала Лорел Провиденс. – Сначала подъём, а потом проведём ритуал! Поэтому давай чоп-чоп, Пэм!
– Ритуал?! Подъём?! Чоп-чоп?! – оторопела шатенка. – Так ты, что, серьёзно?!
Блондинка кивнула с самым серьёзным, безапелляционно настроенным видом.
Безмятежность хорошо знала этот бесповоротно-решительный взгляд. И потому сразу же поняла, что ей здесь делать больше нечего. Посему, разочарованно вздохнув, она отправилась на поиски более подходящей для неё комнаты.
Шатенка окинула подругу неодобрительно-недоуменным взглядом и лишний раз, убедившись при этом, сколь обманчивой может быть внешность некоторых монстров. К коим она только что причислила свою подругу, которой для того, чтобы сойти за ангела с полотен эпохи Ренессанса не хватало только крыльев и нимба над головой.
– Ритуал?! – вторила шатенке худенькая смуглокожая брюнетка. – Подъём? Что угодно только не подъем! Сегодня же суббота! – застонала она, засовывая голову под подушку. – Лора, твой Афи, конечно, придурок, но не до такой же степени! Поверь мне, он не явится сегодня!
– Он не мой! – огрызнулась Лорел.
– Абсолютно согласна с Мэл, – широко зевнув, поддакнула Пенелопа. – Даже придурков до такой степени не бывает! – авторитетно добавила она, ещё раз зевнув.
– За исключением Лоры, – хихикнула из под подушки Мелисса.
– Я слышала! – угрожающе-шутливо отозвалась Лорел, которая, несмотря на уговоры подруг, продолжала столь же решительно одеваться. С застёжкой джинсов она к тому моменту уже справилась, победив ту со счётом 4:3, поэтому в данный момент она натягивала на себя водолазку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– В общем, Лора, вспомни про совесть и сострадание и… – Пенелопа на миг запнулась, но всё же озвучила, – и как нормальный человек ложись спать и спи до обеда!
– Кэ-ээээс, подъём! – Лорел так вцепилась в плечо подруги и так начала за него трясти, что затряслась не только рыжеволосая девушка, которую трясли за плечо, но и кровать под ней тоже заходила ходуном.
– Подъём? Уже? Ой, а можно потише… И, пожалуйста, не надо меня так трясти. У меня голова… – застонала разбуженная рыжеволоска. Копна длинных, волнистых отливающих золотом волос окружала её лицо, как львиная грива. – Нет, не может быть, чтобы уже подъём! – прошептала она после неудачной попытки поднять голову с подушки. – Просто не может быть! – отрицательно замотала она головой. – По моим ощущениям, я только-только едва только успела уснуть…
– Сейчас шесть двадцать две! – громко и звонко отчеканила Лорел. – А мы договорились, что проснёмся в шесть – ноль, ноль.
– Лор, ну я же попросила потише, – прошептала зажмурив глаза Кэссиди.
– И это значит, что у нас меньше чем час на то, чтобы подготовить ритуал экзорцизма! – тоном диктора, извещающего народ страны о том, что на эту самую страну только что без предупреждения напали вражеские захватчики, возвестила Лорел и, ухватившись за одеяло Кэссиди, начала стягивать его с неё: – Поэтому подъём, Кэссиди!
Ухватившись за одеяло как за спасательный круг, Кэссиди произвела несложные вычисления: – Шесть двадцать две минус пять тридцать или даже ещё позже… – пробормотала она себе под нос и снова застонала: – О-ооох! Я была права! Ведь это получается, что я даже и часа не поспала! Трехликая богиня за что? В чём я перед тобой провинилась? – взмолилась жертва Лорелтрясения, отбиваясь от подруги. – Уйди нечистая! И вообще, почему сразу, Кэс, подъём?! Мэл и Пэн, между прочим, тоже ещё не поднялись!
– Мэл и Пен не поднялись и не собираются подниматься, потому что суббота! – язвительно-безапелляционно известила её Пенелопа. – А провинилась ты в том, что всех, кого ни попадя, вне зависимости от хронотипа, пускаешь к нам в комнату переночевать! – проворчала Пенелопа. – Так что нечего теперь стрелки переводить! Сама впустила к нам в комнату жаворонка подколодного, который к тому же ещё и трезвенник, теперь сама и расхлёбывай!
– Э-эээ! Что значит, впустила?! – возмутилась Лорел, которая дабы не терять времени зря, гремела ящиками, собирая по шкафам необходимые для проведения ритуала экзорцизма подручные материалы, такие как: соль, нож, четыре большие свечи, коробок спичек, четыре чайных блюдца…
– Ты права, Пэн! – подыгрывая подруге, печально вздохнув, ответила Кэссиди. – Но она просто такой хорошей подругой прикидывалась!
– Если это была попытка пристыдить меня, то она не сработала! Я на такие дешёвые манипуляции не покупаюсь! – хмыкнула Лорел. – Скажите лучше, где у вас хранится ритуальный серебряный кубок? И вино! – вдруг вспомнила девушка. – Кстати, о вине! Я очень надеюсь, что вы алкашки вчера не вылакали всё вино?!
– Надейся! – мстительно-ехидно ответили ей хором все три подруги, не желающие подниматься в такую рань с постели только потому, что её подруга решила проучить своего поклонника. И захихикали довольные собой.
– Кэс, ты, кстати, слышала, что она нас только что алкашками обозвала? – скорчив обиженную моську, пожаловалась Пенелопа подруге. – И ещё ящиками нашими гремит как будто у себя дома! И при этом ну просто изуверски громко гремит! Совершенно никакого сострадания к людям! Надеюсь, ты поняла теперь, кого ты на порог пустила, да на груди пригрела на наши больные и невыспавшиеся головы? Кошмарнейшего из самых страшных кошмаров, кошмар, который в наш законный долгожданный выходной лишает нас законного допослеобеднего сна!
