Балкон
Внезапною зарёю раннейРазбужен мальчик. Он взволнованЦветным сверканием собранийИ бесконечно звёздным, новым,
Слепящим небом. Там, над домом,Всё ожило – и смотрят людиВслед лицам, некогда знакомым,И взглядам, гаснущим в салюте.
И на балконе замер мальчик:Под ним – в сибирский лес длиною –В обрядовых застыла плачахТолпа зарезанных войною.
Но вдруг – средь мёртвых – вдох и выдох:Из них один стоит всех выше,Один из некогда убитыхНад городом внезапным дышит…
И понял он, что без порезовПрожитых жизней – жив не будешь,Что прошлое не схватишь трезвоИ только опрометью – скрутишь.
1976
Чайка
Из цикла «Песни безумца»От облака к облаку перелетаяИ всё оставаясь внизу,Ты, острая чайка, ты, чайка крутая,Зачем накликала грозу?
Иль думала ты – урагана порывыПокажут бескрылому мнеСверкание громом разбуженной рыбыНа чёрной от дыма волне?
Покажут, как в лаву кипящую рельсы,Состав ослепив, перешли,Как рушатся грады, взметаются весиИ кровь вопиёт от земли?
Покажут, как, страны в созвездья взметая,Впадает Земля в забытьё, –Ты, лютая чайка, ты, чайка литая,Ты, мёртвое время моё…
1976
«В солнце птицы стреляли, как в цель…»
В солнце птицы стреляли, как в цель,Затащив беззащитное за реку.Вдруг – дыханье Его на лице:Я горел. Он держал меня за руку.
В торопливой, толпливой водеОн не дал, по наитью единому,Обезмолвиться в мире людей,Стрекотать средь полей по-звериному.
Но и зрячим поёт поводырьИ прозренье надёжное дарит нам –Ярче сада, бурливей водыИ заката священней и памятней.
1976
«Красота безропотна. На всём…»
Красота безропотна. На всём –Отпечаток боли и терпенья.Поле, заселённое овсом,Готика куста, чертог репейный –
Не ответят, если запоёшь.И молчанием неразделённымВсё полно. А сожаленье – ложь,Словно плач царя над разорённым,Поступь дыма по овражным склонам,И умершим – долгожданный дождь…
1976
«Сколько листьев! Сколько душ…»
Сколько листьев! Сколько душ,Вырванных из тела,Взелениться в эту глушь,Прорасти успело!
Сколько плача в городах,На ветвях – рождений,Из подвала на чердак –Сколько восхождений!
Сколько судеб, сколько дольВ узенькую долькуОбратил лесной король, –Сколько листьев! Сколько…
1976
Страх
1
Бежит, не убегая,Закатная река,Её, не убивая,Пронзает луч клинка,
А в ней, в траве-короне,Простившись с белизной,Лежит, не похоронен,Зелёный царь земной.
2
Чем дольше я смотрел, тем твёржеБыл убеждён, что это – зверь:От скул с нетерпеливой дрожьюДо хищных складок у ноздрей
И влажных глаз нечеловечьих,В которых шаткий ум дремал…Но, убеждённый льстивой речью,Я забывался – и внимал…
1976
Позднее
Все волненья обмелели,Забывается недавнее.Словно постоялец в теле,Суетой душа не сдавлена.
Думал: в ум стучится гибель,Это лето – не во сне ж егоМир летящий залпом выпил,Чтобы стать снежнее снежного?
Расцветали, опадали,Созревали, чтобы выстелитьПуть белеющих сандалий,Проложить смертями чистыми –
Тем, сходящим свыше, тропы,Чьи ступни не свыклись с трением,И они прошлись для пробыПо снежинкам, как по терниям,
И поют: «Мы тоже снимемУгол с высохшими розамиВ помещенье этом зимнемС облетевшими вопросами…»
1976
«Снова лампа зажжена…»
Снова лампа зажжена,Ждешь любви и сил прилива,Как в родные времена –Под ночной немой оливой,Где лампада боязливоГасла с приближеньем сна.
Это ты? А если нет –Отчего же так похожиМысли грушевая кожа,Чувства персиковый цвет?Почему приходит то жеСлово через сотни лет?
Это ты? А если да –Я люблю тебя, как раньше,И меня твой стих звенящийУвлекает, как вода,Сквозь смертельных бедствий чащи –Вот на этот луч, сюда.
1976
Дождь
Поэма
Средь войск земли – благословенна будь,До неба ростом – армия морская!Тысячекратно преграждая путьИ снова беспрепятственно впуская,
Поёшь: «Воскресни – и из тучи пей!»И вновь – у губ, и вновь свистишь поодаль…Бубенчики распавшихся цепейИ путы с неба спущенной свободы!
Когда в гробницу страха жизнь легла,Когда безумье было облегченьем, –На ум, как на спалённые поля,Вы низошли пророческим реченьем!
Вы пели властно, к вечности будя,У времени на густохвойных склонах.Спою и я, за струями следя.И терем без единого гвоздя –Да будет крепче кровию скреплённых!..………………………………
…Был вечер густ. Играл бессонный Рихтер.И, выйдя в мелочь свежего дождя,Суть музыки запамятовал Виктор.Она взошла в сознанье погодя –
Когда во всю ревущую длину,Устав от запахов вокзальных, поездОбрушился в вечернюю волну –И пел, во тьме мелкопоместной моясь.
И в тамбуре мелодию однуЗрачки твердили, станции встречая.
И в ней стакан недопитого чая,И лишний, осчастлививший билет,И дама, поводившая плечамиОт скуки, и концерты прошлых лет –
Кружат весенней сорванной листвой,И каждый лист – живой в многоголосье,И длится равновесья торжествоКак чудо в их нахлынувшем хаосе.И это – Бах и музыка его…
…Одиннадцать мелькнуло полустанков.Шлагбаумы с расцветкой арестантовВпускают поезд. Виктор видеть рад,Как на плакате два бойца из танковВстречают прошлой осени парад.
Дождь, бывших пассажиров подхватив,Как опытный носильщик чемоданы,Уносит их. И в суете мотивНа станции сиротской долгожданной
Теряется, свой скользкий луч скрестивС берёзовыми мокрыми ветвями.
И Виктор ищет, шевелит бровями,Но нет – не вспомнить. И темно притом.Здесь только пьяный хвалится правами,Да туча ловит мир открытым ртом.
И свет заката тает восковой,А через рощу путь ещё не близкий, –Да ну его, мотив. Ведь не впервой.Ведь он не паспорт: выбросишь без риска…
…Большим плащом накрывшись с головой,Уходит Виктор в воинскую чащу.
…И жизнь с дождем несут сквозь лес журчащийЕго, как полуспящее дитяОтец усталый, засыпая, тащит…Забывшись, словно медленно летя,
Он шёл меж веток, не заметив, как,Мелодию тропинки прерывая,Фонарь в дотоле незаметный мракВонзился и сгустил его, киваяДубов косматых тенью. Лай собакПрошёл, как дрожь, по утреннему лугу.И вдруг, подобно вспугнутому кругуНа камнем растревоженной воде,
Расплылся бас: – Привет душевный другу!Здорово, Виктор! Пропадаешь где?
Дождь, пробуждая, падал на лицо…Всмотревшись, он вскричал: – Откуда, Яков?! –И под навес на ветхое крыльцоВзошли. – Во всём и всюду одинаковИ сызмальства считаясь подлецом,Ты опоздал часочков этак на семь…
И на крыльце запахло пятым классомИ окриками школьного двора…– Вчерашним чаем эту полночь скрасим!– Я так подумал – дверь открыть пора…
…Возня с замком, каникулярный смех,Скрип, запах чая и сырой фанеры.– Полдня в кустах скрывался ото всех,И только ливень действовал на нервы.
– Переоденься! Не соболий мех,Но рубище, достойное дервиша…Строй дождевой маршировал по крыше…– Так от кого ты прятался? Ответь!– За стенкой кто? Соседи? Можно тише?– Там Васька. Расхрапелся, как медведь.
– А, это тот, что восемь лет назад…Он жив ещё? – Как слышишь. – Снова стонет?Он, видно, жизни и во сне не рад:По крикам судя – и горит, и тонет…– Что ж, получил по долгу службы, гад…Так что ты? Не по этому ли делу?
– А разве так не видно? Не в беде ли,Ушедши из дому, под ливнем ждут,Пока душа не отсыреет в теле,Глядясь в стекло стекающих минут?А в чемодане – шесть любимых книг,Электробритва, рижский хлеб и вафли…Сидишь – и поджидаешь каждый мигГостей незваных… Ну скажи – не граф ли?
– Так ты боялся, чтобы не настигТебя закон карающий на даче,Притом не на твоей? – Могло б иначеВсё обойтись, не так, как в прошлый раз…Я верю в Бога, только не в удачу.Два года ссылки. Бог от срока спас…
…Вдруг свет погас. Тогда в беседу ихВключился дождь, безмолвно-говорливый,И от его признаний Яков стихИ сидя задремал, почти счастливый…
…И был рассвету дорог каждый штрихДождём густым расчерченного сада,
И он решил: художнику не надоМешать, а рядом тоже места нет –И за садовых влажных туч оградуОн скрылся, седоватый сея свет…
– Я утром, дом разыскивая твой,Названье слышал – «Воинская роща»…Неужто там, прикрытые листвой,Стоят ракеты? Объясни попроще, –
Спросил, очнувшись, Яков, чуть живойОт сновидений тягостных без счёта.
– Там, кажется, в войну стояла рота, –Василий врал. – Не помню уж сейчас.Иль просто так – назвали в честь кого-то:Помещика… Пошли туда, как раз!..
…А дождь к утру немного отдохнутьНамерился, друзьям предоставляяСвою замену мелкую и путьВ глухом лесу, хранившем запах чая.Им воздух и теснил, и полнил грудьПредчувствием полётов небывалых,Им жизнь в сменяющихся покрывалах –В зелёных, голубых – входила в кровьИ пела им, как могут на привалахПеть воины очищенных миров:
«Средь скал и садов твоих – Как вихрь, Олени, олени!Сквозь сорок слепых поколений –Ты сердцем лови их!
Здесь – полночь и полурассвет:В родстве с глаголами вещих,Там – дети убитых, воскресших –В сиянье, в игре, в торжестве!
Прислушайся и пойми – В семи СвечахТвой фитиль зачахший И воск Твоих войск ЗажжёнМоленьем мужей и жён –И пламя вскипает в чаше!
Кому во врата вступить – И солнечной кровиУ мёртвых веков в изголовье Горстями испить?
Средь скал и садов,Средь оленьих следов –От света миров замри!
Там луч, не ломаясь, длится,Там грозных Ангелов лица – В границах Новой земли!..»
1976
Встреча
