– Позавчера вечером.
– И не знаете, где она?
– Нет.
– Вас не беспокоит, что ее до сих пор нет?
– Не беспокоит. Обычное явление.
– "Обычное", когда ваш отец в отъезде?
– Если знаете, зачем спрашиваете? Еле слышный шорох в соседней комнате заставил Вэнса вздрогнуть. Нервный ребенок. Бледное лицо порозовело.
– Извините, – торопливо произнес он и быстро скрылся за плюшевой шторой. Скрипнула дверь и сухо щелкнул замок, будто сломалась сосулька.
Очевидно, парень пользуется случаем и таскает к себе девочек. В его возрасте это естественно, но то, что Вэнс, мягко говоря, не слишком любил своих родителей, бросалось в глаза.
Я начал разгуливать по музею и разглядывать картины в тяжелых золоченых рамах. Тут были представлены все школы изобразительного искусства и все это смахивало на подлинники. На камине стояли вазы китайского фарфора эпохи Мин, статуэтки, ларцы, подсвечники. На ломберном столике, возле открытого ящика, лежало несколько фотографий. Портреты были того же формата и выполнены на таком же твердом картоне, как и фотография Кейлеба, которую я взял у Хэйзл.
Из любопытства я начал разглядывать их. У меня слабость к фотографиям, на которых изображены человеческие лица. Из них можно много почерпнуть, если смотреть под правильным углом.
На обратной стороне стоял знакомый значок в виде ящерицы и золотое тиснение «Рик-фокус» Мейнер-стрит, 10. Здесь хватало информации и помимо фирменных знаков. В нижнем правом углу стоял оттиск от перстя-печатки, будто этим хотели заверить надпись, сделанную одной и той же рукой на всех снимках. Смысловое значение сводилось к одной и той же фразе: «На память с любовью», далее шла неразборчивая подпись и в скобках прописью стояла цифра. Снимки отличались только цифрой. На одном «три», на другом «два», но не больше пяти. В основном на фотографиях красовались мужчины.
В ящике лежала пачка таких же снимков, и я подумал, что один из них мне может пригодиться. Не зная пока, с какой целью, но я все же сунул первый понравившийся снимок себе в карман. В некоторых случаях приходилось забывать о чистоплотности.
Когда я услышал щелчок замка, пришлось бросить карточки на место и отойти к портрету неизвестной дамы, выполненному а-ля Рембрандт.
Вэнс вернулся излишне возбужденным. Щеки горели, будто он вышел из турецкой бани, а в глазах появился живой блеск.
– Извините, я очень тороплюсь.
– Вы не знаете, когда возвращается ваш отец?
– Меня это не интересует, -ответил он резко.
– И последний вопрос. Ему звонил человек по имени Мейкоп?
Лицо юноши напряглось. Ответил он не сразу.
– Впервые слышу о таком. Я положил на стол свою визитную карточку. – Возможно, она вам пригодится, не выбрасывайте в урну после моего ухода. В жизни всякое случается.
Я вышел на улицу с неприятным осадком. Наверняка придется еще раз появиться здесь, хотя у меня не было ни малейшего желания сюда возвращаться.
Минут двадцать я просидел в машине напротив дома Кэйлебов, но Вэнс так и не появился. Его спешка оказалась блефом, в чем, собственно, я и не сомневался. Но у меня была привычка проверять свои версии, выводы и умозаключения. Парень меня заинтересовал, но я пока не был готов к обстоятельной беседе с ним.
К десяти часам yipa я подъехал к концерну Kэйлеба. Приемная дирекции встретила посетителя безмолвием. Чисто, тихо и безлюдно. Не успел я осмотреться, как дверь кабинета Рэндола Хардннга распахнулась и приемная осветилась появлением той самой миленькой девчушки, что так лихо барабанила на машинке. Не успела она хлопнуть ресницами, как я занял ее место и проскользнул в кабинет.
Рэндэл Хардинг стоял у окна с папкой в руках и читал какие-то бумаги. Он был высок, строен и напряжен. Золотая опрана очков, золотые часы и все остальное, чю полагается иметь при себе хорошо одетому человеку. Остроглазый, остролиций, с тонкими, как лезвия, губами и остроконечными усиками. Он был из той категории людей, которых не хлопают по плечу.
– Прошу простить за вторжение, мистер Хардинг. У меня к вам несколько вопросов и я не отниму у вас более пяти минут.
Мое неожиданное появление не смутило его. Он на секунду оюрвался or бумаг и движением руки пригласил меня сесть. Сто лет практики стояло за этим жестом. Я прошел к длинному столу и рухнул в глубокое кресло. Настолько глубокое, что я засомневался – а будет ли меня видно за подлокотниками. Здесь все имело увеличенные формы, а по ворсистому зеленому ковру впору ходить в болотных сапогах.
Не прошло и десяти минут, как Хардинг решил уделить мне немного внимания.
– Слушаю вас, – сказал он, вернувшись к столу и заняв свое место.
– Меня привело к вам дело не касающееся вас непосредственно, но мистер Кейлеб в отъезде и я решил, что вы сможете мне помочь.
– О каком деле идет речь? Какую организацию вы представляете?
Я достал визитную карточку и положил перед ним на стол. Он небрежно взглянул на нее и спросил;
– Что могло привести частного детектива в офис солидного концерна? Сюда даже полиция не заходит.
Хардинг смотрел на меня, словно я был представителем какого-то низшего вида животных.
– Я и пришел, чтобы не доводить дело до полиции.
– Любопытно. Продолжайте.
– Меня интересуют причины увольнения Айлин Сэтчер.
– Айлин Сэтчер? -в его глазах читалось разочарование. Немного подумав, он сказал:
– Я не вмешиваюсь в дела президента компании, если они не касаются моих служебных обязанностей.
– Президента нет в городе трое суток, столько же времени отсутствует его бывшая машинистка. Странное совпадение.
– Мистер Кейлеб уехал по делам в Нью-Йорк, а затем в Филадельфию. Где находится мисс Сэтчер мне неизвестно. Не вижу связи.
– А я вижу отчетливую связь. Он нахмурил лоб.
– Сплетни. Я серьезный человек, занятый важными делами, меня не интересуют глупые толки.
– Звучит как декларация. Хотя существует и другое мнение.
– Кто вас нанял?
– Я хотел бы избежать неприятностей, мистер Хардинг.
– Из-за увольнения машинистки? Чепуха. Вам следовало бы обратиться непосредственно к мисс Сэтчер, если не она ваша нанимательница. Вы обратились не по адресу.
Он был из тех осторожных и осмотрительных джентльменов, которые, увидев в окне ливень с градом, скажут; «Кажется, дождь начинается», а может, кто-то поливает с крыши. Этим стоило воспользоваться.
– Адрес один – концерн Кейлеба, а вы его генеральный директор. Речь идет о работнике вашей фирмы, точнее директорского секретариата. Мисс Сэтчер была уволена по непонятным причинам, после чего бесследно исчезла. Если я ее не найду в ближайшее время, этим займется прокуратура. Концерн попадет на заметку и у вас отбоя не будет от репортеров.
Мои слова заставили Хардинга съежиться. Некоторое время он разглядывал полированную поверхность стола, затем тихо произнес:
– Кое-что я могу сказать, но не уверен, что это поможет вам.
– Говорите, я уловлю суть.
– Какие-то взаимоотношения у Кейлеба с девушкой были, но я не знаю, какие именно и не берусь ничего утверждать. Айлин сущий дьявол. Я думаю, она так доняла Эрвина, что он выставил ее за дверь. Наш президент человек жесткий. Так что я не имею ни малейшего представления где эта девчонка. Может быть вообще уехала из города.
– И вы считаете, что это в ее характере-сдаться без боя? Не логичнее ли предположить, что она захочет отомстить?
– Кейлеб недосягаем! Он обладает огромным влиянием и силой. Такое предположение беспочвенно.
– Для вас он тоже недосягаем?
– Причем здесь я? Мы компаньоны. Мы обязаны находить общий язык и в каких-то случаях идти на компромиссы.
– Когда вы в последний раз разговаривали с мистером Кейлебом?
– Вчера. Он звонил мне домой из Филадельфии в районе двух часов дня. Разумеется, об Айлин мы не разговаривали.
– Вчера днем вы были дома?
– Да. Я целый день работал над новым проектом. К чему вы это спрашиваете?
– Так. Мне показалось, я вас видел иа северном шоссе.
– Вам действительно показалось. Его глаза превратились в заклепки.
– Спасибо за помощь.
Он что-то пробурчал на языке племени «Мня-Мням» и протянул мне руку. Она была мягкая и влажная, как дохлая рыба.
Ничего нового, кроме того, что Хардинг мне солгал о телефонном звонке, я из этой беседы не вынес.
Внизу, у входа в концерн, я встретил Глэдис ФоуЛи. В солнечном свете ее глаза были просто волшебными. Я готов был бросить все на свете, усадить эту женщину на скамейку в парке и смотреть на нее часами. Вряд ли своим видом я доставил ей хотя бы частицу подобного удовольствия. Увидев меня, она мягко и приветливо улыбнулась.
– Вы зачастили к нам.
– После знакомства с вами это не удивительно.
– Вам это не идет. Вы ведь детектив, не так ли?
– Я уже не удивляюсь вашей проницательности. У меня идея. На носу время ланча. Не возражаете, если я предложу вам что-нибудь перекусить в компании Шерлока Холмса?
