— А это кто тут у нас тявкает? — незнакомец смотрит себе под ноги и делает вид, что ищет отзвук на земле, — Странно, никого не видно, показалось, наверное.
Я подхожу к здоровяку и пытаюсь выхватить очки, но мои попытки оказались тщетны. Столько времени не обращавший на меня внимание Крис схватил мое запястье и прекратил все рвения. Холодные голубые глаза пронзили меня с некой ненавистью и отвращением, и я ответила взаимным чувством. Тогда Браун сжал мое запястье сильнее, и чувство боли мгновенно прошло сквозь меня. Мой старый порез буквально взвыл от сумасшедшей боли.
— Не трогай меня, — сказала я, стиснув зубы.
— Крис, отпусти её! — блондиночка оторвалась от предыдущей жертвы и значительно смягчилась. — Не надо, она же еще совсем мелкая!
Как ни странно, черноволосый послушался, и вся эта команда оставила нас практически без увечий.
— Ты в порядке? — Аарон побледнел и медленно стал отходить, приобретая естественный розоватый оттенок щек.
— Все отлично, — аккуратно придерживаю свою руку.
Как опрометчиво было думать, что все наладится. Уже никогда не станет хорошо! Становится только хуже и хуже. Моя жизнь превратилась в сущий ад, жалкое существование. Двигаюсь лишь по инерции, для чего нужна такая как я? Все мое естество и так раздавлено, а топтать все что осталось, как бить лежачего.
Часы полетели быстрее. Звонок с последнего урока стал для меня ключом избавления от оков. Мои ожидания по поводу этой школы оказались совсем не такими: учителя все без исключения требовательны, строги и требуют идеальной дисциплины. Попасть в концлагерь в мои планы не входило. Может, мне бы лучше было в детдоме?
*****
Вечер обещал быть тихим, Барбара приготовила легкий ужин, порезав пару салатов, только звуки тяжелого рока, доносящиеся из-за закрытой двери комнаты Кристофера, разбивали спокойствие. Мы как обычно сели за стол втроем, такое чувство, что мы только здесь теперь будем видеться.
— Ким, ты себя хорошо чувствуешь? Что-то цвет лица у тебя не здоровый, — обеспокоенно осматривает меня Джон.
— Я полностью здорова, — «только не считая моего настроения, которому поспособствовал ваш сыночек», — Знаете, мне хочется отдохнуть и принять душ, — я встаю и покидаю столовую, оставив опекунов наедине.
Захожу в свою комнату. Так, нужно принять душ и немного расслабиться. Я скидываю с себя грязное белье, надеваю махровый халат с утятами и направляюсь в ванную. Закрываю глаза, чтобы поразмышлять. А мыслей после сегодняшних приключений у меня много. Все они переплетаются с негативными эмоциями и выливаются в ярость. Самое гадкое чувство на планете, которое ведет к непоправимым последствиям.
Вода стекает по моей коже, но я чувствую — что-то не так, как будто она масляная. Открываю глаза. О БОЖЕ! Мое тело, оно все в крови! С головы до ног льется алая кровь, она попадает мне в глаза. Я не выдерживаю и с криками выбегаю из ванной, успев прикрыться белым полотенцем, которое приобрело багровые пятна. Откуда она взялась? О боже! Я что, голову пробила? Слезы начинают литься, пытаюсь нащупать на затылке рану, но ничего нет. Мое сумасшествие прерывает смех. Его смех. Крис открыл в комнату дверь и искренне любуется моей истерией. Что за хрень! Подношу багровую ладонь к носу, запах краски, ЭТО КРАСКА!
— Ты, ты ублюдок! Это все ты подстроил! — кричу я, на что парень не перестает смеяться.
— Я же предупреждал, чтобы ты даже в сторону мою не смотрела, а ты что устроила? Супергероя решила из себя построить? — улыбка не сходит с его лица, мерзкая, отвратительная улыбка!
— Какое же ты ничтожество!
— Прикройся, а то противно смотреть, — парень кинул в меня мою толстовку, лежащую на полу, и вышел из комнаты, но обернулся, — Ах да, добро пожаловать в семью! — заявил он громогласно и скрылся из виду.
Не на ту напал! Я так просто этого не оставлю, если тебя родители не смогли приучить к человеческому отношению, то я попробую тебя дрессировать! И тогда ты пожалеешь о сделанном!
4 глава "Игра началась"
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мой характер был всегда боевым. Мама часто говорила, что «Кимми сможет за себя постоять в любой ситуации». В детстве вместо кукол мне были ближе машинки, а пока остальные девчонки взрослели, начиная учиться правильному макияжу, я рисовала черные стрелки и шла играть в баскетбол с пацанами. Закаляясь жесткими играми, я выработала один рефлекс «нужно уметь защитить свою честь и не дать вогнать в грязь лицо». И я не позволю издеваться надо мной какому-то невоспитанному избалованному подростку, Крис еще пожалеет о своих проделках!
Около часа я пытаюсь стереть краску с собственного тела, но она не поддается. Химический состав уже едко впитался и совсем не желает исчезнуть. С каждой новой попыткой очиститься щеткой, кожа взвывает от причиненной ворсинками боли. Слезы по инерции пробиваются наружу.
Как же я хочу подойти и смыть ухмылку с лица Криса, пересчитать ему зубы и выколоть его мерзкие голубые глазки! Но такие методы часто бездейственны, нужно поступить умней и не уподобляться таким низменностям, которым следует младший Браун.
Утром я уже была настроена на месть и крутила в голове несколько вариантов своей расправы. Пока Барбара в очередной раз пичкала меня едой, я представляла, как Крис Браун ползает на коленях и умоляет меня о прощении, а я тем временем смеюсь ему в лицо.
— Почему когда я выхожу из комнаты, вы все время жрете? — утренние комплименты Кристофера не знали границ и добавляли перчинку к моему пресному завтраку. — Барбара, только потом не стони, что тебя разнесло во все стороны и нужно бы похудеть, — голубоглаз подходит к холодильнику, берет бутылку воды и закидывает ее в свой рюкзак.
— Кристофер, тебе совсем не обязательно показывать свой характер, когда Джон на работе, мы и так прекрасно знаем, что твой рот не источает добродушия, — наконец не выдерживает блондинка и в крайне деликатной форме предлагает парню заткнуться.
Молодец, Барбара! Так его! Может в следующий раз смолчит, и не будет болтать своим длинным языком!
— Ты думаешь, я боюсь папочку? — лицо парня впадает в дикое изумление, граничащее с мимикой Джокера. — Не смеши меня, ты же не думаешь, что его псевдогнев, с твоей подачи, как-то на меня влияет? А если хочешь воспитывать кого-то, то вот, можешь заняться красноволосой, — Крис акцентирует на мне взглядом, — Бантики ей завяжи или ремнем за плохое поведение отшлепай. Или своего роди…
— Крис! — Барбара держится на пределе, она обхватывает вилку, лежавшую рядом с тарелкой, и крепко сжимает.
— Ах, ну да, как я мог забыть, бесплодие это такая деталь, которая есть не у всех женщин, видимо, я всегда буду про это забывать и случайно напоминать, — с усмешкой произносит парень.
Барбара вскакивает из-за стола и кидается в слезах на верхний этаж, едва не запнувшись о ступеньки.
— Какой же ты! — слетает с моих губ.
— Классный, очаровательный, красивый?
— Ничтожный человечишка, которому плевать на чувства других!
— Спасибо, — произносит черноволосый. — От тебя я комплиментов не ожидал. — Крис подносит ладони к груди и словно благодарит меня, состроив милую мордашку.
Мне противно смотреть на этого человека. Он не следит за словами и весь мусор, разлагающийся внутри его души, льется на других, которые ни в чем не виноваты.
Следую за Барбарой. Она скрылась за дверью рядом с моей спальней. Женщина сидит на краю кровати, слегка всхлипывает и старательно утирает слезы рукавом махрового халата. Подхожу ближе, сажусь рядом и пытаюсь как-то ее успокоить.
— Не обращай внимания…
— За что? — мгновенно перебивает блонди, — Чем я заслужила такое отношение? Я всегда была на его стороне, помогала, чем могла. Даже когда он начал забивать свою руку наколками, я просила быть Джона снисходительней. Представляешь, как переживал Джон, когда узнал, что его сын, будущий наследник компании, выглядит, как шпана или наркодилер.
— Может, тебе больше не стоит пытаться заслужить его уважение, ты только калечишь себя. И извини меня, конечно, за прямоту, еще ты себя унижаешь…
