Мне нужно было еще выпить, но я должен был держать себя в руках.
Я сидел в баре, пока не услышал свисток, возвещающий о начале игры. Меня не волновали скучные представления и речи. Меня интересовало только действие.
Все вокруг ворчали, потому что Макинтош был судьей в этом году. Я тоже был взбешен. Ему разрешили быть судьей, но мне не разрешили присоединиться к команде?
Гребаные древние.
Конечно, Макинтош не обладал такими многочисленными опасными способностями, как у меня, но он был гребаным мошенником, который раньше тренировал «Желтых шершней».
Меня бы нисколько не удивило, если бы «Желтые шершни» выиграли всю лигу в этом году; этот сомнительный ублюдок, вероятно, гарантирует им победу в каждой игре.
Я был уверен, что сегодня вечером они обыграют «Сапфиров».
Я вернулся на свое место и устроился поудобнее, наблюдая за летающими в воздухе шариками из инея, огня и кислоты.
Мячи отскакивали от щитов, защищавших толпу, и каждый удар был громким и отдавался эхом.
Зрители пришли в неистовство, когда был забит первый гол, подняв волну вокруг расщелины. Я ненавидел волны; они всегда заставляли меня чувствовать, что я вот-вот утону в людском море.
— Люк в отличной форме в этом году, — сказал Уйс справа от меня.
— Я видел и получше, — сказал я, поднося пиво ко рту.
Уйс громко рассмеялся.
— Слышал, в этом году тебе снова отказали в месте.
— Все в порядке. Было бы нечестно, если бы они позволили мне играть.
— Уверен, толпа полюбила бы тебя, Блейк.
Я ухмыльнулся и вернулся к игре как раз в тот момент, когда Люк забил гол.
Сапфиры сошли с ума.
Прозвучал свисток, и Желтые шершни попытались отыграться, забив почти сразу.
Но это не остановило Сапфиров. Они были в ударе, забив три гола за следующие десять минут.
VIP-зал пришел в ярость.
Зал дружно ахнул, когда огненный шар врезался в одного из игроков.
Но если они не могут справиться с тем, что им причиняют боль, тогда им не следует играть в эту игру.
Товарищ по команде поймал игрока и доставил его в медицинский пункт на краю поля боя.
До того, как лианы захватили Итан, Констанс работала медиком на играх и брала меня и Анук с собой на игры.
Глубокая боль пронзила мое сердце, когда я понял, что Анук не приходила мне в голову целую вечность.
Анук была моей двоюродной сестрой и самым храбрым маленьким Солнечным Взрывом из всех, кого я знал. Дерьмо случилось еще до того, как она приняла свой человеческий облик.
Теперь она была заперта за лианами, возможно, мертва, насколько я знал.
Внезапная тишина, воцарившаяся в толпе, вывела меня из гнетущих мыслей.
— Что за черт? — воскликнул Уйс, и я резко повернул голову в сторону игры.
Драконы хлопали крыльями и парили в воздухе. Их глаза были стеклянными и пустыми.
Их товарищи по команде-люди пытались говорить с драконами, но никто им не отвечал.
Все хихикали и перешептывались вполголоса.
— Парень, может быть, тебе стоит опустить туда свою задницу. — Беспокойство сквозило в каждом слове Уйса.
Я понял, что все драконы смотрели в одном направлении. На то самое место, где, как я знал, сидели моя семья и Елена.
О, черт.
Прежде чем я успел пошевелиться, драконы атаковали как один.
Я не остался, чтобы посмотреть на результат.
Я протолкался сквозь толпу в VIP-зале, рывком распахнув дверь, когда добрался до нее. Щелчок замков эхом разнесся по коридору.
Они запирали эти чертовы двери!
Я подбежал к ближайшему окну и выпрыгнул из него, не раздумывая ни секунды.
Я приземлился среди толпы, в то время как они бросились к выходу. Я не превращался, на случай, если то, что происходило с драконами, повлияет и на меня.
Мой взгляд быстро нашел отца среди драконов, атакующих щит, который начал поддаваться.
Что может управлять драконом? Мои мысли сразу же обратились к Горану, но его здесь не могло быть. Если бы это было так, он бы забрал меня, и большинство людей здесь уже погибли бы.
Нет, его здесь не было. Но кто-то другой выполнял его приказы.
Но почему?
Елена.
Это была единственная непостижимая причина.
Горан знал, что она была моей единственной надеждой, моим билетом к тому, чтобы стать хорошим. Очевидно, ему это не понравилось.
Он хотел, чтобы я принадлежал только ему.
Щит исчез, и я рванул вперед, к своей семье. Они боролись за то, чтобы защитить всех вокруг себя.
Я не обращал на них внимания. Мой взгляд скользнул по всем, ища единственного человека, который имел значение в этот момент.
Елена.
Наконец, я увидел ее, застывшую на месте и уставившуюся перед собой, как чертова идиотка.
И она должна была быть моей всадницей? Чертовски неправдоподобно.
Я врезался в нее, одно из моих крыльев частично трансформировалось.
— Поднимите щит! — взревел я.
Я слышал, как учащенно бьется сердце Елены, и облегчение разлилось по моим венам, как наркотик. С ней все было в порядке.
Огонь опалил мое крыло, ожог был сильнее, чем любая боль, которую я когда-либо испытывал.
Я посмотрел вниз на Елену. Она окаменела.
— Просто лежи, — прошипел я.
— Что происходит?
— Не знаю, но по какой-то причине они целятся в вас четверых.
Я почувствовал это тогда, необходимость не защищать ее. Поднять свое крыло и позволить ей сгореть дотла. Я собрал все свои силы, чтобы сделать это, но мое крыло не хотело открываться. Это вызвало у меня желание оторвать ей голову. Почему я не мог контролировать свое собственное тело? Это был полный пиздец. Зверь внутри меня сошел с ума. Он винил человеческую часть меня в том, что я такой слабый.
Щит все еще не был восстановлен.
— Ты в порядке? — тихо спросила Елена.
— Я в порядке, просто не двигайся.
— Как ты… — Она замолчала.
— Что? — Она даже не могла говорить полными предложениями. Это раздражало меня до чертиков.
— Горан жив, он здесь! — Она начала извиваться, пытаясь вырваться.
Она тоже была чокнутой?
— Елена, успокойся. Его здесь нет.
— Нет, Блейк, он здесь! Раньше я не могла пошевелиться, как в ту ночь.
— Расслабься. — Мои глаза встретились с ее, и ее тело начало расслабляться. Ее было так легко убедить. — Его здесь нет. Если бы это было так, мы были бы мертвы. — Я огляделся в поисках отца, но мое крыло закрывало обзор. — Папа, подними щит!
— Мы пытаемся, Блейк. Просто держись.
— Гребаные яйца в заднице.
Я знал, что отец не смог бы поднять стену с этим придурком, дышащим огнем. У меня не было выбора, я должен был оставить ее, чтобы получить контроль над тем, что бы это ни было.
— Елена, не двигайся. Я собираюсь попытаться отвлечь огонь Солнечного Взрыва. Просто лежи спокойно.
— Огонь?
Серьезно? Она была такой чертовски раздражающей. С моих губ сорвалось ворчание, больше похожее на рычание.
Я слегка приподнял крыло, чтобы освободить место для расширения другого крыла, когда оно трансформируется. Последовал небольшой рывок, и затем мое второе крыло освободилось.
Я продолжал прикрывать Елену одним из крыльев, а другим взмахнул, чтобы встать на путь огня.
Я надеялся, что это сработает.
Все еще находясь в человеческом обличье, мне удалось отвести большую часть пламени крылом.
Я снова посмотрел на Елену, ее лицо исказилось от боли. Жар начал опалять ее кожу.
Блядь.
Я не мог вернуться, я должен был осуществить этот план.
— Мама? — закричал я. Теперь она была единственной надеждой Елены.
— Готова, просто убери это пламя.
Одно мое крыло работало сверхурочно, а другое уже никогда не будет прежним. И все потому, что у меня был этот гребаный комплекс героя, когда дело касалось отродья.
Почему, черт возьми, я всегда в конечном итоге спасал ее?
Я начал отталкивать дракона и его огонь, одновременно удаляясь от Елены.
Посреди суматохи Блейз и несколько членов обеих команд пришли на помощь.
