— Если ты когда-нибудь сделаешь это снова…
— Клянусь, мне даже не нужна твоя подружка. Ты же знаешь, я совершаю дерьмовые поступки, когда пьян. Ты можешь сказать маме и папе правду, если я когда-нибудь сделаю это снова.
— Отлично. Не думай, что я постесняюсь рассказать маме или папе.
Я кивнул.
Зверь внутри меня был совершенно взбешен. Он хотел убить Елену. Я хотел убить ее.
Так почему же я так сильно хотел ее, когда был не в себе?
Я поплелся обратно в лагерь, где полностью игнорировал Елену до конца нашей поездки. Но я чувствовал на себе ее осуждающий взгляд.
Когда мы вернулись домой, я позвонил Айзеку, нуждаясь в месте, где можно было бы переночевать несколько дней, пока Елена остается с нами. Она должна была приехать через пару часов, и я явно не чувствовал себя в безопасности рядом с ней, пока моя тупая голова не понимала, что я ее не хочу.
Все было испорчено.
Я молился всем святым, что Сэмми будет держать рот на замке. Если бы что-нибудь из этого дошло до ушей отца, он засыпал бы меня вопросами, и я сомневался, что на этот раз смог бы уклониться от них.
Я расслабился на кровати после того, как договорился с Айзеком, который разрешил мне переночевать у него, и наблюдал, как Табита ходит по комнате, собирая свою одежду и запихивая ее в сумку.
— Фу, ненавижу ее. Это так чертовски несправедливо, что я должна уйти, чтобы отродье могло остаться, — пожаловалась Табита.
— Знаю. И поверь мне, я тоже начинаю ее ненавидеть.
Табита ухмыльнулась и забралась на кровать, уютно устроившись в моих объятиях.
Я нежно поцеловал ее в макушку и погладил по руке.
— Почему я не могу остаться? — пробормотала она мне в плечо.
— Ты же знаешь, мой отец не любит, когда в его доме слишком много людей.
— Знаю, но почему она должна оставаться здесь?
— Потому что она сирота, у которой нет дома. Ее вообще не должно быть в Академии Дракония.
— Тогда почему она там?
— Потому что старый пердун слишком много вкладывает в ее метку. Ирен думает, что это просто родимое пятно при рождении.
Табита молчала, и я наклонил голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.
— Что?
— Ничего. Ты просто так официален с ней. Мне это не нравится.
— Я — Рубикон, Табита. Я веду себя официально со всеми. Никто не выше меня.
Она улыбнулась.
— Знаю. Поверь мне, эту часть я знаю. — Она встала, схватила свитер, висевший на моем рабочем стуле, и бросила его в сумку.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего, просто это то, чему я научилась на собственном горьком опыте. Я с трудом справляюсь с некоторыми твоими потребностями.
Она начинала выводить меня из себя.
— Мы снова говорим об Арианне? Я же сказал тебе, что мне жаль. Сколько раз…
— Я знаю, и все в порядке. Просто ты занимаешься всякой ерундой, когда меня нет рядом.
— Поверь мне, на этот раз я не буду делать глупостей.
Она рассмеялась.
— Да, Елена едва заметна. Кроме того, на этот раз Люциан попытается отрезать тебе яйца. Даже не думай об этом. Люциан — единственный, кто может тебя приручить. Ты должен помнить это.
— Никто не может приручить меня, — огрызнулся я.
— Я не это имела в виду. Но он один из немногих, кто продолжает пытаться.
Она закинула сумку на плечо и выжидающе посмотрела на меня.
Я встал и последовал за ней из комнаты.
Я не увижу ее в течение трех недель, что могло бы дать мне прекрасную возможность улизнуть навестить Ирен.
Я знал, что она жила где-то в одном из драконьих городов, недалеко от Ариса.
Если бы я мог просто увидеть ее, этого было бы достаточно.
***
Переночевать у Айзека было здорово. С Мисси всегда было весело проводить время, и нашей группе удалось получить качественную практику. Тай написал песню, которая сама по себе не обладала большим потенциалом, но я мог бы использовать ее фрагменты в одной из своих песен.
Слишком скоро мне пришлось возвращаться домой.
Когда я вернулся, Елены там не было.
Когда я поздоровался, папа упомянул, что у нас билеты на церемонию открытия Варбельских Игр.
Один из его друзей при дворе короля Альберта не смог приехать, поэтому он дал моему отцу пять билетов, что означало, что к нам присоединится отродье.
Мне пришлось бы держаться от нее на расстоянии. Я не мог быть рядом с ней, пока был пьян.
Когда она вернулась позже в тот же день, я проскользнул в свою комнату и остался там.
***
Наконец наступила суббота, и я решил, что лучше встречусь со всеми на игре, чем поеду с ними — я чертовски ненавидел лифты — и отец дал мне билет на случай, если я приеду первым.
Когда я добрался до арены, Блейз нашла меня и повела в VIP-зал. Блейз была одной из лучших людей, которых я знал, она добивалась, чтобы я получил место в ее команде, но чертов совет не сдвинулся с места. Они думали, что у меня слишком много способностей. Не помогло и то, что мой Розовый поцелуй был чрезвычайно смертоносным.
Совет даже отказался позволить мне участвовать в человеческом обличье, хотя Блейз пыталась убедить их, что это было бы экстраординарным выходом для моей ярости.
Теперь я ничего не мог поделать, кроме как сидеть в стороне и наблюдать, как бесполезные спортсмены занимаются единственным видом спорта, который меня хоть немного интересовал.
— Мне жаль, здоровяк, — сказала Блейз со своим сильным европейским акцентом.
— Ты пыталась. Наверное, я должен поблагодарить свою роль большого плохого волка.
Она сморщила нос и притворилась, что рычит на меня. Я усмехнулся, когда она протянула мне пиво.
— Мне нужно подготовиться к игре, но тебе здесь должно быть хорошо. Это одно из лучших мест для просмотра игры.
— Спасибо, Блейз.
Она слегка кивнула мне.
— Увидимся позже, — сказала она, выходя за дверь.
На пару минут зал был в моем распоряжении, прежде чем он начал заполняться VIP-гостями.
Некоторые из них служили с моим отцом в Лиге Драконов и рассказывали мне о старых добрых временах.
Это было тяжело слушать.
Отец был совсем другим драконом до того, как Горан предал короля и королеву. Он обладал внушительной внешностью, и его почитали почти так же сильно, как короля и королеву. Теперь он едва держал себя в руках. Он был практически позором. Я покачал головой, отходя от группы предающихся воспоминаниям. Он пал так низко.
Это раздражающее урчание ударило меня в живот, указывая на то, что Елена — и моя семья — были рядом.
Я презирал ее за то, что она оказывала на меня такое воздействие, даже когда на арене были тысячи людей.
Это никогда не исчезнет.
Мне хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но мне нужно было оставаться трезвым. Я не мог рисковать, повторяя свои пьяные действия в ее присутствии. Был только вопрос времени, когда я оступлюсь и проболтаюсь.
— Леди и джентльмены, мальчики и девочки… О, и драконы.
Толпа зааплодировала, их рев был оглушительным.
— Добро пожаловать на 205-е ежегодное открытие Варбельских Игр!
Взорвался фейерверк, в небе засверкали огромные вспышки звезд. Дисплей напомнил мне о том единственном случае, когда я перешел на другую сторону стены. В Китай.
Для меня было честью быть отмеченным людьми.
Я знал, что Древние никогда не позволят мне снова посетить их. Я бы снова преодолел Стену, только если бы отказался от своей свободы и стал рабом.
Погруженный в мысли, я едва расслышал диктора.
Я был так слаб, когда был сам не свой.
Зверь ненавидел, когда я проявлял слабость. Я тоже так думал.
Я снова переключил внимание на диктора. Погружение в мысли не принесло мне никакой пользы.
— Наступил момент, которого все так долго ждали. Для меня большая честь представлять команды этого года. Сапфиры!
Игроки — человек и дракон — демонстрировали себя, и я немного понаблюдал за ними, прежде чем повернуться и направиться к бару.
