Мужчина берёт её за подбородок и приподнимает вверх, чтобы их глаза встретились.
- Ты забыла. И это твое оправдание? Хочешь сказать, что я недостаточно запоминающийся, и меня можно забыть?
- Нет, Сэр. Я просто... забыла.
Позади них стоит кровать с балдахином, покрытая красным атласным покрывалом. Сама комната отделана в темно-серых тонах. По внешнему виду она похожа на самую обычную спальню в любом заурядном доме. Я втягиваю воздух и выпрямляю спину, когда мужчина приказывает женщине снять черные трусики и опуститься руками и грудью на кровать, напоминая ей, что он желал видеть ее в красном, и это то, что он собирается получить.
Я свожу бедра вместе, наблюдая, как он тянется к пряжке своего ремня.
Черт возьми. Он собирается ее наказать.
Я прикусываю нижнюю губу, когда моя шея выпрямляется. Я читала об этом у женщин-клиентов практики доктора Кайзер. Я знала их мысли о приятии подчинения и стремлении к жёстким ограничениям.
В интеллектуальном плане кажется неправильным не только принимать такое обращение, но и желать его.
Но желание не имеет под собой интеллектуальной основы.
Это не мыслительный процесс.
Доктор Кайзер всегда напоминает об этом своим клиентам. Она говорит, что не стоит слишком много думать – нужно чувствовать.
В абстракции это имеет смысл, но ее заметки – это другое. По сути, это просто записанные слова. То, что происходит передо мной, нечто большее - насыщенное, реальное и просто... большее.
Я не только это слышу. Я вижу это: их эмоции, их невербальное общение и, конечно, их спокойствие и удовлетворенность.
Говорят, что картинка стоит тысячи слов. Если бы мне пришлось сфотографировать то, что я вижу, я не уверена, что смогла бы передать все эти сильные эмоции словами.
От их обоюдного всеобъемлющего принятия у меня перехватывает дыхание.
Женщина ничем не высказывает протест и делает в точности то, что ей говорят.
Мужчина не злится и не выглядит расстроенным.
Они буквально затянули меня в свою сцену.
Она была чувственная, сексуальная и совершенно захватывающая.
Они оба находятся именно там, где хотят быть, и делают то, что хотят.
И совершенно неожиданно у меня перехватывает дыхание, а все тело вздрагивает.
Я была слишком захвачена своими мыслями и ощущениями, чтобы заметить, как он вынул свой ремень из петель, рассекая кожей воздух.
Свист и треск.
Звук разносится по моей погруженной в темноту комнате, вызывая покалывающую боль на моей коже, когда конец ремня соприкасается с ее телом.
- Ой! - вырывается из меня. Но женщина по другую сторону стекла не издает ни звука. Ее руки сжимаются, стискивая покрывало под собой, но следующее движение, кажется, выдается облегчение, которое она испытывает. Вместо того чтобы напрячься, ее мышцы расслабляются. Она прижимается спиной к постели, а её ноги раздвигаются в стороны, давая нам обоим возможность увидеть ее самые чувствительные зоны.
Еще один удар ремнём, потом еще один.
Я ерзаю на диване, представляя себе, каково это ощущалось бы на моей попке. Я качаю головой, гадая, сколько еще она сможет выдержать. В то время как ее кожа свидетельствует о его наказании, его и мое внимание привлекает то, с какой глубиной она выгибается.
Мужчина делает паузу, опускает ремень на пол и проходится ладонью по своему искусному творению. С сосредоточенностью слепого, читающего шрифт Брайля, он касается каждой выпуклой красной отметины от ремня.
Женщина оглядывается через плечо, вытянув голову, по ее щекам текут слезы, но при этом она не издаёт ни звука.
Эта сцена не должна была меня так увлечь. Меня не должно подобное заводить. И тело не должно реагировать, становясь влажным, а грудь тяжелой. Ничего из этого не должно происходить со мной, но происходит.
- Ты не забудешь в следующий раз? - спросил он.
- Нет, Сэр.
Когда он не отвечает, она добавляет:
- Пожалуйста, Сэр.
Я сильнее сжимаю ноги вместе, чувствуя, как внутри меня закручивается ее невысказанная просьба.
Он дразнит ее нежную кожу, опускаясь все ближе и ближе к ее женской сути.
- Ты умоляешь. Скажи мне, чего ты просишь?
Я задерживаю дыхание, ожидая ее ответа, который прекрасно знаю.
- Пожалуйста, Сэр, мне нужно это.
Мужчина усмехается.
- Только хорошие девочки заслуживают кончать.
- Я больше не забуду.
- Я не уверен, что верю.
- Я не забуду, - произносит она, и ее голос звучит надломлено из-за эмоций, пока ее голова подрагивает.
Меня распирает от желания встать, выйти в коридор, открыть дверь, войти в ту комнату и вступиться за нее. Но, как и она, я парализована и не могу сдвинуться с места, на котором сижу.
Тем временем мужчина расстегивает ее черный бюстгальтер. Он помогает ей встать и разворачивает её. Бросив бюстгальтер на пол, он произносит:
- Эта грудь... - его губы изгибаются в угрожающей ухмылке, когда он зажимает каждый сосок. - Какой цвет?
- Красный, Сэр, - она моргает и морщится, но остается лицом к нему, желая и готовая ко всему, что он задумал.
Указывая подбородком в сторону кровати, он отдаёт следующую команду.
Сглотнув, я тянусь к подолу своего черного платья, когда женщина забирается на кровать, намеренно укладываясь на спину и скользнув раненой попкой по одеялу. Едва заметные подрагивания - единственный признак того, насколько она чувствительна, но, опять же, она не жалуется.
Мужчина отходит и затем появляется с длинным кожаным стеком.
Я вздрагиваю, когда воздух наполняется звуком удара, и стек обрушивается на одну грудь, а затем на другую.
Я рефлекторно поднимаю руку, прикрывая себя от удара. Будто сейчас я не только тайно подглядываю, но и присутствую в той комнате, ощущая все на себе. Именно в этот момент я понимаю, что приподняла подол своего платья, и мои колени больше не вместе, а раздвинуты... открывая мне доступ...
Внезапно в задней части комнаты вспыхивает окно, которое я приняла за зеркало.
Пораженная, я поворачиваюсь к свету и задыхаюсь.
По ту сторону от стекла стоит темноволосый мужчина в темном костюме, белой рубашке и темно-сером галстуке. Крой его костюма и распахнутые полы – всё это подчёркивает его широкие плечи и подтянутый пресс. Мои зубы прикусывают нижнюю губу, пока я изучаю его, на долю секунды задаваясь вопросом, а настоящий ли он.
Он поддается вперед, становясь выше и более опасным. Его черная маска всего в дюймах от окна. Меня притягивают его темные глаза, смотрящие сквозь прорези, и интенсивность взгляда, направленного на прямо меня.
- Продолжай, - приказывает он, и его голос звучит глубже, чем у мужчины, за которым я наблюдала, более властным.
- Я-я... продолжать? - переспрашиваю я, не уверенная, что он имеет в виду, и что вообще происходит.
- Ты хочешь потрогать себя. Сделай это.
Я перевожу взгляд вниз на платье, подол которого сейчас собран в районе моих бёдер, и мое сердце быстрее забилось в груди. Не то чтобы я не делала этого раньше – доставляла себе удовольствие. Дело в том, что я никогда не делала этого перед кем-то, кто наблюдал бы или управлял моим следующим шагом.
- Тебе был отдан приказ. Ты знаешь, что происходит, когда ты не подчиняешься?
Мой взгляд переходит с мужчины на пару.
Я знаю. Я все еще вижу, как ее наказывают.
- Я-я… - у меня пересыхает горло, когда я пытаюсь выдавить из себя слова.
- Правильный ответ: «Да, Сэр» или «Нет, Сэр». Тебе все ясно?
- Да, Сэр.
Глава 7
Лукас
На мгновение изумлённый взгляд её невинных глаз, смотрящих в мою сторону, заставляет меня задуматься, права ли была Дороти, что эта женщина согласилась на обучение и на то, чтобы за ней наблюдали. Нет сомнений в том, что Дороти не ошиблась в отношении статуса этой красивой женщины. Белая атласная маска - не единственное свидетельство того, что это великолепное существо находится в совершенно новой для себя стихии. Она буквально излучает возбуждённый интерес и чувственные потребности. И даже сквозь стекло я могу ощутить запах её желания.
