Судья Паркер расхохотался:
— Я сам представлю вас ему, дорогая… если вы позволите мне допить мою сарсапариллу…
Кейро залилась румянцем. Вероятно, судья счел ее уж слишком напористой особой. Что ж, может, он и прав, однако если Кейро Калхоун принимала решение, ей всегда казалось, что все должно быть готово еще вчера. Терпение, с сожалением констатировала она мысленно, не входило в число ее главных добродетелей.
— Допивайте вашу сарсапариллу, — произнесла Кейро с лукавой улыбкой, которая всегда обезоруживающе действовала на мужчин. — Если нужно, я смогу подождать еще пару минут.
Пару минут? Исаак Паркер откинул голову назад и громко расхохотался. Сколько же в этой девушке огня и бесстрашия! Если эта леди возьмет себе в голову, что для разрешения ее проблемы небеса должны сойти на землю, она, черт возьми, добьется своего.
Лоутон Стоун был из тех людей, кто играет по собственным правилам. Едва ли его обрадует перспектива провести ближайшее время в обществе этой напористой особы женского пола, которая не отступится от него, не получив того, что хочет. Но это лишь сыграет на руку судье, поскольку заставит Лоутона забыть о своем временном отстранении от обязанностей — разумеется, ради его собственной безопасности.
Однако больше всего Исаака Паркера поразило несомненное сходство характеров этой красотки и Лоутона Стоуна. Оба излучали энергию, решимость и уверенность в себе. С другой стороны, воспитанная и утонченная Кейро Калхоун ничем не напоминала грубоватого и прямолинейного Лоутона Стоуна. Странная парочка для путешествия!
Не успел судья подняться со стула, как Кейро вскочила раньше его и устремилась к выходу. «Не приходится сомневаться, — хитро усмехнувшись, подумал судья, — что непобедимому Лоутону Стоуну предстоит столкнуться с хрупким, но неукротимым противником. Да так, что только искры полетят».
Глава 3
Очень довольная собой, Кейро шагала рядом с судьей Паркером. Несмотря на внушающие страх прозвища — Виселица, Мясник Паркер, Кровавый Паркер, — которыми наградили судью приговоренные им преступники, он вызывал у Кейро искреннюю симпатию. Судья был человеком добрым и общительным. Как видно, обладал развитым чувством гражданского долга. С особой гордостью он рассказывал Кейро о переменах, которые прогресс принес Форт-Смиту, демонстрируя ей при этом тротуары, экипажи и уличное освещение, превратившие захолустную деревеньку в респектабельный городок. Теперь здесь есть самая крупная в мире фабрика по производству хлопкового масла, две мельницы и три лесопилки, мебельные фабрики, мастерские, выпускающие фургоны, и даже фабрика по производству льда.
— Без преувеличения скажу, — горделиво улыбаясь, заключил судья, — что как только мы с моей женой Мэри сошли с палубы корабля на глинистую пристань — а с тех пор прошло уже десять лет, — город изменился до неузнаваемости. — Судья указал на внушительное здание. — Строительство оперы обошлось нам в пятьдесят тысяч долларов, но ради развития культуры мы пошли и на это, а недавно вложили двадцать пять тысяч в консервный завод. Теперь собираем средства для строительства моста через Арканзас, чтобы можно было навсегда забыть о паромах.
— А как с образованием? — спросила Кейро. — В Миссури я работала учительницей и с тех пор всегда интересуюсь, как обстоят дела с образованием молодого поколения, — ведь речь идет не только о мужчинах будущего, но и о женщинах.
Исаак усмехнулся:
— Я и сам приверженец прогрессивной системы и недавно подготовил билль, по которому конгресс передает в дар нашей школе старое военное поселение. Фонд располагает суммой в полмиллиона долларов и предназначен исключительно для образования.
Слова судьи произвели па Кейро большое впечатление.
— Когда я вновь займусь преподаванием, то обязательно расскажу ученикам о нашем знакомстве и похвастаюсь вашими достижениями. Вы необыкновенный человек, сэр.
Паркер искренне расхохотался:
— Возможно, вы, моя дорогая, поможете опровергнуть слухи, распространившиеся по обеим территориям. Кое-кто утверждает, будто я — само воплощение сатаны, явившегося на землю, чтобы обрушить свой гнев на простых смертных.
Вздернув точеный подбородок, Кейро смело посмотрела судье в глаза:
— Осмелюсь предположить, сэр, что те, кто называет вас воплощением дьявола, сами идут по проторенной им дорожке. Я горячо приветствую ваши усилия по поддержанию порядка на наших территориях. Все уже достаточно настрадались от распоясавшихся жуликов!
Судья Паркер снова фыркнул:
— Если мне когда-нибудь понадобится защитник, я обязательно разыщу вас. — Он остановился и указал на очаровательный домик. — Вот мы и пришли, моя дорогая. Думаю, вам не терпится познакомиться с Лоутоном Стоуном.
— Конечно, — заверила Кейро. — Для меня большая честь познакомиться с двумя такими знаменитостями, как вы и судебный исполнитель.
Наслушавшись похвал, которыми население городка осыпало прославленного судебного исполнителя, Кейро уже мысленно составила его портрет. Ей представлялось, что этот человек, так же как и судья Паркер, олицетворяющий собой закон и порядок, должен щеголять в модном наряде, заботясь о своей внешности не меньше, чем о своих обязанностях. Узнав, что мистер Стоун выше ростом, чем судья, Кейро ожидала увидеть гиганта, исполненного особого величия и достоинства.
И этому человеку она приготовилась изложить свою просьбу и не сомневалась, что мистер Стоун с готовностью откликнется на нее и они непременно подружатся. «Ах, — с удовлетворением вздохнула Кейро, — все идет просто блестяще».
— Проклятие, Так, если ты еще раз назовешь меня Красавчиком, я дам тебе в зубы, — взревел Вуди.
Видя, как Вудуард Холл кипит от ярости, Такер Магуайр расплылся в ехидной улыбке:
— Красавчик…
В следующее мгновение мощным ударом кулака Вуди его отбросило назад. Начавшаяся в столовой драка была непременным атрибутом попойки, как и бессчетное количество бутылок виски. Причем повод для нее не имел ни малейшего значения — одна причина была не хуже другой, и за прошедшие годы у приятелей накопился целый список предлогов.
По заведенному обычаю, право первого удара передавалось в порядке очередности. Сегодня Вуди.
Наблюдавший за приятелями Лоутон заметил, как голова Такера откинулась назад, а виски, которое он держал в левой руке, выплеснулось ему в лицо. Дождавшись, когда Такер упадет вместе со стулом, Лоутон подцепил ножку стола мыском своего потертого сапога и перевернул его.
Такер подхватил соскользнувшую на пол лампу и поставил ее на комод, а упавшие со стола бутылки и стаканы разлетелись на осколки. Прошло десять секунд, и столовая уже представляла собой место побоища.
