— У шлагбаума, левее Высокого Болота, обнаружен след на контрольно–следовой полосе. Он уходит в западную зону. Женская туфля застряла в почве полосы. Время, когда был оставлен след, точно установить нельзя из–за дождя, но все говорит за то, что женщина перешла границу до или во время грозы.
«Итак, нарушение границы, первое за время моего Командования», — подумал Берген.
— Товарищ младший лейтенант, оставайтесь у следа. Через четверть часа я приеду, — приказал он и положил трубку. — Товарищ дежурный, немедленно разбудите ефрейтора Заперта и водителя. Через пять минут обоим вместе с ищейкой прибыть ко мне.
Мотоцикл с трудом поднимался по скользкой дороге. В коляске сидел Заперт, крепко прижимая к себе собаку. Еще сто, двести метров. Дальше ехать было невозможно: колеса буксовали. До шлагбаума шли пешком.
Теперь все было ясно: здесь перешла границу женщина. Принимать специальные меры для охраны границы на этом участке уже не имело смысла: было поздно.
Берген с волнением рассматривал черную туфлю на низком каблуке. В республике производятся тысячи таких туфель. Но чья эта? Что заставило эту женщину перейти границу? В чем изъян в организации охраны границы, позволивший осуществить переход?
Взяв след, собака сначала устремилась вниз, но вскоре потеряла его.
— Товарищ младший лейтенант, снимите копию следа и продолжайте осмотр.
Перед выездом Берген разбудил Рэке и рассказал о случившемся. Теперь Рэке сидел в своем кабинете и ждал его возвращения.
— Что случилось, Рольф? Нарушение?
— Нарушение. Женщина, — ответил Берген и поставил на стол туфлю, покрытую грязью. — Единственная улика. Собака след не взяла: дождь…
Рэке подошел к столу и взял туфлю. Прищурившись, стал рассматривать ее.
— Подожди. Совсем недавно я где–то видел такие туфли.
Берген рассмеялся.
— Охотно верю.
Рэке продолжал вспоминать. Час за часом прослеживал он события последних трех дней. Где он мог видеть такие туфли? В кино? Нет. В Хеллау? В народном имении Хассель? Нет. Во Франкенроде? Два дня назад он, фрау Федлерн и еще один товарищ из погрануправления беседовали с Бертой Мюнх… Мюнх! Она все время вертела ногой, и его это раздражало. На ней были точно такие туфли!
— Рольф, это туфля Мюнх!
— Что?
— Туфля Мюнх!
— Но зачем ей понадобилось переходить на ту сторону? Ей же ничего не грозило. Может быть, из–за Болау…
— Едем в деревню!
…Когда появились Берген и фрау Федлерн, Шонфус находился во дворе. Он не без удивления ответил на приветствие офицера и поинтересовался причиной его визита.
— Что, неужели у Берты опять кто–нибудь?
Берген подчеркнуто серьезно спросил:
— Фрау Мюнх дома?
— Я уже дважды к ней стучался, но она не отзывается. Вчера с ней черт знает что творилось, Господи, уж не случилось ли чего? Мне это только сейчас пришло в голову. Берген и бургомистр посмотрели друг на друга.
— Разбудите, пожалуйста, фрау Мюнх или проводите нас в ее комнату.
— Прошу, прошу. — Шонфус сильно постучал в дверь.
Никто не ответил.
На пороге кухни появилась фрау Шонфус.
— В чем дело?
Муж не ответил ей.
— Да открывайте же, господин Берген! Господи, неужели она…
Берген с силой распахнул дверь. В комнате никого не оказалось. Шкафы были распахнуты. Повсюду в беспорядке валялись бумаги и вещи. Кровать в нише была покрыта покрывалом. Берген достал из портфеля туфлю и показал ее хозяину дома.
— Господин Шонфус, эта туфля фрау Мюнх?
Шонфус стал внимательно разглядывать туфлю.
— Да, кажется…
— В таком случае знайте, что фрау Мюнх сегодня ночью перешла границу.
Фрау Шонфус, которая только что вошла в комнату, бессильно опустилась на стул.
— Берта? На Запад?! Святая Мария, это же невозможно!.. Зачем?
— Именно это меня и интересует, фрау Шонфус, — ответил Берген. — Она с вами ни о чем не говорила?
Женщина разволновалась и не смогла дать вразумительного ответа.
— Какой позор! — начала причитать она. — То бесконечные истории с мужчинами, а теперь… Господи, чем мы это заслужили!
Шонфус, заметив взгляд Бергена, попросил жену выйти на кухню.
— Господин Шонфус, не казалось ли вам поведение фрау Мюнх в последнее время странным? Важна каждая мелочь.
Накануне вечером Мюнх явно была чем–то взволнована. И хотя у нее были связи с мужчинами, заметил Шонфус, работала она хорошо. Берген, так ничего и не добившись от Шонфуса, попрощался и вместе с фрау Федлерн покинул дом. Она тоже не могла объяснить происшедшего, хотя и предполагала, что побег Мюнх связан с арестом Болау.
На заставу Берген вернулся в плохом настроении.
* * *
Фриц Кан простился с Ганни около семи часов вечера. Сегодня у него было ночное дежурство. По дороге на заставу он нагнал Восольского.
— Я тоже на заставу, — сказал Восольский. — Сегодня кружок. Обсуждение стихотворений Эриха Вайнерта. Пройдем немного пешком, ты все равно здесь не проедешь!
— Жаль, — ответил Фриц. — Мне так хотелось присутствовать на этом занятии. — А ты что, в наряде?
— Да. Но зато в следующий раз буду обязательно.
— Служба есть служба. Как я себе представляю, дежурить ночью — удовольствие не из приятных. В кровати определенно лучше.
Фриц рассмеялся.
— Что верно, то верно. Особенно под утро приходится быть начеку: глаза так и слипаются.
— Разумеется. Да еще к тому же кругом лес. Разве уследишь за всем? В Хеллау поговаривают, что какая–то женщина из Франкенроде перешла на ту сторону. Это правда?
— К сожалению, да. Мюнх. Самой пташки не жаль, но для нас это — чрезвычайное происшествие.
Восольский в знак согласия покачал головой.
— Но ведь если у кого–то появляется желание попасть на Запад, значит, у него на это есть серьезные причины. Видимо, и у Мюнх были какие–то причины?
— Ее никто не трогал. Может быть, испугалась, что женщины выцарапают ей глаза? Вела она себя ужасно…
— Действительно?
— Что правда, то правда. И особенно неприятно то, что в этой истории замешан один из наших. Вот почему об этом так много говорят. Женщины даже рады, что она смоталась, а вот мужчины жалеют!
— Да–а! — засмеялся Восольский. — Покажи себя с плохой стороны кто–нибудь из местных жителей — говорят о конкретном лице, о каком–нибудь Мере или Шульце, но стоит им оказаться одному из вас, говорят о всех пограничниках!
— За это он и поплатился, — ответил Фриц. — «Старик» долго с ним возился.
— А тебе не кажется, что с ним обошлись очень жестоко?
— Как жестоко? Ты же сам только что сказал, что пограничник не имеет права позволять себе подобное. Этот тип натворил такое, что всем нам не сразу удастся навести порядок.
— С этой точки зрения ты прав…
Они поднялись на вершину. Фриц сел на велосипед.
— Всего хорошего. В семь я должен быть на заставе.
Погруженный в свои мысли, учитель долго смотрел Фрицу вслед.
* * *
Со дня побега Мюнх пограничники ходили в подавленном состоянии. Командир заставы тщательно разобрался во всем и обратился к солдатам. В их адрес были брошены суровые, но справедливые слова. Слабая сплоченность коллектива и недостаточная бдительность — в этом видел командир причины, сделавшие возможным случай с Болау и нарушение границы. Особенно сильно переживал Элькнер. Ведь именно он нес службу на участке Высокого Болота, когда произошло нарушение, — он и Унферихт.
На волейбольной площадке сидела группа солдат. Шел оживленный спор. Здесь же находились гауптфельдфебель и заместитель командира заставы по политчасти.
— Не понимаю, — возмущался Фриц Кан. — Какое отношение имеет это к недостаточной бдительности? Мы ходим по местности, и нарушителю границы нужно только дождаться момента, когда часовой пройдет мимо, и он может бежать, куда ему угодно. Я же все–таки не сплю на посту. Не верю, что Манфред в чем–то виноват. Это может произойти с каждым!
Многие его поддержали.
Клаус Зейферт злился. Надо же случиться так, что говорящий был из его отделения.
— А ну–ка, послушай! — крикнул он, пытаясь заглушить голоса. — Не дело ты говоришь, Фриц! Кто же, по–твоему, должен отвечать за охрану порученного участка? Только старший поста? Если смотреть на это, как ты, нарушение границы станет обычным делом. Часовой идет по участку, нарушитель выжидает удобный момент и… По–твоему, выходит так?
— Нам нужно больше людей, — выкрикнул кто–то.
Рэке внимательно слушал спорящих. Его интересовало, сможет ли коллектив самостоятельно найти правильное решение. Он остановил взглядом гауптфельдфебеля, который порывался что–то сказать.
— «Нам нужно больше людей»! — передразнил Клаус. — Конечно, было бы проще. На каждые сто метров по часовому — и дело в шляпе. Но где их взять? Может быть, кто–нибудь думает, что они свалятся к нам с неба? Или специально для нас приостановят строительство Макскютте и Леуна, чтобы послать рабочих на границу и чтобы нам не нужно было больше шевелить мозгами? Да где вы живете?!
