заставить ее улыбнуться, если бы она не произнесла:
– Я просто хочу сделать его таким же счастливым, как он делает меня.
– Вот и еще одна причина, почему Джаспер такой счастливчик, – сказал Рин, стараясь не прозвучать жестко. Почему каждый чувствует себя по отношению к Джасперу именно так? И имеет ли для него значение, если бы это была бы другая девушка, без такого смеха, как у Поппи, без ее ямочек на щеках? Рин понимал, что ему нужно прекращать так о ней думать. Он едва знал Поппи, а уже был похож на подростка, влюбленного по уши.
– Вы говорили, оно слишком короткое, – Рин сменил тему. – Платье, – прояснил он.
Поппи покраснела и почесала шею сзади:
– Ну, я просто всегда думала, что выйду замуж в чем-то более…
– Традиционном? – завершил фразу Рин.
– Да, мне кажется. В том смысле, что, возможно, это единственный день, когда я буду чувствовать себя принцессой, – призналась Поппи, и ее румянец говорил о том, что ей было неловко это признать.
Рин кивнул, решив больше ничего не говорить, чтобы не смутить Поппи. А еще – чтобы не смущать себя. Потому что с ним она чувствовала бы себя принцессой каждый день, если бы позволила ему себя поцеловать. Но он просто сказал:
– В следующий раз я предложу вам пару идей.
Поппи кивнула и смягчившимся голосом искренне проговорила:
– Спасибо.
Она выглядела готовой снова заплакать, и Рин сказал:
– И я уверен, что эти варианты Майклза тоже впечатлят.
Она улыбнулась и надела рюкзак.
– Буду ждать с нетерпением.
Рин просто кивнул, не в силах оторваться от ее улыбки, которая мешала его мозгу нормально работать. А когда она подошла к двери, он добавил:
– Стефани свяжется с вами, чтобы договориться о встрече.
Ему нужно было пару дней, чтобы сосредоточенно сесть и выдать парочку вариантов дизайна. До свадьбы оставалось всего 11 месяцев, и ему нужно было закончить дизайн, определить, где он приобретет материалы, и выделить время на пошив среди других своих проектов. К счастью, родители пригласили его к ним домой в Хэмптонс на ежегодные выходные по случаю Четвертого июля. Там он сможет вдоволь поработать.
Глава 3
Июль 2023 года,
10 месяцев до свадьбы
Понедельник, 3 июля, 2023
Рин уехал из города рано утром в понедельник, надеясь провести достаточно времени в тишине в пляжном домике родителей до прибытия всех гостей. Это его первый за десять лет визит в Ист-Хэмптонс, и он раза три готов был заглушить мотор, прежде чем отъехать от дома. Не то чтобы Рин избегал проводить время с родителями, особенно с мамой.
Отношения между ним и Леной определенно налаживались. Они уже несколько месяцев не срывались друг на друга. Сейчас, когда напряжение спало, она даже осмелилась поинтересоваться насчет его личной жизни – хотя Рину, в общем-то, не о чем было доложить. И было странно думать, что, если бы вдруг что-то и было, он хотел бы рассказать Лене.
Настоящая причина его сомнений насчет визита имела отношение не к родителям, а к тому факту, что с понедельника дом будет просто кишеть людьми. Генри и Лена знали, как устраивать праздники, и любой мало-мальский знакомый обязательно заедет на пару бокальчиков. Все это означало, что Рину придется снова увидеть знакомых ранее людей, большинству из которых было наплевать на Бэка Сэндлера.
Он припарковался рядом с отцовским двухцветным «Роллс-Ройсом» модели Silver Shadow, его любимым детищем на данный момент, и со стоном заглушил мотор. Похоже, сейчас они останутся с Генри наедине. Как только Рин открыл дверь, Чэнс [1] – отнюдь не первый сенбернар родителей, которого так звали, – прыгнул на него, приветствуя.
– Хороший мальчик, – проворковал Рин, почесывая громадного зверя за ушами.
– Привет, Бэк, – поприветствовал Генри, выглядывая из распахнутых французских дверей с сэндвичем в одной руке и с пивом – в другой.
– Меня зовут Рин, – исправил мужчина своего отца уже, наверное, в миллионный раз. Он невероятно хотел наладить отношения с ним, но не ценой самоуважения. Неужели просить отца уважать его таким, какой он есть, – это слишком много? Он больше никогда не будет Бэком.
– Верно, – кивнул Генри с видом, говорящим, что у него нет никаких намерений называть сына так, как тот хочет. – Пойдем, выпьешь со стариком пивка.
Бэк взял сумку с заднего сиденья и проследовал за отцом по крытой галерее.
– Похоже, ты наконец закончил тюнинг «Роллс-Ройса».
– Ага, – гордо сказал Генри, протягивая сыну бутылку из холодильника. – Я не ожидал, что ты приедешь так рано.
Рин вскинул бровь. Он говорил матери, что приедет сегодня.
– Хотел напиться до моего приезда? – Один взгляд на отца – и стало понятно, что Рин задел его за живое. – Не волнуйся, я не буду тебе мешать. Просто у меня очень много работы, и я хотел ей заняться, пока тут тишь и благодать.
Генри выглядел довольным, что ему не придется изображать радушного хозяина по отношению к сыну, а Рин старался не обидеться на тот факт, что отец явно не желает проводить с ним время.
– Как работа?
– Работа есть работа, – пожал плечами Рин, зная, что его отца вообще не интересовала его работа дизайнера. Он вообще покупал бы свои вещи в супермаркете, если бы Лена позволила.
– Ты шьешь платье для Поппи, верно? Как продвигается? – спросил Генри, и Рину пришлось отдать должное – отец пытался поддержать разговор.
– Ну да, поэтому я и приехал рано. Хочу над ним поработать. – Рин внимательно изучал свое пиво, лишь бы отец не заметил, как он нервничает от одной только мысли о Поппи.
– Отличная девчонка, да? – ухмыльнулся Генри и выпил глоток.
Рин отставил бутылку и сощурил глаза:
– Да не думаешь ли ты…
– Да-да, – захихикал Генри, а Рин поразился, как отец сумел влезть в его голову и сердце так легко.
Не желая еще дальше погружаться в эту тему, Рин решил проигнорировать то, на что пытался намекнуть отец. Он допил остатки пива и с громким стуком поставил бутылку на мраморную столешницу (на это Лена стала бы ругаться, будь она тут).
– Где я буду спать? В своей старой комнате?
– Ага, – подтвердил Генри, а Рин схватил сумку и направился на второй этаж.
Комната была почти такой же, как он ее помнил, однако, очевидно, некоторое время назад мама купила новое одеяло. Рин поставил сумку и открыл дверь на балкон, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Распаковывая вещи, он старался не думать о разговоре с Генри. Его раздражало, насколько
