Он был симпатичным мальчишкой. Но теперь… он прекрасен. Как он красив!
У меня начинают дрожать ноги. Я не смогу. Я хочу убежать, спрятаться, но не нахожу в себе сил пошевелиться. И просто стою, словно вросла в землю.
Они идут в моем направлении, Рив обнимает Ренни за плечи. Я задерживаю дыхание и, пока Рив приближается, жду признаков узнавания с его стороны, чего-нибудь, чего угодно. Но ничего не происходит. Он проходит мимо, так близко, что мы почти соприкасаемся плечами. И он меня не замечает.
Я оборачиваюсь, уставившись ему вслед. Он что, не видел меня? Или его так отвлекала повисшая на нем Ренни? Или, может, он заметил меня, но я так изменилась, что он меня не узнал? Кого-кого, а меня-то он точно не ожидал увидеть в данный момент.
Потрясенная, я иду за ними в здание школы. Рив и Ренни исчезают в коридоре, скрывшись в толпе других учеников. Я не знаю, куда идти. Брожу по школе и вижу, как кто-то выходит из женского туалета. Я проскальзываю в закрывающуюся дверь.
Желудок сжимается. Я бегу в дальнюю кабинку и наклоняюсь над унитазом, кончики волос касаются воды.
Я делаю несколько глубоких вдохов. Вдох и выдох. Может, ни одна из моих догадок неверна.
Может, я недостойна того, чтобы меня помнить.
Глава четвертая
ЛИЛИЯ
Мы сидим за новым обеденным столом в нашей обычной компании: я, Ренни, Эшлин, Алекс, Рив, Пи-Джей, Дерек и еще пара ребят из футбольной команды. Мы унаследовали этот стол от прошлогодних выпускников. Это школьная традиция. Звездный стол, так называемый эпицентр действий. В последний учебный год самые крутые выпускники зовут самых крутых будущих выпускников и приглашают с ними пообедать. Это как передача факела популярности. Жаль только, что, по сути, стол этот такой же мерзкий, как и остальные столы в кафетерии.
Эшлин не умолкая рассказывает о сауне, которую установили ее родители, чем всех раздражает. В итоге я говорю:
– Эшлин, всем наплевать.
Ее губы сжимаются, глаза полны обиды. Мне становится не по себе, поэтому я добавляю:
– Шучу!
Ренни хватает пончик с сахарной пудрой с моего подноса и засовывает его в рот.
– Я думала, что во время тренировочного сезона ты не употребляешь углеводы, – говорю я и придвигаю поднос с обедом ближе к себе. У меня осталось всего три пончика.
Ренни корчит гримасу.
– После такого утра я заслужила утешение. Мне теперь, наверное, придется анализ на СПИД делать. Кто знает, что за бактерии кишат во рту у этой шлюхи! – Ренни смеется так, что я вижу ее белый от пудры язык.
Невероятно! Кэт Де Брассио плюнула Ренни в лицо. Конечно, это было отвратительно. Но Ренни сама напросилась. Я не могу поверить в то, что кто-то осмелился так ей ответить.
Рив пододвигает стул ближе к нам. Я слегка отстраняюсь. Похоже, утром он вылил на себя полфлакона одеколона. От этого запаха у меня болит голова. Он говорит, растягивая слова:
– Ренни, детка…
– Да, Рив, милый, – отвечает Ренни, играя волосами.
– Ты же моя женушка, да?
Фу.
– Конечно.
– А жена должна заботиться о своем муже!
Я строю Эшлин гримасу, будто меня тошнит. Та хихикает. Рив замечает это и отмахивается от меня рукой, а потом снова поворачивается к Ренни.
– В общем… Пожалуйста, ты можешь проследить за тем, чтобы в этом году мне досталась чирлидерша, которая знает, что делает? Серьезно. Нельзя допустить, чтобы шестьдесят третий номер представляла просто симпатичная девчонка. Та, кому достанется эта должность, обязана быть постоянно в центре внимания и иметь полный набор.
– Что за полный набор? – мурлычет Ренни.
Рив загибает пальцы.
– Ритм, хорошая координация, достаточная гибкость, чтобы выполнять самые сложные элементы, а не только дурацкие колеса. Мне нужны сальто назад и прочий брейк-данс. Разнообразие. Ты понимаешь, о чем я?
– Я прекрасно понимаю, о чем ты, Рив, – говорит Ренни, ее глаза блестят. – Считай, что я обо всем позаботилась.
Рив перегибается через стол и треплет ее за щеку.
Ренни со смехом сбрасывает его руку.
– Ну а ты, Алекс, кого хочешь?
– Мне все равно, – отвечает он и возвращается к разговору с Дереком.
Ренни беззвучно говорит мне одними губами: «Что с ним такое?». Я пожимаю плечами. «ПМС», – шепчет она.
Она наклоняется и берет еще один пончик с моего подноса.
– Что скажешь, если я отдам Алекса Наде?.. Сама подумай. Если она отхватит себе выпускника, сразу заработает авторитет среди этих свинок-девятиклассниц.
Я вырываю пончик обратно.
– Да пожалуйста, мне все равно.
Я все еще переживаю из-за того, что сказала Наде сегодня утром. Может, это поднимет ей настроение.
– Значит, ты не против?
– С чего мне быть против?
Я знаю, к чему она клонит, но не хочу подыгрывать. Я уже тысячу раз говорила, что не вижу его в этом свете.
– Окей! – отвечает Ренни.
Я встаю из-за стола и направляюсь к автомату с газировкой, пока она не сказала что-нибудь еще.
Пытаюсь выбрать между виноградной содовой и колой, как вдруг Алекс подходит ко мне сзади.
– Привет, Линди! – говорю я, нажимая на кнопку с колой.
Мне вдруг приходит в голову, что Ренни донимает Алекса точно так же, как и меня. Наверняка она рассказывает ему тот же вздор: что я только о нем и мечтаю, что мы должны быть вместе.
Он сухо говорит:
– Это все, что ты можешь мне сказать: «Привет, Линди»? Ты не заметила, что я с субботы на тебя в обиде?
Я смотрю на него раскрыв рот. Что с ним такое?
– Поверить не могу, Лилия! – закипает он. – Вы с Ренни врываетесь ко мне домой, чтобы устроить вечеринку, разбрасываете повсюду свои чертовы блестки, а через полчаса исчезаете, чтобы пойти на другую вечеринку. Что за фигня?
Никогда раньше не видела Алекса таким сердитым. Но он имеет право злиться. Мы не должны были вот так уходить.
– Прости, – шепчу я.
Он понятия не имеет, как искренне я на самом деле сожалею.
Алекс качает головой и поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за рукав, притягиваю к себе и говорю:
– Не сердись.
Он смотрит на меня, но не вырывается.
– Когда вы придете, чтобы забрать все украшения и прочий хлам?
Я быстро говорю:
– Мы с Ренни приедем сегодня после кастинга в группу чирлидеров и все заберем.
Алекс ничего не отвечает. Он просто уходит. Не обратно за стол, а вообще из кафетерия.
Ренни вбила себе в голову, что мы должны устроить вечеринку в честь возвращения ребят. Выбрала тему – «подводный мир» – и сама решила нарядиться русалкой. Остальным выпускницам разрешалось надеть купальники, юбки из травы и гавайские бусы. Девчонки из десятых и одиннадцатых классов изображали сексуальных рыбачек. Мы разрешили Наде пригласить трех ее подружек, но они должны были одеться рыбками и постоянно ходить в ластах, иначе им пришлось бы уйти.
Было всего одно условие: я категорически запретила Наде пить. Она сразу же согласилась. Когда она пришла, точнее, приковыляла в ластах, одетая, как и ее подружки, в зеленые топ и шорты, я дала ей безалкогольную «пина коладу». Сама я тоже пила этот коктейль, хотя Ренни пыталась добавить туда ром из бутылок, спрятанных на заднем дворе.
Вечеринка имела успех. Из колонок гремела музыка, по всему газону мы разожгли гавайские факелы, все танцевали и плавали в бассейне. Даже парни прониклись атмосферой. Рив взял простыню с постели Алекса, обернулся в нее как в тогу и называл себя Посейдоном. В руки он взял грабли, которые служили трезубцем. Я была уверена, что он просто искал повод, чтобы снять футболку. На Алексе была рыболовная шляпа, а остальные парни надели плавки и обмазались кремом от загара.
На Ренни была узкая голубая юбка, бикини в виде ракушек и сетчатые чулки. В Интернете она заказала парик и хрустальную заколку в форме морской звезды, потратив на них карманные деньги, которые ей выдавали на неделю.
