Не задумываясь Надя восклицает:
– Алекс! Можно мне поддерживать Алекса?
Ренни вздыхает.
– Ой! Лучше спроси свою сестру. Это ее игрушка.
– Помолчи, Ренни! – говорю я более раздраженно, чем хотела, и она строит Наде рожицу в зеркале заднего вида. Я делаю вдох. – Надя, перед тобой к Алексу стоит огромная очередь девчонок из десятых и одиннадцатых классов. Мы не можем иметь любимчиков. Представь, как это будет выглядеть, если мы прикрепим к выпускнику девятиклассницу? К тому же тебе еще кастинг надо пройти. Ты еще не попала в команду.
При этих словах Ренни кивает.
– Лил права. То есть да, фактически ты в команде, но мы должны обращаться с тобой как со всеми остальными. Несмотря на то что ты, несомненно, особенная.
Надя ерзает на сиденье как щенок.
– Да, и передай своим подругам, что если они хоть на минуту опоздают, то отправятся домой. Точка. Как капитан я должна задавать ритм в этом сезоне.
– Поняла! – говорит Надя.
– Молодец! Ты будешь нашей новой звездой!
Я будто бы парю над собственным телом и, не подумав, говорю:
– Ей нужно работать над сальто назад. Оно очень слабое.
Становится очень тихо.
Я поворачиваю зеркало, чтобы посмотреть на Надю: уголки ее губ опущены вниз, в глазах боль.
Зачем я это сказала?
Я знаю, как сильно она хочет попасть в команду. Мы тренировались все лето: сальто назад, стойки, прыжки и танцевальные движения. Я сказала сестре, что, когда Ренни окончит школу, Надя займет ее место на вершине пирамиды, и вся школа будет на нее равняться, прямо как на ее старшую сестру.
Но теперь я не уверена, что хочу, чтобы она стала такой же, как мы с Ренни. Больше нет.
Глава вторая
КЭТ
Я залезаю на сеточный забор, окружающий парковку старшей школы Джар Айленда. Машина Алекса, сверкающая и свежевымытая в честь первого учебного дня, припаркована рядом с футбольным полем. Я пытаюсь не обращать внимания на сердце, которое начинает биться в три раза быстрее, разливая жар по груди, горлу и ушам.
В субботу был мой восемнадцатый день рождения. Я провела вечер за кухонным столом, с папой и Пэтом, моим братом. Мы пили виски из шотов и ели замороженный шоколадный торт, который папа купил в супермаркете.
– Ох, Джуди! – говорил отец после каждой рюмки, как будто мама сидела за столом и пила вместе с нами. – Ты только посмотри на нашу малышку!
– Теперь я женщина, – поправила я.
– И еще какая женщина! – добавил он и подтолкнул свою стопку вперед, для добавки.
– Фу, папа! Отвратительно! – скривился Пэт и налил нам по новому кругу.
В тот день Алекс должен был вернуться домой, но я не знала, когда точно. Позвонит ли он? Я не позволяла себе об этом думать. Я уже и так потратила на него чересчур много мозговой активности.
Всю неделю, что Алекс был на рыбалке, я прокручивала в голове события нашего последнего совместного вечера. В отличие от музыкантов, с которыми я тусовалась в квартире Ким, с Алексом мне не приходилось волноваться о том, как далеко все может зайти. Но мне понравилось, как он взял инициативу в свои руки. Это было очень сексуально, к тому же запретно. Я и Алекс. Мы никогда не должны были стать друзьями и уж тем более целоваться на яхте его дяди стоимостью несколько миллионов долларов.
Я точно знала, что Ренни устроит Алексу взбучку, если узнает, что мы с ним целовались. И я была уверена, что мне тоже достанется: от Ренни, от Рива, ото всех. Разумеется, в тот момент ни я, ни Алекс не думали об этом, но это должно было прийти ему в голову позже, точно так же, как пришло в голову мне.
А потом он прислал сообщение.
«У меня дома вечеринка в честь возвращения, заглядывай, если нечем заняться».
Я отодвинула стул, чтобы выйти из-за стола.
– Чего это ты улыбаешься? – спросил Пэт.
Я его едва слышала. Представляла, как буду смотреться в черном кружевном топе с шортами, но потом подумала: вдруг его родители тоже там будут? Наверное, стоит надеть что-нибудь более сдержанное.
Я села обратно. Почему я так схожу с ума? Это был всего лишь один вечер. Надо притормозить.
Я выключила телефон и попросила брата налить мне еще виски.
Около часа ночи я была официально и законно пьяна. Отец ушел спать, а Пэт вырубился на полу в гостиной. Наш пес Шэп начал скрестись в заднюю дверь, так что я взяла поводок и повела его гулять.
Разумеется, я оказалась у дома Алекса, несмотря на то что Уайт Хэвен в десяти километрах от Ти-Тауна.
Здесь определенно была вечеринка, но она давно закончилась. Пластиковые стаканчики и мусор были разбросаны вдоль дорожки, ведущей на задний двор. Тихо играла музыка – безвкусное танцевальное дерьмо, что вечно крутят по радио. Свет у бассейна уже выключили. Повсюду валялись объедки, миски с чипсами и тарелки с недоеденными гамбургерами. Гуакамоле потемнело, в стаканчиках с растаявшими розовыми напитками плавали бумажные зонтики. Были и другие украшения: рыболовные сети, гавайские факелы, морские раковины. На заборе висела помятая капитанская фуражка. Шэп нашел что-то на земле и начал жевать. Мне пришлось с боем вытаскивать добычу у него из пасти. Это оказалась пластиковая пиратская повязка на глаз.
Я подошла к домику у бассейна, где жил Алекс, и заглянула в окно, чтобы посмотреть, спит ли он.
Он спал у себя на кровати, на одном боку, поверх постельного белья. Его бронзовые волосы выгорели и стали песочного цвета. Он сильно загорел и покрылся веснушками.
Алекс выглядел таким милым, что я не сразу заметила хрупкое тело, свернувшееся в постели рядом с ним.
Направляясь в школу, я прохожу мимо фонтана. Алекс стоит там со своими друзьями. Ренни и Лилия разоделись в честь первого учебного дня, как в дурацкой молодежной комедии. Лилия держит во рту леденец на палочке. У нашей хорошей девочки серьезные проблемы с оральной фиксацией. И Ренни? Лишь по тому, как она стоит на каблуках, выставив одно бедро в сторону, подперев рукой поясницу и выпячивая свою жалкую маленькую грудь как можно дальше, я вижу, что она готова править школой. Ведь теперь она выпускница. Она ждала этого момента всю свою чертову жизнь.
Алекс поворачивает голову, и наши глаза встречаются. На секунду я задумываюсь, притворится ли он, что не заметил меня. Это было бы вполне нормально, но он так не делает. Он подходит ко мне, сверкая улыбкой.
– Кэт! – говорит Алекс. – Привет! С днем рождения!
Меня застает врасплох то, что он помнит про мой день рождения и что он отметил его в постели с другой девушкой. Я понятия не имею, кто она. Да это и неважно.
– Прости, что не пришла на твою вечеринку. Круто было? – спрашиваю я, стараясь не выдавать ревности к девушке, с которой он спал вместо меня.
– Не особо, – Алекс пожимает плечами. – Я даже не знал, что у меня будет вечеринка. Это все Ренни. Она искала лишний повод поразвлечься.
Ренни? Так это она устроила вечеринку? Тогда все ясно. Это объясняет дешевые украшения и прочее дерьмо. Она не могла пригласить всю школу в двухкомнатную квартиру своей матери.
Алекс продолжает:
– Похоже, она подговорила Лилию попросить мою маму разрешить им устроить вечеринку у нас дома. А моего отца заставила стоять у гриля и жарить стейки. Там была куча народа, и все в костюмах. Отец, черт возьми, костюм аквалангиста напялил. Ты знаешь, как Ренни умеет ладить с родителями. – Алекс печально качает головой. – Она разозлилась на меня, когда я отказался надевать шляпу моряка.
– Погоди, – сказала я. – Все были в костюмах?
– Да. Ренни нарядилась русалкой.
Я сжала зубы. Разумеется. «Русалочка» – единственная игра, в которую Ренни хотела играть в бассейне Лилии, когда мы были детьми.
– Звучит забавно! – говорю я с сарказмом, пытаясь обойти Алекса.
– Да нет, говорю же, не особо, – он делает шаг ко мне и понижает голос. – Стой, ты на меня сердишься? Ты ведь получила мое сообщение?
