в Калифорнии. Карсон показала нечто более коварное: она изобразила пейзаж, в котором не поют птицы, а дальше объяснила, что созданные человеком химические вещества – в частности, пестициды вроде ДДТ – опустошают природный мир.
Хотя на это ушло почти десять лет, «Безмолвная весна» привела к запрету ДДТ в США и в Германии и вызвала продолжительную дискуссию по вопросу опасности промышленных химических веществ. Книга оказала влияние на ученых и политиков, которые обсуждали проблему и создавали группы, такие как Environmental Defense, Natural Resources Defense Council, World Wildlife Federation и BUND (German Federation for Environmental and Nature Conservation). Экологи были теперь заинтересованы не просто в сохранении природы, но и в мониторинге и уменьшении количества токсинов. Упадок дикой природы и убывание ресурсов в сочетании с загрязнением и токсичными отходами – основные проблемные области.
Наследие Мальтуса продолжает прочно удерживать свои позиции. Вскоре после «Безмолвной весны», в 1968 году, Пол Эрлих, пионер современной экологии и известный биолог из Стэнфорда, опубликовал тревожное предупреждение мальтузианского масштаба – книгу «Демографическая бомба», в которой утверждал, что 1970–1980-е годы станут темной эпохой нехватки ресурсов и голода, эпохой, в которую «сотни миллионов людей умрут голодной смертью»[24]. Он также указывал на привычку человека «использовать атмосферу как мусорную свалку». «Мы действительно хотим поддерживать это положение, ожидая, что из этого выйдет? – спрашивает он. – Что мы выигрываем, играя в экологическую рулетку?»
В 1984 году Эрлих совместно с женой Энн выпустил другую книгу, «Демографический взрыв». В этом втором предупреждении человечеству они утверждали: «Запальный шнур догорел, демографическая бомба должна взорваться»[25]. Первыми среди «основных причин тревоги за нашу планету» названы «чрезмерный рост народонаселения и его воздействие на экосистемы и человеческие сообщества». Первая глава их книги называется «Почему каждый не боится так же, как мы?», а их прощальная рекомендация для человечества начинается с двух предложений: «Остановить демографический рост как можно скорее и как можно гуманнее» и «Повернуть экономическую систему от роста к системе устойчивого, снижающегося подушевого потребления».
Связь экономического развития с негативными последствиями стала главной темой экологов в новейшее время. В 1972 году, в период между публикациями первого и второго предупреждения Эрлихов, появилось еще одно серьезное предупреждение – книга «Пределы роста», доклад Римскому клубу (международной организации, объединяющей лидеров мировой индустриальной, государственной и научной элиты) авторства Донеллы и Денниса Медоуз. Авторы отмечают, что ресурсы резко уменьшаются из-за роста народонаселения и разрушительного воздействия производства, и приходят к выводу: «Если современные тенденции роста численности населения, индустриализации, загрязнения природной среды, производства продовольствия и истощения ресурсов будут продолжаться, то в течение следующего столетия мир подойдет к пределам роста, произойдет неожиданное и неконтролируемое сокращение численности населения и резко снизится объем производства»[26]. Через двадцать лет появилось продолжение, «За пределами роста», завершавшееся новыми предупреждениями: «…свести к минимуму использование невозобновляемых ресурсов…»; «…не допускать истощения возобновляемых ресурсов…»; «…использовать ресурсы с максимальной эффективностью…»; «…замедлить и затем остановить экспоненциальный рост населения и физического капитала…»[27].
В 1973 году книга Фрица Шумахера «Малое прекрасно: экономика, в которой люди имеют значение» затронула вопрос о росте с философской точки зрения. «Идея безграничного экономического роста, – писал он, – еще и еще, пока избыточное благосостояние не захлестнет всех, должна быть всерьез поставлена под вопрос»[28]. Вдобавок к защите маломасштабных, ненасильственных технологий, которые «обратят вспять угрожающие нам всем разрушительные тенденции», Шумахер утверждает, что люди должны серьезно пересмотреть то, что они считают богатством и прогрессом. «Машины, постоянно растущие в размерах, вызывающие всё большую концентрацию экономической власти и осуществляющие всё большее насилие над окружающей средой, воплощают не прогресс, а отказ от мудрости». Настоящую же мудрость, утверждает он, «найти… можно только внутри самого себя», это позволит «увидеть тщетность и неудовлетворительность жизни, прежде всего прочего посвященной преследованию материальных целей».
В то же самое время, когда эти ученые-экологи делали важные предупреждения, другие ученые предлагали способы, какими потребители могли бы уменьшить свое негативное воздействие на окружающую среду. Новейшую версию такого послания можно найти в книге Роберта Лилиенфельда и Уильяма Ратжи «Используйте меньше материалов: экологические решения для тех, кто мы на самом деле» (1998). Потребители должны стать лидерами в уменьшении негативного воздействия на окружающую среду, утверждают авторы: «Простая истина состоит в том, что наше беспокойство по поводу окружающей среды порождено всё возрастающим потреблением товаров и услуг и способствует ему»[29]. Этот разрушительный импульс в западной культуре сравним, по их мнению, с алкогольной или наркотической зависимостью. «Переработка – это аспирин, смягчающий последствия довольно мощного коллективного похмелья… вызванного сверхпотреблением». Или: «Лучший способ уменьшить воздействие на окружающую среду – не перерабатывать больше, а производить меньше и располагать меньшим».
Публиковать настоятельные, зачастую трогательные обращения к производителям и потребителям – давняя и богатая традиция. Но на то, чтобы промышленность прислушалась к ним, уходят десятилетия. Действительно, до девяностых годов ведущие отрасли промышленности не осознавали причин для беспокойства. «То, что мы считали бесконечным, имеет пределы, – сказал Роберт Шапиро, президент и генеральный директор компании Monsanto в интервью 1997 года, – и мы начинаем осознавать их»[30].
В 1992 году в ответ на эти проблемы по инициативе канадского бизнесмена Мориса Стронга был организован Саммит Земли в Рио-де-Жанейро. Около тридцати тысяч людей со всего мира, более ста мировых лидеров и представители ста шестидесяти семи стран собрались в Рио-де-Жанейро, чтобы сформулировать ответы на тревожные признаки ухудшения окружающей среды. К острому разочарованию многих, обязывающих соглашений принято не было (говорят, Стронг саркастически заметил: «Тут много глав государств, но нет настоящих лидеров»). Однако здесь появилась важная стратегия, предложенная участниками – представителями промышленности: экоэффективность. Промышленное оборудование должно быть снабжено более чистыми, более быстрыми, более тихими двигателями. Промышленность должна восстановить свою репутацию без значительных изменений структуры производства или угроз ее стремлению к прибыли. Экоэффективность должна изменить индустрию, превратив систему, которая забирает, производит и загрязняет, в систему, которая объединяет экономические, экологические и этические проблемы. Промышленность всей планеты теперь считает экоэффективность выбранной стратегией перемен.
Что такое экоэффективность? Прежде всего, данный термин означает «делать больше с меньшими затратами» – правило, восходящее к раннему периоду индустриализации. Генри Форд был непреклонен в своей политике минимизации издержек, что сберегло его компании миллионы долларов благодаря сокращению количества отходов и установлению новых стандартов в связи с внедрением дающего экономию времени конвейера. «Вы должны извлечь как можно больше из электроэнергии, из материала и из времени»[31], – писал он в 1926 году, и этот символ веры большинство современных директоров компаний могло бы с гордостью повесить на стене своего кабинета. Взаимосвязь эффективности и поддержки окружающей среды была, возможно, лучше всего сформулирована в докладе «Наше общее будущее» Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР) ООН в 1987 году. «Наше общее будущее» предупреждает, что если контроль над загрязнением не будет усилен, здоровье людей, их собственность и экосистемы окажутся под серьезной угрозой, а городская жизнь станет невыносимой. «В целом необходимо поощрять те отрасли промышленности и промышленные операции, которые являются более эффективными с точки зрения использования ресурсов, дают меньше загрязнения и отходов, основаны на использовании скорее возобновляемых, чем невозобновляемых ресурсов и сводят до минимума необратимые отрицательные воздействия на здоровье человека и на окружающую среду», – записала комиссия в своей программе изменений[32].
Термин «экоэффективность» был официально принят пятью годами позже Всемирным предпринимательским советом по устойчивому развитию – группой из сорока восьми спонсоров промышленности, включая компании Dow, DuPont, Conagra и Chevron, которых попросили представить Саммиту Земли точку зрения бизнеса. Совет сформулировал свой призыв к изменениям в практическом плане, сосредоточиваясь на том, что должен получить бизнес от новой экологической осознанности, а не на том, что потеряет окружающая среда, если промышленность будет следовать существующим шаблонам. Доклад группы под названием «Перемена курса», появление которого было приурочено к саммиту, подчеркивал важность экоэффективности для всех
