Вздохнув, Николай бросил взгляд в сторону блондин со шрамом. Переглянувшись, мужчины промолчали.
— Так, чем? — повторил свой вопрос Икя.
— Тем, чем были заражены парни с «десятки»… — усмехнулся человек со шрамом.
— Ну так чем? — погрузившись в какое-то странное состояние, повторил Островитянин.
Его собеседники вновь промолчали.
— Кто они? — неожиданно сменив тему, спросил Икя, кивнув в сторону шедшего впереди седоволосого мужчины и его спутницы-азиатки.
— Мужик — швейцарец… — ответив, Николай задумался.
— Азиатка — из Перу… китаянка из Лимы, — подхватил блондин.
Покинув просторный широкий проход, спутники вошли в узкий коридор.
— Помнишь трубу, по которой сюда поднялся? — неожиданно спросил человек со шрамом. — Так вот, сейчас мы поднимемся наверх по похожей… Только, эта будет покороче.
— А что это за трубы? — задумавшись, спросил Островитянин.
— Аварийные переходы между уровнями. Сейчас подняться и спуститься можно только по ним, — сделав небольшую паузу, его собеседник продолжил. — Когда комплекс обесточили, лифты еще два дня работала. Один из них серьезно повредили… намеренно, — задумавшись, он вновь прервался. — А потом отключили и питание лифтов.
— Намеренно? — вяло, с безразличием, переспросил Икя. — Намеренно отключили?
— Конечно, намеренно, — усмехнулся собеседник. — Это уроды из «Дюмон» — запереть нас решили.
— Кто такой Дюмон? — задумавшись, спросил Островитянин.
— У тебя, парень, я смотрю, крыша совсем съехала, — рассмеялся мужчина со шрамом.
Отодвинув крышку, блондин пригласил своих спутников пройти вперед — двинуться по широкой трубе.
— «Братья Дюмон» — корпорация, на которую ты работаешь…
— Откуда такая уверенность? — перебив собеседника, с недоверием переспросил Островитянин.
— Ну ты даешь, тезка, — усмехнулся Николай. — Тут все на них работают. Если не работаешь, значит ты — или инопланетянин… или, так, случайный гость, — с незлой усмешкой продолжил он.
Но прошло лишь мгновение, и люди замолчали. Впереди можно было расслышать чьи-то голоса.
— А вот и наши, — рассмеявшись, по-русски, произнес коренастый парень.
Один за другим, спутники Николая выбирались из трубы. Здесь их уже ждали двое мужчин.
— А это, что такое… — с насмешкой продолжил коренастый незнакомец, с любопытством разглядывая голого Островитянин.
Глаза обитателя Острова уже давно успели привыкнуть к темноте. И теперь яркий свет двух светодиодных фонариков ослепил его. Выставив руки вперед, Икя невольно закрыл лицо.
— «Кто», а не «что», — вздохнув, произнес русоволосый мужчина. — Он же человек, а не вещь какая-то.
— Да ну? — со смехом продолжил его собеседник. — Слушай, Коля, а что, здесь где-то пляж для нудистов открыли?
— Он с «больнички»… Пролежал там все время, — не раздумывая, ответил Николай.
— Да? — пробубнил коренастый парень, а затем, без шуток, совершенно серьезным тоном продолжил. — Он там прятался?
— Говорит, пролежал там все это время, — переглянувшись с блондином, продолжил Коля.
— Он не помнит, что случилось… вообще ничего не знает, — подхватил незнакомец со шрамом.
— Во как, — сжав губы, негромко произнес коренастый незнакомец. — Повезло тебе, — продолжил он, глядя на Островитянина. — Ладно, сейчас одежду тебе найдем… Кстати, как зовут?
— Николай, — тихим, но уже более уверенным голосом ответил его собеседник.
— А я — Геннадий… Гена, просто, — произнеся это, коренастый парень прервался. — А где девчонка? — продолжил он, окинув взглядом стоявших здесь людей.
— Это — его вина, — неожиданно, по-английски, с заметным акцентом, произнес германо-швейцарец.
Верно, этот седоволосый мужчина догадался, о чем идет речь.
— Не слушай немчуру, — резко отрезал мужчина со шрамом. — Парень не виноват. Просто, он от болванчиков убегал — вот и привел их к нам, — показав окровавленный металлический прут, он продолжил. — Мы постарались, конечно. Но Анну укусить успели.
— Но она… — растерявшись, начал Геннадий. — Еще жива?
— Она убила себя, — спокойно отрезал блондин. — Ну и черт с ней — пусть горит в аду. Это — ее выбор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Зря ты так, — покачал головой коренастый парень, лицо которого на мгновение перекосилось в странной грустной гримасе. — Эта швейцарка хорошей девчонкой была. Многие ее любили.
— Нет ее уже — мертва она, — не сдержавшись, вмешался русоволосый Николай. — А Коля, парень этот — живой. Надо радоваться, что хоть ему помогли.
Погрузившись в раздумья, Гена замолчал. Замешкав, он вновь и вновь переваривал в голове суть услышанного.
— Хочешь? — повернувшись к Островитянину, неожиданно произнес он.
Теперь его голос казался располагающим и, даже, немного вкрадчивым. С этими словами Геннадий протянул своему собеседнику флягу, заполненную примерно наполовину.
— У меня еще есть вода, — сжав губы, негромко ответил Коля.
— А это не вода… — расплывшись в ухмылке, покачал головой его собеседник.
Стоявший позади Гены парень негромко рассмеялся, догадавшись, о чем идет речь. Облик парня выдавал в нем типичного обитателя Аргентины или Чили — человека, в котором иберийская кровь смешалась с индейской. Бесспорно, он неплохо понимал русский язык, хотя и вряд ли говорил на нем.
— Что это такое? — на английском языке спросила азиатка, обратившись к Николаю.
— Только сейчас заметили? — ухмыльнулся ее собеседник. — Этот парень все время готовит такой вот коктейль.
— Хороший такой «коктейльчик», — по-русски, прокомментировал блондин. — Разбавлять спирт газировкой…
Отпив из фляги, Островитянин передал ее стоявшему рядом Николаю. Этот напиток сразу мог показаться отвратным тепловатым пойлом. Но закуска, консервированная свинина с гречкой, довольно быстро развеяла первое впечатление.
Расположившись на полу, в углу камбуза жилого блока, люди молча уплетали содержимое консервных банок. Алкоголь мог бы их раззадорить. Но здесь, в духоте тесного помещения, смесь спирта и газировки лишь вгоняла их в сонливость. Расслабившись, один за другим, они погрузились в дрему. А вслед за дремой пришел и сон.
* * *
На смену миру Острова вновь пришли осколки каких-то дальних миров. Николай был далеко слишком далеко — их разделяли бесплодные земли и бескрайние пустыни морей.
Это был все тот же дом и уютная квартирка, расположившаяся на втором этаже.
Сейчас, утром, небольшая кухня была окутана запахами яичницы и жареного лука, и ароматом кофейного варева.
Девушка сидела рядом с мальчиком — мать смотрела мультфильмы вместе с сынишкой. На ее лице легко читалась мечтательная воодушевленность. Она ждала ребенка. Островитянин знал это — мысль пришла из потемок памяти. А надетая на девушке белая футболка лишь подчеркивала изменения, которые напоминали о том, что в ее теле зарождается новая жизнь.
— Девочка, да? — оказавшись на грани между сном и явью, невольно вслух произнес Островитянин.
— А ну, тихо, — толкнув его ногой в бедро, прошептал мужчина со шрамом. — А ты, подумай пока, — продолжил он, обратившись к Геннадию.
— Че тут думать? — не тратя время на раздумья, переспросил Гена. — Выход я холодильником подпер. Одним из тех, в которых напитки, в основном, держали… Сам он свалиться не мог.
— Ты уверен? — с недоверием переспросил блондин, всматриваясь во мрак, глядя в сторону дальнего угла камбуза.
— Ну не упадет такая хреновина сама, — вздохнул Гена. — Не сможет, просто.
— Уроды тоже не могут, — отрезал его собеседник.
— Это почему ты так решил? — дождавшись подходящего момента, вмешался в спор русоволосый Николай.
— У них координация движений как у телеграфных столбов. Ты же сам видел, как они по коридорам ходят, — усмехнулся блондин. — А ты хочешь, чтоб они по аварийным проходам наверх лазили, — его голос теперь уже едва ли напоминал шепот.
— А зна… — неловко вмешался в беседу Гена, но грохот прервал его речь на полуслове.
