— Мир тесен, — пробормотал он.
Компьютерные данные тоже не слишком прояснили картину. Несколько отгулов по болезни, но ничего похожего на стресс. Ни провинностей, ни особых отметок. Начальники в Торфичен-плейс, где он работал последние три года, расхваливали Брека на все лады. Вчитываясь между строк, Фокс догадался, что, скорее всего, его продвинули по службе. Уж больно молод для сержанта. Такими темпами, глядишь, ещё и до тридцати лет получит инспектора. Самому-то Фоксу уже исполнилось тридцать восемь. Брек получил частное образование в колледже Джорджа Уотсона. Игрок в регби. Закончил Эдинбургский университет со степенью бакалавра. Родители ещё здравствуют, оба — практикующие врачи. Старший брат Колин — инженер, живёт и работает в США. Фокс прервался, дабы прочистить нос, для чего достал платок из бокового кармана. Шум при этом раздался такой, что в узком окошке у двери на миг мелькнули ошалелые глаза миссис Стивенс. Гримаса презрения на её лице при этом ещё ужесточилась. Непрошеный гость бесцеремонно нарушал не только приватность, но и гигиену её владений, наводняя их своими вирусами. Нос уже был в порядке, но Фокс высморкался ещё раз, стараясь, чтобы погромче вышло — из чистого хулиганства.
Он закрыл файл базы данных. Миссис Стивенс прекрасно знала, что последует за этим — перезагрузка всей системы. Эта обязательная процедура стирала из памяти компьютера все следы его поисков. Но прежде он набрал на клавиатуре ещё одно имя — Антея Инглис. Это было против правил, но кому какое дело. Пара минут — и он узнал, что девушка не замужем и замужем не была.
Что она родилась и выросла на ферме в Файфе[11].
Посещала местный колледж, прежде чем переехать в Эдинбург.
До работы в полиции перепробовала ещё ряд профессий.
И что её полное имя — Флоренс Антея Инглис.
Если одно из её имён было позаимствовано родителями из «Игры поколений», второе могло своим происхождением быть обязано «Волшебной карусели»[12]. Фокс сдержал улыбку, закрывая все файлы и заканчивая работу. Он покинул кабинет, оставив дверь приоткрытой, и водворил папку на место, позаботившись, чтобы она ничем не выделялась в ряду остальных. После чего закрыл ящик на ключ, который теперь следовало вернуть миссис Стивенс. Та сидела, взгромоздившись на угол стола одной из своих сотрудниц, скрестив руки на груди — ни дать ни взять, окаменевший памятник глубокому презрению. Как и положено памятнику, она никак не отреагировала на его приближение. Пришлось положить ключ рядом.
— До новых встреч, — сказал он и направился к выходу. Одна из девушек проводила его глазами. Фокс подмигнул ей.
В офисе Нейсмит с порога сообщил, что его ждёт записка.
— И где она это делает — на столе или под столом? — поинтересовался Фокс.
Оказалось — наверху, возле телефона. Имя и телефонный номер. Он пробежал их глазами и вопросительно поднял глаза на Нейсмита.
— Элисон Пэттифер?
Тот пожал плечами. Малькольм поднял трубку и набрал номер. Когда на другом конце провода ответили, он представился как инспектор Фокс.
— Ах да. — Голос в трубке стал робким и нерешительным.
— Вы звонили мне, — настойчиво напомнил Фокс.
— Вы — брат Джуд, не так ли?
На мгновение Фокс обмер. Но тут же спросил:
— Что случилось?
— Видите ли, я её соседка, — запинаясь, проговорила женщина, — а она однажды упоминала, что вы работаете в полиции. Вот так я и отыскала ваш номер…
— Что случилось? — повторил Фокс, понимая, что Нейсмит и Кай внимательно прислушиваются к разговору.
— Кажется, у Джуд неприятности… Ничего страшного, не думайте, просто несчастный случай…
Увидев его, она попыталась тут же закрыть дверь, но он подставил плечо, и всю её строптивость как рукой сняло. Перестала упираться, развернулась и пошла обратно по коридору. Его сестра жила в совершенно обычном для Сотонхолла доме. Элисон Пэттифер ничем не выдавала своего соседского присутствия — сетчатые занавески на всех окрестных окнах висели не шелохнувшись. На всех крышах вдоль улицы торчали спутниковые тарелки, и в гостиной Джуд кудахтало какое-то кулинарно-развлекательное шоу. Когда Фокс вошёл в комнату, она его выключила.
— Ну что? — спросил он.
Её лицо было красным и опухшим от слёз. На левой щеке виднелись слабые следы побоев, левая рука — в гипсе.
— Опять старая добрая лестница?
— Я выпила.
— Не сомневаюсь.
Он огляделся по сторонам. В комнате сильно пахло сигаретами и алкоголем. На полу возле дивана валялась бутылка из-под водки. Две пепельницы, обе полные. Пара смятых пачек из-под сигарет. На барной стойке, отделяющей кухню от гостиной, высилась гора немытых тарелок, среди которых пестрели картонные коробки от фастфуда. Коллекция пустых бутылок: пиво, сидр, дешёвое белое вино. Ковёр явно нуждался в чистке. На журнальном столике лежал слой пыли. Одну из его ножек заменяла конструкция из четырёх кирпичей. Так, ясно: значит, Винс работает на стройке.
— Не возражаешь, если я присяду?
Она попыталась пожать плечами, но это оказалось не так-то просто. Фокс выбрал самое безопасное место — подлокотник дивана. Руки он держал в карманах пальто. В комнате не было и намёка на отопление, а сестра стояла перед ним в одной футболке, джинсах и босиком.
— Ну и видок у тебя, — сказал он.
— Спасибо.
— Нет, правда.
— Ты и сам-то не мальчик с обложки.
— Ясное дело, нет. — И он достал платок, чтобы высморкать нос.
— Да ещё и никак от соплей своих не избавишься, — прокомментировала она.
— А ты никак не избавишься от своего ублюдку — яростно парировал Фокс. — Где он?
— На работе.
— Что-то я не припомню, чтобы сейчас в городе что-нибудь строили.
— У них было сокращение. Но его пока не уволили.
Фокс медленно кивнул. Джуд всё ещё стояла посреди комнаты, словно стряхивая с бёдер несуществующие крошки. Он вспомнил, что она делала так в детстве, будучи застигнута врасплох и поставлена перед отцом для объяснений.
— А ты? Нашла работу?
Она помотала головой. Незадолго до Рождества её уволили из агентства по недвижимости. Некоторое время оба молчали.
— Кто тебе сказал? — спросила она наконец. — Соседка?
— Слухами земля полнится, — ответил он.
— Винс тут ни при чём, — внезапно заявила сестра.
— Господи, Джуд, мы не в гребаном полицейском участке. Здесь только ты и я.
— Это не он, — настаивала она.
— А кто тогда?
— Я была на кухне…
Он сделал вид, что нарочито внимательно разглядывает барную стойку.
— Что-то я не очень понимаю, куда здесь можно упасть.
— Я упала, а рукой ударилась об угол стиральной машинки…
— Эту историю ты рассказала в травмпункте?
— Это они тебе позвонили?
— Да какая разница! — Теперь он смотрел на каминную полку. С двух сторон тянулись ряды видео и DVD-дисков — наверное, полное собрание «Секса в большом городе» и «Друзей», «Мамма миа!» и всё в таком роде. Он вздохнул и провёл по лицу руками. — Ты знаешь всё, что я хочу сказать.
— Винс не виноват.
— Ты его спровоцировала?
— Мы спровоцировали друг друга, Мальк.
Что ж, и об этом ему известно. Он мог бы сказать, что соседка часто слышит ругань, крики и грохот шумных ссор, раздающиеся из их дома, но тогда он её выдаст Джуд.
— Давай мы хоть разок его задержим — ну надо же положить этому конец. Поднажмём на него слегка, заставим проконсультироваться со специалистом…
— О да, Винс будет просто счастлив. — И она впервые улыбнулась, сразу сделавшись моложе лет на десять.
— Ты — моя сестра, Джуд…
Она смотрела на него. Моргала, но плакать вроде не собиралась.
— Я знаю, — сказала она. И добавила, указывая на свою руку: — Думаешь, мне стоит появляться с этим у отца?
— Наверное, нет.
— Ты ему не скажешь?
Он покачал головой, потом опять оглядел комнату.
— Хочешь, я наведу тут порядок? Может, приготовить что-нибудь поесть?
— Не волнуйся, я сама справлюсь.
— Он хотя бы извинился?
Она утвердительно кивнула, честно глядя ему в глаза. Фокс не знал, говорит ли она правду, — да и какая, в сущности, разница. Он поднялся, возвышаясь над ней, наклонился, чтобы чмокнуть в щёку на прощание, и шепнул ей на ухо:
— Почему кто-то другой должен это делать?
— Делать что?
— Звонить мне, — ответил он.
Снаружи снова шёл снег. Он сел в машину. Вряд ли Винс Фолкнер вернётся с работы раньше обычного. Фолкнер был родом из Энфилда — одного из северных районов Лондона. Ярый болельщик «Арсенала», он не воспринимал всерьёз ни одной футбольной команды севернее границы. Когда их впервые представили друг другу, он с ходу об этом заявил. Фолкнер не был в восторге от затеянного Джуд переезда в Шотландию — но «чёрт, она меня вообще не слушает». Он надеялся, что она заскучает и её снова потянет на юг. Она. Малькольм по пальцам мог пересчитать случаи, когда бы он называл её по имени. «Она». «Подруга». «Хозяйка». «Цыпочка». Он побарабанил пальцами по рулю, раздумывая, что делать дальше. Фолкнер мог работать на любой из стройплощадок, а их по городу было раскидано штук сорок-пятьдесят, не меньше. Кризис наверняка заморозил новые кварталы в Грантоне, да и в Квотермайле, пожалуй, тоже. Застройщик Келтонгейта, судя по новостям в местной газете, был на грани банкротства, и все работы там, ясное дело, остановились.
