— Вы не ответили на мой вопрос.
Ежусь под его взглядом, потому что Хорос без зазрения совести меня рассматривает. Пристально, внимательно, но, кажется, без мужской заинтересованности. Так может смотреть ученый на подопытный экземпляр, поигрывая скальпелем и размышляя, откуда лучше начать препарирование.
— Утром мы с вами так и не поговорили, меня отвлекли. Но сейчас я здесь и жажду познакомиться с вами поближе, сонорина Лэй.
Поближе? Меня прошибает холодный пот. Думала, сцена в кабинете Кришон — самое отвратительное, что может со мной сегодня случиться. Но вот самое отвратительное стоит передо мной и смотрит на меня в упор, сверху вниз, как и полагается смотреть хозяину жизни.
— Может, отдадите ребенка няне? — Хорос бегло оглядывает небольшую гостиную, смежную с маленькой кухней. Наверное, у него туалет больше, чем вся моя квартира. — Здесь есть еще одна комната?
Лита начинает хныкать, видимо, чувствует мой страх и напряжение. Прошу Дину посидеть с ней в спальне, а темный тем временем велит охраннику ждать за дверью. Тот тут же исчезает, и мы остаемся одни.
Будущий правитель Грассоры скидывает пиджак, небрежно бросает его на спинку старого потертого кресла, как если бы это было его кресло и его квартира. Хватается за узел галстука, и я с трудом подавляю в себе желание отпрянуть. К счастью, он просто его ослабляет, а не отправляет следом за пиджаком, иначе, клянусь, я бы нашла, чем его огреть.
Знаю я, как некоторые темные «знакомятся поближе».
— Вы опоздали, — пеняет мне Хорос.
Он не настолько широк в плечах, как его охранники, зато очень высокий. Наверное, если поставить нас рядом, я ему и до плеча не достану. Сильный, поджарый, гибкий. Лицо открытое, с правильными или, скорее, идеальными чертами. Породистое, я бы сказала. В глазах снова безмятежно плавится серебро, а хищная тьма сходит к самому краю радужки. Красивый, как и большинство темных. Вот только циничное выражение лица и жесткий прищур, с которым он на меня смотрит, все портят.
Устав от этого взгляда, отворачиваюсь и прохожу на кухню, чтобы включить чайник.
— Мне пришлось возвращаться домой на аэроэкспрессе. Вы уже успели познакомиться с моим распорядком дня?
— И не только с ним, — будничным тоном отвечает Хорос, а потом так резко меняет тему, что я снова вздрагиваю от напряжения: — Зачем вы воздействовали на мою невесту?
Врать не имеет смысла, поэтому честно признаюсь:
— Надеялась получить у вас работу.
По-хорошему, следовало рассказать, какую во всем этом роль сыграла Кришон, но йорги с ней. Не хочу, чтобы рикошетом задело и ребят из агентства.
— Как вам удается использовать магию? — допрос продолжается.
— Мы ведь не в полицейском участке. — Резко оборачиваюсь, едва не смахнув со стола деревянную коробку, в которой хранится моя чайная коллекция. Хоть сейчас больше подошла бы бутылка сильры, а не пакетики с успокаивающими сборами. Хочется не успокаиваться, а напиться и вырубиться.
— Желаете продолжить этот разговор там? — вскидывает бровь темный.
Он стоит, спрятав руки в карманах брюк. Совершенно спокойный, расслабленный и безмятежный. Так может выглядеть сытый хищник, уверенный в том, что он и в будущем не останется голодным: следующий его ужин в лице беззащитной светлой никуда не исчезнет.
— Нет, но разве мои желания имеют значение?
Хорос неопределенно пожимает плечами. Новая попытка улыбнуться куда более успешна, вот только от этой улыбки у меня внутри все цепенеет.
— Скажем так, некоторые ваши желания, Эления, могут легко исполниться. Если вы будете послушной феей и примете мое предложение.
Боги, пусть скорее прекратится это безумство! Предложение от темного? Ничем хорошим это точно не закончится.
— И в чем же оно заключается?
— Мне нужно, чтобы вы познакомились с моим братом и стали на время его… хм, подружкой.
Подружкой?
Чайник выключается, а у меня перед глазами сама собой рисуется такая яркая и живая картина: я выливаю кипяток на голову темному.
Жаль, этой фантазии суждено остаться нереализованной, и кипяток льется в чашки, одну из которых я протягиваю Хоросу и спрашиваю как можно спокойнее:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Зачем?
На миг наши пальцы соприкасаются, и я лишь неимоверным усилием воли заставляю себя не отпрянуть.
— Потому что мой брат вспыльчив, импульсивен и любит совершать ошибки.
— Которые могут стоить вам кресла правителя.
— Именно. — Он снова смотрит на меня в упор, и мне снова хочется отвернуться. — Так что скажете, Эления?
— Мне нужно подумать, — говорю первое, что приходит в голову.
— Тут не о чем думать, — нетерпеливо обрывает Хорос. — У меня нет времени и желания ждать, пока вы созреете для принятия решения.
Я скорее созрею для реализации своей недавней фантазии, чем приму его ультиматум.
Крепче сжимаю чашку, не обращая внимания на то, как ее стенки обжигают мне пальцы.
— Вижу, вы уже все решили за меня.
— Решил, — кивает темный и продолжает: — Но вот чего не вижу я, так это радости в ваших глазах.
Он опускается на подлокотник кресла, делает небольшой глоток и при этом смотрит на меня исподлобья, а во мне от этого взгляда умирают последние нервные клетки.
— Радоваться чему? Я так понимаю, что должность «подружки» вашего брата включает в себя и интимные обязанности. Не думаю, что его устроят одни лишь платонические отношения.
— Не вижу в этом проблемы, Эления. У вас внебрачный ребенок от темного. Не стройте из себя святую непорочность.
Его голос полон пренебрежения, и первую фантазию нагоняет вторая: руки чешутся натянуть ему на голову грязный подгузник. Сразу после кипятка.
— От кого она? — кивает он на закрытую дверь.
— Не важно, — обрубаю нервно и спешу вернуть темного к причине его здесь появления. — Стоит мне лишь раз воспользоваться магией в присутствии вашего брата, как он тут же почувствует, что я на него воздействую. Как сегодня это почувствовали вы.
— Вот в этом и заключается самое интересное: не почувствует, — самоуверенно улыбается этот хозяин жизни. — У Ксанора есть свои, скажем так, особенности, и эта одна из них.
— Почему вы выбрали именно меня? Из-за утреннего инцидента с вашей невестой?
Резким движением пальцев Хорос зачесывает назад упавшие на лицо темные пряди.
— Эления, я не шантажирую вас. Я предлагаю вам работу. Выгодную и для вас, и для меня. В Кадрисе проживает сорок четыре феи, не считая вас. Пятнадцать из них — несовершеннолетние, двадцать пять или счастливы в браке, или находятся не в том возрасте, чтобы заинтересовать моего брата. Остальные зарабатывают себе на жизнь, показывая крылья (и не только) всем, кто готов за это платить. И с каждой из них Ксанор уже успел тесно познакомиться.
Я почти не интересуюсь светской жизнью, но какие-то обрывки сплетен долетали и до меня. В том числе и о любви Хороса-младшего к слабому полу в целом и к феям в частности.
Хотя о чем это я? Какая любовь? Секс и ничего больше. Он их просто использует. Точно так же, как его старший брат сейчас пытается использовать меня.
— И самое главное, только вы одна, уж не знаю как, умудряетесь применять свой дар. — Он поднимается, ставит на стол чашку, приближается ко мне вплотную.
С каждым новым шагом, стирающим расстояние между нами, серебро его радужки все больше темнеет, окрашиваясь в цвет его магии. Мне хорошо знаком этот хищный взгляд, эта жажда в черных глазах. Он касается моего подбородка, заставляя вскинуть голову. Медленно проводит по нему большим пальцем, отчего у меня по коже разбегаются мурашки, и тихо спрашивает:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— К вопросу вашей уникальности мы еще вернемся, а сейчас я хочу услышать ответ. Вы принимаете мое предложение, Эления?
Боги, как же хочется ответить, выкрикнуть: «Нет!» Оттолкнуть его, а лучше — влепить пощечину. За то, что ведет себя со мной так, словно я его собственность. Рабыня, которой можно отдать приказ, и она тут же побежит его выполнять.
