— А есть ли у Гутцмана какие-нибудь слабые стороны? — сухо спросил Райнер, убивая москита, севшего на запястье.
Матиас не заметил иронии.
— Ну, генерал не стреляет ни из лука, ни из пистолета, но с копьем и мечом он практически непобедим. Его боевые подвиги овеяны легендами. Он в одиночку одолел предводителя орков Горелага и в атаке разбил линию обороны Штоссена при Жуфбаре.
Райнер застонал. И от этого человека придется избавится, если будет доказано, что он намеревался предать Империю! Дабы обуздать поток похвал, он решил сменить тему:
— А в чем будут заключаться наши обязанности по прибытии? Как обстоят дела на перевале?
Матиас отхлебнул воды из кожаной фляжки.
— Боюсь, сейчас немного шансов прославиться, хотя ситуация может измениться. Наш маленький перевал по стратегической важности куда как уступает Черному Огню. Он намного меньше и большую часть времени покрыт снегом и льдом, а от мертвых земель его отделяет небольшое княжество Аульшвайг, уже пятьсот лет находящееся в добрососедских отношениях с Империей и целиком умещающееся в долине. А еще мы охраняем золотые прииски к северу от перевала.
— Там что, правда есть золотые прииски? — Райнер изобразил неподдельное удивление.
Матиас поджал губы:
— Гм… да. Это главный источник имперской казны.
Райнер засмеялся:
— И офицерский пенсионный фонд, так ведь?
— Сударь, — строго сказал Матиас, — такими вещами не шутят. Золото принадлежит Карлу-Францу.
Райнер сделал серьезное лицо. Интересно, парень притворяется или правда так думает?
— Конечно, конечно. Прошу прощения. Глупая шутка. Но если это все наши обязанности, то там скучновато. Когда я записывался, вы обещали, что мои пистолеты найдут применение.
— Разумеется. — Настроение Матиаса сразу улучшилось. — Не бойтесь, под командованием генерала Гутцмана вам не придется просиживать штаны. В горах полно бандитов, через границу идут торговые караваны, которым нужна охрана, и правители Аульшвайга регулярно цапаются между собой — за ними тоже надо присматривать. И, — он ухмыльнулся, — когда больше нечем заняться, можно и сыграть.
Райнер оживился.
— Сыграть?
4
ВЕЧНО ЭТОТ ГЕНЕРАЛ
Райнер узнал, что имел в виду Матиас, четыре дня спустя, когда они прибыли в форт.
Путешествие не было ознаменовано сколь-нибудь значительными событиями — тоскливое перемещение на юг от Аверхейма мимо полей и пастбищ, а вдали всю дорогу рядом гнилых зубов маячили Черные горы. В полдень третьего дня они достигли подножья холмов и почувствовали, как с вершин потянуло холодом. К ночи, когда они разбили лагерь в густом сосновом лесу, лета словно и не бывало. Райнер достал из вещмешка плащ и зябко в него кутался.
— И что бы Манфреду не послать нас куда потеплее? — пробормотал он, обращаясь к Франке, когда они оба дрожа лежали в палатке. — Сначала Срединные горы, потом Черные. Можно подумать, на равнине проблем нет.
На следующий день стало еще холоднее. Длинный строй рекрутов тяжело передвигался по вьющейся тропе дальше и дальше вглубь хребта. По крайней мере, когда они не оказывались в тени какого-нибудь утеса, небо по-прежнему было голубым, а солнце горячим.
В тот вечер тропинка спустилась в небольшую долину и превратилась в широкую дорогу. Слева и справа стали появляться бедные владения, где тощая скотина щипала жахлую траву. В конце долины колонна прошла через горняцкий поселок Брюнн, в котором, несмотря на его скромные размеры, оказался большой бордель с выкрашенными в кричащие цвета стенами. Райнер еле сдержал улыбку. Так-так, это доказывает, что неподалеку имеется гарнизон.
За поселком они то и дело натыкались на группы мужчин с кирками на плечах. Те, что шли на юг, насвистывали и болтали; направляющиеся на север были испачканы грязью и устало брели без единого слова. Так что Райнер не удивился, когда вскоре Матиас показал ответвление тропы, ведущее, как он сообщил, к золотому прииску.
На расстоянии не больше мили показались крутые, заросшие густым лесом склоны расщелины, за которыми едва можно было различить пункт назначения. С северной стороны форт выглядел странно: он был, можно сказать, односторонним. Со стороны Империи — никаких оборонительных сооружений, только низкая стена и распахнутые ворота. За ними виднелись бесчисленные бараки, конюшни, склады и впечатляющая цитадель справа, где, как сказал Матиас, квартировали старшие офицеры. Там в глубине виднелись мощные южные укрепления — толстая стена из серого камня почти такой же высоты, как цитадель, полностью перекрывающая перевал. По верхнему краю шли многочисленные бойницы для лучников и желоба для кипящего масла. На вершинах четырех квадратных башен стояли катапульты, все обращенные на юг. В центре были большие ворота, из-за толщины стен напоминающие туннель, с мощной, окованной железом деревянной дверью и подъемной решеткой с каждой стороны.
Подойдя ближе, путники с удивлением услышали, как по перевалу разносятся приветствия. Взгляд Райнера был прикован к широкому, заросшему травой пространству с имперской стороны форта от одного склона перевала до другого. Справа аккуратными рядами стояли палатки пехотинцев — их было намного больше, чем необходимо, чтобы вместить гарнизон. Слева паслись лошади: им выделили огороженное пастбище, рядом находилось что-то вроде манежа под открытым небом и наклонный двор, оборудованный всем необходимым для проведения рыцарских турниров и соломенными чучелами, на которых можно было отрабатывать копейные удары. Именно оттуда послышались приветствия.
Райнер и другие офицеры вопросительно покосились на Матиаса. Тот улыбнулся:
— Игры. Хотите посмотреть?
— Разумеется, — сказал Карел.
Поэтому когда ветераны повели пехотинцев расселяться, уверяя, что их скоро накормят и обеспечат снаряжением, Матиас проводил новобранцев на площадь для турниров, где собралась большая толпа свистящих и орущих солдат, одетых в форму самых разных цветов.
С одной стороны был устроен навес для зрителей, к которому они и направились, сдав лошадей оруженосцам, и поднялись на деревянную платформу. На длинных скамьях сидело несколько человек — судя по форме, капитаны пехотинцев, но, в отличие от расположившихся на солнце болельщиков, они едва поглядывали на поле и вполголоса переговаривались.
— Приветствую вас, господа, — с поклоном сказал Матиас. — Я привел пополнение.
Офицеры обернулись и кивнули, но радостных приветственных криков не последовало.
— К нам тоже? — спросил один из них.
— Да, капитан. Вот они — два сержанта-пикинера и один сержант-стрелок.
— И десять капралов-копейщиков, — сухо сказал другой капитан.
И офицеры вернулись к своему разговору.
Матиас несколько смущенно улыбнулся вновь прибывшим и предложил им расположиться на первой скамейке.
Присев, Райнер увидел, что игра, о которой говорил Матиас, представляла собой старинное военное упражнение, часто демонстрируемое на парадах: всадники по очереди пытались на всем скаку выдернуть копьями ярко раскрашенные палаточные колышки из земли, что было не так-то просто: колышки короткие, не толще черенка метлы. К тому же это было довольно опасно: опусти копье чуть ниже, чем надо, — и вот оно упирается в землю, а ты катапультируешься из седла.
Едва Райнер подумал об этом, как рыцарь пролетел по воздуху и рухнул наземь, подняв облако пыли, потом под крики и насмешки солдат с видимым усилием встал. Он отсалютовал зрителям и увел коня с площадки.
Райнер озадаченно нахмурился. В конце концов, этот малый был не зеленый копейщик, а закаленный в боях рыцарь средних лет, а в таком возрасте тренировки обычно уже позади. Он окинул взглядом оставшихся на поле. Там было немало молодых мужчин, но примерно столько же и старших офицеров.
Райнер повернулся к Матиасу.
— Кто участвует в этой игре?
— Вообще-то все офицеры рангом от капрала и выше. Генерал настаивает, чтобы все поддерживали себя в форме. — Он подсел к Райнеру. — Мы делимся на команды по пять человек, и те, у кого наихудший результат, не выходят в следующий круг. Тот, кто упал с коня, тоже выбывает. В конце концов останется лишь один. — Он усмехнулся. — И это всегда генерал.
Райнер поперхнулся.
— Генерал тоже участвует? — Он прищурился — опускающееся к горизонту яркое солнце мешало смотреть.
Матиас показал рукой:
— Вон, с синими рукавами. Видите? У него еще короткая стрижка и помятая кираса.
Райнер пригляделся. Не может быть, чтобы этот человек был генералом. Едва ли не ровесник Райнера, красивый смеющийся рыцарь в простой броне, он хлопал по спине успешно выступивших и шутил с проигравшими. Капитан — возможно, всего рангом выше; но уж никак не генерал — солидности не хватает.
