Чувствуя в себе склонность скорее к перу, чем к шпаге, и не мысля себя солдатом, Оноре Габриель оставляет военную службу и женится. В 1772 году он становится мужем очаровательной Эмили де Мариньян, одной из самых богатых наследниц Экс-ан-Прованса. Нет никакого сомнения, что брак был устроен Мирабо-старшим, поскольку этот человек знал цену деньгам. Однако семейная жизнь не заладилась. Габриель продолжал бегать за юбками, жена его тоже оказалась ветреной особой, и оба они сорили деньгами направо и налево. Даже самому большому состоянию такого не выдержать.
Когда долги молодого семейства составили веселенькую сумму в 200 000 ливров, Мирабо-отец счел, что разгульной жизни сына пора положить конец. И он впервые попросил о королевском указе против сына. Габриеля отправили на жительство в замок Манок, где он жил весьма весело. Тогда его отправили в замок Иф, но там молодой человек соблазнил жену коменданта. Проступок стал последней каплей для маркиза-отца, и он попросил о еще более суровом наказании для сына, и вот тогда Габриеля отправили в крепость Жу. Но и тут в самом скором времени он сумел одержать несколько побед.
Оноре Габриель красотой не отличался. Высокий, массивный, рыжий, с изрытым оспой лицом, крупными чертами, он вдобавок ко всему отличался неуклюжестью. Но его некрасивость, весьма заметная, как и все остальное в нем, не была лишена обаяния. Тонкий рот говорил об уме, темные глаза мгновенно загорались и завораживали, над большим лбом вздымалась львиная грива волос. Вдобавок он обладал красивым глубоким голосом, богатым и выразительным, который в гневе звучал так яростно, что Камиль Демулен впоследствии назовет его Мирабо-Громовержец по контрасту с братом, Мирабо-Бочкой. Своим голосом молодой человек пользовался с немалым искусством.
Вот с каким человеком предстояло познакомиться Софи на обеде графа де Сен-Мори, поскольку начальник крепости был настолько любезен, что пригласил своего именитого узника отпраздновать коронацию короля.
Они сидели рядом, и соседство настолько поразило Софи и так ее взволновало, что она и слова не могла вымолвить. И когда, прощаясь, он попросил разрешения нанести ей визит, она едва смогла пробормотать, что это не представляется ей возможным, так как президент и она вместе с ним в самом скором времени уезжают из Понтарлье в замок Нанс, что неподалеку от Шампаньоль, где обычно проводят лето.
– Тогда мы увидимся осенью, когда вы вернетесь, – отозвался молодой человек, тоже потрясенный до глубины своего сердца.
Стать, лицо молодой женщины, ее волнение, сродни его собственному, – все влекло его к ней и говорило о страсти, которая, вторгаясь, изменяет жизнь.
«Тобою открылась любовь…» – напишет он ей позже. Но пока он только проводит ее взглядом, не понимая, почему ему так горько видеть, как уходит от него эта молодая женщина в шелковом платье. Никогда больше лето не покажется ему бесконечностью.
Хотя, впрочем, Мирабо не остался без утешения. Неподалеку от крепости жила хорошенькая девушка не слишком строгих правил по имени Жаннетон Мишо, с которой он время от времени проводил часок-другой с благословения графа де Сен-Мори, тюремщика весьма снисходительного и понимающего. Но как только Оноре Габриель узнал, что Моннье вернулись в город, он думал только об одном: как ему вновь увидеть Софи, чувствуя, что они созданы друг для друга.
Без большого труда он получил от своего тюремщика разрешение нанести визит вежливости семейству Моннье. А поскольку, как уже известно, президент обожал вист, игру, в которую Мирабо играл с большим искусством, Сен-Мори рассчитывал далеко продвинуться в своем ухаживании за Софи, обеспечив мужу такого замечательного партнера.
Президент пришел в восторг. Он даже попросил Сен-Мори позволить Мирабо какое-то время пожить у них в доме.
– Я отвечаю за молодого человека, мой дорогой! Мы будем играть день и ночь!
Как же, как же! Маркиз был в том возрасте, когда людям трудно обходиться без сна. К тому же и здоровьем маркиз не блистал. В общем, те часы, которые господин де Моннье проводил в постели, Мирабо проводил у ног Софи, для которой он написал «Диалоги», толкующие о правах любви.
«Женщина, сказав мужчине: “Я тебя люблю!” и подарив ему поцелуй, отныне отдает ему все свое расположение. Добродетель не имеет ничего общего с тем, что обычно именуют этим словом, точно так же, как и порок – вовсе не то, что им называют. Добродетель вовсе не монашество, противное человеческому естеству…»
Нетрудно догадаться, как действовали такого рода литературные упражнения на молодую женщину, которая всем своим существом жаждала одного – любви! После не слишком упорной обороны прекрасная госпожа де Моннье отворила перед гостем единственную дверь, за которой он еще не был, – дверь своей спальни.
К несчастью, если только можно употребить в данном контексте это слово, когда речь идет о проявлении счастья, любимая и любящая женщина излучает особый свет, которым озарено ее лицо и каждое движение. Светилась и Софи – ярко, безудержно.
Ее свечение немало удивляло жителей Понтарлье и среди них некую мадам де Сен-Белен, которая называла себя лучшей подругой Софи и уж точно была самой злоязычной сплетницей города.
Под предлогом развеивания кое-каких слухов, которые побежали по городу относительно ее «подруги» и Мирабо, она нанесла молодой женщине визит, который закончился очень плохо. Софи де Моннье, расстроенная враждебными намеками, просто-напросто выставила визитершу за дверь. Разобиженная мадам де Сен-Белен поспешила подбавить дегтя во все известные ей бочки меда, рассказывая повсюду, что Софи своим гневом обличила сама себя.
В маленьком городке, где так редко что-то происходит, любая сплетня становится событием. А эта, наверное, носилась в окружающем пространстве в семимильных сапогах, потому что в самом скором времени все только и говорили, что о мадам де Моннье и Мирабо. Бедный Сен-Мори понял слишком поздно, что своими собственными руками впустил волка в овчарню, куда когда-то сам так хотел попасть. В ярости он послал Мирабо приказ немедленно вернуться в крепость.
Однако дело кончилось водевилем. Начальник крепости получил не вернувшегося узника, а письмо от мужа Софи. В изысканных выражениях президент де Моннье просил своего дорогого друга Сен-Мори повременить и не требовать возвращения молодого человека до праздника Богоявления, поскольку грустно остаться на праздники без такого партнера… Скрепя сердце, влюбленному пришлось уступить.
Но когда после дня Волхвов за Мирабо все-таки пришли, выяснилось, что он исчез и никто не знает, где его искать. В комнате у него нашли только два письма. Одно было адресовано хозяину дома, в нем гость вежливо прощался с ним, другое – Сен-Мори, совсем невежливое и, можно даже сказать, грубое: Мирабо без всяких околичностей заявлял, что видел коменданта в гробу.
Само собой разумеется, что повсюду отправили солдат на поиски беглеца, искали его на дорогах, искали на пограничных постах, но безуспешно. Что не удивительно, потому что беглец и не думал покидать особняк де Моннье. Он укрылся в спальне Софи, комнате с надежными засовами и невероятно большим шкафом, напоминавшим бретонскую кровать-шкаф. Софи хранила в нем платья. И любовника тоже. Ей помогала горничная Марион, если вдруг возникала тревога. Но это случалось редко. Хозяйство в доме вела Марион, а маркиз никогда не переступал порог спальни жены.
Оноре Габриель и Софи выпало несколько дней сумасшедшего счастья, такого неистового и всепоглощающего, что молодой женщине очень захотелось, чтобы оно не кончалось никогда. Но увы! Всему на свете наступает конец. И причинами становятся самые обыденные вещи, коренящиеся в природе нашего естества. На этот раз причиной стал голод.
Аппетит Мирабо был под стать его неистовому темпераменту, такой же невероятный. Каждый день ему требовалось огромное количество пищи. Прожорливость любовника стала неразрешимой проблемой для Софи и Марион. У них не было под рукой запасов, которые позволили бы его прокормить, не было возможности самим стряпать на кухне. Тем более что хозяин дома держал свои денежки при себе и самолично наблюдал за расходом провизии. Когда повар пожаловался на кражи из кладовки, любовники поняли, что нужно искать какой-то выход из создавшегося положения.
– Я должен уехать, ничего другого не придумаешь, – сказал Мирабо. – Мы же не можем прожить всю жизнь у вас в спальне. Граница рядом. Я доберусь до Невшателя, там живет мой издатель Фош, он должен мне приличную сумму. Там я буду тебя ждать. И если ты меня любишь, ты приедешь ко мне!
Если она его любит! Да она жизнь готова за него отдать!
Софи сначала горько расплакалась, а потом согласилась на отъезд любовника, и Мирабо, выбрав ночь потемнее, поцеловал Софи и полез через стену замка.
Он как раз добрался до верха и сел на стене верхом, когда, на его несчастье, во двор вышел слуга де Моннье. Он увидел могучую фигуру молодого человека и поднял тревогу. Мирабо поймали, и вот в окружении слуг он предстал перед президентом.
