Итак, в современной российской практике широкое распространение получили 3 модели выстраивания отношений – дистрибьюция (дистрибуция), лицензирование и франчайзинг. Эти модели имеют существенное различие, но, к сожалению, нередко предприниматели не принимают их во внимание на этапе принятия стратегических решений. Сложность заключается и в том, что термины «дистрибьюция» и «франчайзинг» не закреплены российским законодательством. Предприниматели часто стоят перед выбором, какой договор выбрать для формирования правоотношений с партнерами[62].
Анализ зарубежного законодательства рекомендательных актов неправительственных организаций (Международной торговой палаты)[63] российской правоприменительной практики позволяет определить дистрибьюторский договор как соглашение, по которому одна сторона (дистрибьютор) принимает на себя обязанности по распространению и продвижению определенного товара от своего имени и за свой счет на определенной территории и (или) определенному кругу покупателей, а также оказанию иных сопутствующих услуг, а другая сторона (поставщик) обязуется не поставлять указанный товар для реализации самостоятельно или посредством третьих лиц (эксклюзивная дистрибьюция) и (либо) создавать привилегированное положение дистрибьютора по сравнению с иными покупателями.
Сравнивая договор коммерческой концессии, по которому согласно ст. 1027 ГК РФ правообладатель обязуется предоставить пользователю за вознаграждение право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав, следует отметить «несомненное сходство в части предоставления комплекса исключительных прав на определенной территории»[64]. Однако, по мнению А.М. Партина, отсутствует факт передачи комплекса исключительных прав по дистрибьюторскому соглашению[65].
Действительно, передача комплекса исключительных прав – это только одна из сторон, регулируемая дистрибьюторским договором, и объем передаваемых поставщиком дистрибьютору прав (как указывалось ранее) значительно шире. Это не означает невозможность регламентировать согласование использования товарных знаков и иных объектов интеллектуальной собственности. Однако данный аспект дистрибьюторского договора имеет вторичное значение и служит выполнению основной цели договора – продвижению и реализации товара. Так, Федеральный арбитражный суд Московского округа отклонил довод, что дистрибьюторский договор по своей правовой природе фактически является договором коммерческой концессии, и отношения сторон должны регулироваться главой 54 ГК РФ, поскольку не отвечают признакам договора коммерческой концессии, закрепленным в ст. 1027 ГК РФ[66].
Помимо прочего, недопустимость квалификации дистрибьюторского соглашения в качестве договора коммерческой концессии обосновывается правовыми последствиями (признание договора недействительным) при отсутствии соответствующей регистрации.
Существенным недостатком квалификации дистрибьюторского соглашения в качестве смешанного договора является то, что в этом случае стороны дистрибьюторского соглашения должны согласовать все существенные условия того вида договора, регулирование которого применяется к их правоотношениям. В этом случае существует риск того, что договор может быть признан незаключенным, и поставки товаров будут считаться разовыми сделками по купле-продаже товаров[67].
При этом отличительным признаком дистрибьюторского договора являются не отдельные обязанности сторон, а общая цель совокупности правовых отношений, регулируемых дистрибьюторским договором – распространение и продвижение товара, являющегося предметом соглашения, на определенных (территориальных, товарных) рынках.
Другой особенностью дистрибьюторского договора является возможность включения ограничительных условий, касающихся товаров, географических границ, объемов приобретения товара или потребителей[68].
Лицензионный договор – соглашение, по которому обладатель исключительного права на объект интеллектуальной собственности (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования этого объекта в предусмотренных договором пределах. Лицензионный договор (ст. 1235 ГК РФ), в отличие от договора об отчуждении исключительных прав, предполагает временный и ограниченный переход правомочия использования объекта интеллектуальной собственности, входящего в содержание исключительного права.
Предметом лицензионного договора, в отличие от дистрибьюторского, является передача обладателем исключительного права на результат интеллектуальной деятельности, например, промышленного образца или на средство индивидуализации (например, товарный знак), то есть лицензиаром, права на использование такого результата или средства индивидуализации другому лицу – лицензиату.
Следует согласиться с обоснованным утверждением Е.В. Гелашвили, что «в отличие от лицензионного договора по договору коммерческой концессии правообладатель должен передать не одно право, а комплекс прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации»[69]. Именно в таком варианте (модели) понимается коммерческая концессия в соответствии с действующим ГК РФ. Каждое право имеет самостоятельное значение и самостоятельное регулирование, поэтому договор является достаточно сложным. Это также требует от правообладателя не только передачи пользователю документации, подтверждающей наличие этих прав, но и оказания поддержки, необходимой и достаточной, чтобы пользователь мог эти права правильно использовать в своей деятельности. Договор так же, как и лицензионный договор, сопровождает поставки товаров, требует государственной регистрации и может иметь исключительный характер, а также предусматривать заключение субконцессионных договоров[70].
В сравнении с лицензионным договором, договор коммерческой концессии обеспечивает не только сопровождение продаж товаров, но и включает в себя передачу знаний, опыта, методик и др., обеспечивающих проведение продаж определенным способом, по определенным правилам или технологии.
В отличие от лицензионного договора, договор коммерческой концессии является только возмездным, то есть вознаграждение правообладателю является обязательным. В соответствии с законом для пользователя могут быть применены ограничительные условия, связанные с отказом от конкуренции с правообладателем, отказом от получения аналогичных прав у других правообладателей, а также дополнительные ограничения по ценам, товарам, территории и расположению помещений. Таким образом, правообладатель в том случае интересен пользователю, если вознаграждение и предусмотренные ограничения пользователя адекватны тем преимуществам, которые предлагает пользователю правообладатель.
Как справедливо отмечается в литературе, договор коммерческой концессии более приемлем в розничной торговле (если мы воспринимаем его как франчайзинг), но в российской практике встречаются случаи его использования при оптовых продажах[71].
Отношения, возникающие на основе договора франчайзинга, с каждым годом становятся все разнообразнее, бизнес и сфера предпринимательства развиваются. На сегодняшний день они могут возникать при любой форме собственности франчайзера, о чем говорит опыт Британской государственной железнодорожной корпорации, которая по договору франчайзинга передает рельсы и станции «операторам». Договор с ними действует на протяжении 7 лет, после чего проводится тендер на передачу этих прав этому же или другим «операторам»[72]. Однако такого рода модели организации франчайзинговых сетей не могут быть внедрены в практику предпринимательской деятельности в нашей стране ввиду ограниченности субъектного состава договора коммерческой концессии по российскому законодательству.
Согласно другому научному подходу, и исходя из анализа практической сферы применения франчайзинговых отношений, можно говорить о трех вариантах или моделях правового регулирования и, соответственно, особенностях применения франчайзинга в мире.
Первоначально необходимо остановиться на американской правовой модели, касающейся франчайзинга. А.Ф. Багдасарян называет эту модель моделью «совместного правового регулирования»[73]. Она исходит из того, что законодательство федерального уровня закрепляет минимальный объем прав по договору франчайзинга, а законодательство отдельных штатов расширяет его. На государственном уровне действуют два закона. Во-первых, закон 1956 года об автомобильном дилерском франчайзинге, который регулирует отношения между корпорациями, производящими автомобили, и дилерской сетью. Во-вторых, закон 1978 года, в который были внесены поправки в 1994 году о нефтесбытовой рыночной практике. Он гораздо объемнее первого закона и регулирует все отношения между нефтяными корпорациями и непосредственно компаниями, занимающимися розничной торговлей бензином.
