– Как поживаешь, Расс? Куда-нибудь направляешься? Прием.
Наступила недолгая пауза, в течение которой Лассен смог без труда вообразить, как Фортуна в своем полужестком бронекостюме, делавшем его похожим на имперского космического штурмовика из “Звездных войн”, ошалело встряхивает головой в стальном шлеме.
– Что за шутки, Лассен? – наконец взорвался Фортуна. – Еще немного, и ты сорвешь всю операцию! Доводилось ли тебе когда-нибудь слышать о коммуникационнойбезопасности?
– Мы на безопасной волне, Расс. Прибереги свои лекции для кого-нибудь другого. Мне нужно знать твой статус. Ты принимаешь участие в захвате цели номер один? Прием.
– Боже милостивый! Лассен, почему бы тебе не связаться с агентством печати и не сообщить этим кретинам, что мы вышли на дело?
Последовала еще одна короткая пауза, затем:
– Да, через десять минут мы будем на месте. Нам удалось засечь его махинацию в Чико, и сейчас мы мчимся туда на всех парах. Поскольку у нас нет времени согласовывать наши действия, я прошу тебя об одолжении. Предупреди начальство аэропорта и полицию, пусть оцепят летное поле. И не суйся туда, пока я не дам о себе знать, ясно? Прием.
– Расс, нам сообщили, что Казье располагает таким запасом тяжелого вооружения и взрывчатки, что сможет разнести половину аэропорта. Моему спецназу осталось до цели всего пятнадцать минут, а у нас есть несколько штурмовых вертолетов “Апачи” и “Черный ястреб” из калифорнийского отряда национальной гвардии. Мы прикроем тебя.
– Штурмовые вертолеты? Ты в своем уме? – повысил голос Фортуна. – Казье начнет стрелять, как только заслышит одну из этих штуковин! Интересно, какой дурак выдал тебе ордер, предусматривающий вертолетную атаку? Так ты оцепишь аэропорт или нет?
– Успокойся, Расс, об оцеплении я позабочусь, – сказал Лассен и включил сверхвысокочастотный передатчик, чтобы связаться с Келли Пелтиером, командиром федеральной группы специального назначения, которая занималась захватом и обезвреживанием наиболее опасных и хорошо вооруженных преступников. – Но ничего не делай, пока мы не подлетим поближе, и извести меня о своем плане атаки.
– У меня нет времени на такую чепуху, – отрезал Фортуна. – Если хочешь, можешь настроиться на нашу оперативную частоту, но, повторяю, не вздумай появляться над аэропортом! Мы можем принять твои летающие гробы за воздушное прикрытие Казье и по ошибке сбить один-два вертолета.
Специальный агент Фортуна возглавлял юго-восточное отделение АТО. Бывший морской пехотинец, знаток всех видов оружия и человек, прозванный за неиссякаемый запас энергии ходячей динамо-машиной (впрочем, такие люди довольно часто встречались в департаменте государственных сборов), он был большим знатоком тактических штурмовых операций, ведущихся силами небольших подразделений, во всяком случае считал себя таковым. Он всегда полагался на внезапность и натиск, зачастую и вправду ошеломлявшие противника, а главное, поражавшие окружных судей, которые предпочитали выдавать ордера именно ему, потому что его действия, как правило, приносили результат. Лассен недолюбливал такую тактику, видел в ней недостатки следственной работы. Сам он в ходе выполнения заданий многократно встречался со своими агентами, а потом окружал подозреваемого и ждал, пока тот допустит какую-нибудь ошибку. Его метод хотя и отнимал много времени и требовал привлечения всего личного состава, зато значительно снижал риск для подчиненных. Фортуна любил сколотить ударную команду, наскоро составить план штурма и атаковать в лоб, прокладывая дорогу шквальным огнем из стволов крупного и среднего калибра. Итогом таких действий обычно бывали ранения агентов и гибель подозреваемых, но пальба все-таки успевала кончиться до прибытия съемочных бригад с местного телевидения. Эта разница в стиле работы двух параллельных структур порой приводила к несогласованности при выполнении одного и того же задания.
– Ребята, Фортуна опять играет в Рэмбо, – произнес Лассен в микрофон внутренней связи вертолета, чтобы его могли слышать пилоты и остальной экипаж. – Пол, ты посадишь машину на краю летного поля, самом дальнем от места действия, высадишь команду и сразу переместишься на безопасное расстояние. -Затем он обратился к командиру ударной бригады ГСН. – Кел, свяжись по телефону с начальником диспетчерской службы Окленда и потребуй расчистить воздушное пространство в радиусе пяти миль от аэропорта. Если через девять минут он не предпримет самых решительных действий, просто выйди в эфир на частоте УКВ сто двадцать пять и пять или двести сорок три и передай всем бортам, что Чико не принимает из-за густого тумана. Господи, в какое дерьмо мы суемся!
– Тим, если я передам сообщение в сверхвысокочастотном диапазоне, его примут все телевизионные станции округа.
– Меня это не волнует, я забочусь о том, чтобы Фортуна не сбил нас или какой-нибудь гражданский самолет, который попробует совершить посадку, – сказал Лассен. – Действуй, Кел.
ГОРОДСКОЙ АЭРОПОРТ ЧИКО, КАЛИФОРНИЯ
ТОГДА ЖЕ
– Чико, земля, я борт LET “Виктор-Майк-Ту-Джульетт”, готов к взлету, прошу разрешения диспетчерской службы аэропорта, – передал по рации Казье.
– Борт LET “Виктор-Майк-Ту-Джульетт”, я Чико, земля, выруливайте на левую взлетную полосу один-три по рулежному пути “альфа”, ветер один-восемь-ноль при скорости один-три, – последовал ответ из службы наземного слежения.
– Я LET “Ту-Джульетт”, вас понял, – радировал Казье.
Расс Фортуна, сидевший на переднем сиденье шестиместного пикапа, опустил руку с УКВ-рацией и повернулся к командиру оперативной группы.
– Вовремя и как раз в том месте, где ему положено находиться, – сказал он.
Пикап срезал угол и помчался к открытым воротам, сопровождаемый машинами с агентами АТО и полицейскими. Три агента АТО, сидевшие позади Расса, на вираже дружно громыхнули амуницией. Полужесткие бронежилеты Кевлара, в которые они были облачены, напоминали хоккейные доспехи с толстыми наплечными, шейными, нагрудными, наспинными и ножными щитками, способными защитить от плотного пулеметного огня и в то же время сохранить достаточную свободу движений. Цельнометаллические пуленепробиваемые шлемы были снабжены микрофонами, наушниками и опускающимися окулярами приборов ночного видения с литиевыми батареями, расположенными на затылке. Все трое имели при себе скорострельные гранатометы, на поясе у каждого висели сумки с запасными магазинами и черные нейлоновые кобуры с автоматическими пистолетами сорок пятого калибра. Наручников и дубинок у них сейчас не было – слишком трудное задание им предстояло выполнить. Если сегодняшние подозреваемые не присмиреют при виде их пистолетов и штурмовых винтовок, то их следовало успокоить выстрелом в голову. Их главным оружием были полуавтоматические карабины “Хеклер-энд-Кох МР5” с пламегасителями на стволах; кроме того, у водителя была снайперская винтовка пятидесятого калибра с тридцати кратным оптическим прицелом ночного видения, способная с первого выстрела вывести из строя двигатель любого самолета.
За воротами виднелся ряд небольших ангаров, тянувшийся справа от бетонной площадки. Навстречу выруливала ширококрылая “сессна” с горящими бортовыми огнями. Водитель пикапа включил мигалку, вынуждая пилота уступить дорогу ему и двум фургонам с затемненными окнами, следовавшим за ним. В их салонах сидели еще двенадцать агентов АТО в полном боевом снаряжении. Оба фургона свернули на летное поле, чтобы окружить Казье.
– Доложи обстановку.
Командир оперативной группы раскрыл справочник аэропорта и развернул карту.
– Наземные службы располагаются к юго-востоку от диспетчерской вышки, вплотную к взлетно-посадочной полосе тринадцать-левая, – ответил он. – Один большой ангар на востоке, другой на юго-востоке и еще один на севере. Вполне достаточно места для маневра. От северо-восточных ворот нам нужно проехать между вот этим ангаром и диспетчерской вышкой. Тогда мы подрежем его на рулежной дорожке.
– Но он может воспользоваться не большой взлетной полосой, а параллельной, не так ли? Значит, мы должны перекрыть обе взлетные полосы.
– Полоса тринадцать-правая имеет три тысячи футов длины, – возразил оперативник. – А для разбега L-600 требуется по меньшей мере пять тысяч, тем более Казье, у которого на борту топливо и груз. К тому же ему будет мешать сильный боковой ветер, это еще больше усложнит взлет. Думаю, нам нужно сосредоточиться на длинной полосе.
– Так или иначе, я хочу, чтобы третье подразделение обогнуло вышку с востока, проехало до конца рулежной дорожки и заняло исходную позицию на восточной стороне правой полосы один-три, вот на этом перекрестке. Тогда оно сможет перекрыть взлетный участок полосы тринадцать-правая, а если понадобится, то и длинную, левую.
