Но Ватикану нужен был этот безбожник. Его периодически посылали в Крестовые походы, он собирал армии, возвращался с полпути, вновь отправлялся, заключал с мусульманами почетный мир вместо того, чтобы покорить неверных. После такого позора папа
Григорий IX решил сам организовать крестовый поход, но против… Фридриха II.
Фридрих II пережил и этого понтифика. Однако его непримиримая позиция к церкви вызывала неприятие даже в его собственной семье. Старший сын Фридриха II, Генрих Хромой, заподозренный отцом в папистском заговоре, был заключен в тюрьму, где и умер.
Анжуйцы
Карл сел в Италии…Я вижу время, близок срок ему, —И новый Карл его поход повторит…
Чистилище, Песнь 20, строфы 67, 70, 71.
Еще при жизни Фридриха II папа Иннокентий IV пытался найти замену еретику и клятвопреступнику, сидящему на императорском троне. Попытка следовала за попыткой, поиски и выбор подходящей кандидатуры продолжались и после смерти Фридриха II – все неудачно. Однако выборы выборами, но до тех пор, пока папа не возлагал на голову избранника императорскую корону, он довольствовался лишь титулом Римского короля. Забегая вперед, скажем, что лишь с избранием в 1271 году Рудольфа Габсбурга императорское междуцарствие закончилось.
А пока время Габсбургов еще не пришло, и Ватикану срочно нужна была подходящая кандидатура для борьбы с Гогенштауфенами (или просто Штауфенами) – потомками ненавистного Фридриха II. И он обратил свои взоры к Франции, где «пропадал» человек, давно созревший для самых авантюрных предприятий. Это был Карл, граф Анжуйский, младший брат французского короля Людовика IX Святого.
Французский писатель аббат де Брантом в своей известной книге «Галантные дамы» писал: «Четвертая дочь графа Прованского, тестя Людовика Святого, – женщина властная и честолюбивая, – не находила себе места оттого, что была простою графиней Анжуйской и Прованской, не имея иных титулов (тогда как из ее сестер две были королевами, а третья – императрицей). Она же именовалась лишь дамой и графиней, а потому без устали тормошила своего супруга, всеми средствами изводила его, побуждая добиться хоть какого-нибудь королевства. Она достигла своего: супруги были возведены папой Урбаном IV на трон Обеих Сицилий, а затем сделались повелителями Иерусалима и Неаполя, коими овладели позднее благодаря отваге Карла, но и не без помощи богатств его жены, продавшей все свои перстни и иные украшения, чтобы ему достало на военные расходы…»
Читатель, несомненно, уже понял, что Брантом описал супругу того самого Карла Анжуйского, на которого возлагал столь большие надежды папа римский.
Побуждаемый папой римским, нетерпеливой супругой и собственными честолюбивыми замыслами, Карл Анжуйский собрал армию и отправился на Аппенинский полуостров – завоевывать себе и своей супруге корону.
В «Божественной комедии» Данте упоминает и другого Карла – Карла Валуа, который приходился Анжуйскому внучатым племянником. В своих походах будущий основатель династии Валуа был не столь удачлив, как Карл Анжуйский, тем не менее он внес свою лепту в междоусобную борьбу итальянских государств. Спустя почти полвека после похода Карла Анжуйского «новый Карл» по призыву папы Бонифация VIII пришел на Аппенины, вмешался в смуту во Флоренции, неожиданно для многих встал на сторону противников партии, к которой принадлежал Данте, что и привело в конечном итоге к изгнанию великого поэта из родного города.
Благородный рыцарь
И я свой взгляд остановил на нем;Он русый был, красивый, взором светел,Но бровь была рассечена рубцом.«Смотри!» – сказал он, и смертельный следЯ против сердца у него заметил.И он сказал с улыбкой: «Я Манфред,Родимый внук Констанци величавой…»
Чистилище, Песнь 3, строфы 106 и далее.
Лишь на смертном одре Фридрих II признал Манфреда своим законным сыном, сделал его князем Тарентским и поручил управление королевством до той поры, пока бразды правления не возьмет в свои руки второй сын императора, король Германии Конрад IV. Последний не заставил себя долго ждать. Он пришел в Италию с большим войском, и Неаполь, который так и не покорился Манфреду, склонил голову перед его братом. Но судьба отвела Конраду IV не так много времени. В 1254 году он умирает, оставив наследником единственного двухлетнего сына Конрада, Конрадина. Манфред становится регентом.
Папа Иннокентий IV не мог примириться с таким поворотом событий. Незаконнорожденный Манфред, когда-то рожденный любовницей императора, красавицей Бланкой Ланчия, стал фактически королем Сицилии и регентом, который однажды, когда придет время, вполне мог привести к власти законного наследника императорского престола Конрадина. К тому же по своему характеру, воззрениям и образу жизни Манфред мало чем отличался от своего отца, что вызывало у римского папы сильнейшее неприятие и еще больше укрепляло его в стремлении покончить с ненавистными Гогенштауфенами.
Попытка Иннокентия IV самому решить проблему Манфреда силой оружия провалилась. Призвав на помощь мусульман, Манфред разгромил папское войско и вновь стал хозяином территорий, принадлежащих Гогенштауфенам. В довершение ко всему Манфред выдал свою дочь Констанцию за короля Арагона Педро III. Рим не мог не понимать, что таким образом Манфред и его сторонники укрепляли тылы.
И тогда папа Урбан IV, сменивший Иннокентия IV, призвал на помощь Карла Анжуйского. Деньги, которыми располагал Карл, помогли ему не только собрать армию и флот. Деньги, как известно, делают предателей. И они не замедлили явиться в стане Манфреда. Одни просто перешли на сторону французов. Другие указали воинам Карла Анжуйского кратчайший путь к лагерю Манфреда под Беневенто и открыли дороги, по мнению сицилийского короля, надежно защищенные. Битва произошла 26 февраля 1266 года. Армия Манфреда потерпела поражение, а сам король погиб.
Создатель «Новой хроники» Виллани оставил обстоятельное описание гибели Манфреда. Но мы приведем более краткий рассказ другого автора, Рикардино Малеспини, им пользовался и Виллани:
«Манфред, оставшись с немногими сторонниками, повел себя как истинный дворянин, предпочитая смерть в бою позорному бегству. Надевая шлем с серебряным орлом наверху, он вдруг увидел этого орла упавшим на свое седло. Заметив это, он опечалился и сказал на латыни находившимся рядом с ним баронам: „Hos est signum Dei“ („Это знак Божий“). Но он не пал духом и пошел на битву, как и все его бароны, без всяких королевских регалий, дабы не узнали его. Битва продолжалась недолго, и сам он пал. К ночи войска короля Карла заняли город Беневенто. И многие из баронов Манфреда были взяты в плен, и Карл отослал их в Прованс, где повелел казнить их в тюрьме. И еще многих германцев предали смерти войска Карла. А через несколько дней Карл захватил жену и детей Манфреда, и сестру его, которые также в тюрьме были лишены жизни. И еще три дня искали Манфреда, ибо не знали, пленен он, убит или скрылся. Позднее среди убитых по личным приметам узнал его один из его сторонников. Взгромоздя тело Манфреда на осла, он стал кричать: „Кто хочет купить Манфреда?“, за что был бит палками. Карл повелел баронам опознать тело. И после того, как они опознали Манфреда, велел похоронить его не на освященной земле, а у моста на Беневенто: „… чтобы всякий из войска бросил на могилу его камень и получился бы большой холм“. Но повелением папы епископ Козенцы вынул тело из могилы и выслал за пределы королевства. И был он похоронен у реки Верде на границе королевства и Кампаньи. Битва сия была в пятницу, последний день февраля в одна тысяча двести шестьдесят пятый».
Текст хрониста следует поправить лишь в одном: это был 1266 год.
Последний Штауфен
Карл сел в Италии; во искупленьеЗарезал Куррадина…
Чистилище, Песнь 20, строфы 67, 68.
Начало этих строф Данте мы уже приводили, рассказывая об анжуйцах. Пришло время процитировать их дальше…
Итак, с Манфредом было покончено. Но оставался еще Конрадин, или Куррадин – в транскрипции Данте. 14-летний юноша, почти мальчик, единственный сын умершего 12 лет назад Конрада IV и внук Фридриха II – постоянная угроза Ватикану со стороны не единожды проклятого папой дома Гогенштауфенов. То, что опасения Ватикана отнюдь не беспочвенны, выяснилось очень скоро. Гибеллинов в Италии было предостаточно, об этом прекрасно знал понтифик, в этом не сомневались в окружении Конрадина и на помощь гибеллинов рассчитывали. Штауфены по-прежнему рассматривали потерю своих итальянских владений как нечто преходящее. Собрав армию, Конрадин выступил в поход. Но увы. В Италии ему противостояли не только папские войска и поддерживающие их гвельфы. Главным противником юного Конрадина стал теперь многоопытный Карл Анжуйский, жена которого Беатриса дождалась наконец, что ее именовали не просто дамой и графиней, а королевой Неаполя и Сицилии.
