удивительную вещь великий французский алхимик Николас Фламель, родившийся в начале 14 века. Правда, сам Николас от слухов этих яро открещивался, а потом, когда они распространились уже по всей Европе, взял да и помер. Однако вот только есть одно но — на могиле у него высечено 22 марта 1418 года, а с тех самых пор самого Фламеля видели живым-живехоньким еще несколько раз. То в Константинополе в 1725 году, то на коронации Вильгельма IV в 1830. Вплоть до конца 1919 года, когда он сел на корабль из Лондона, шедший в Африку, но вот с трапа так и не сошел. Не иначе как с чьей-то помощью.
— Быть может, он просто вел здоровый образ жизни, — пожал плечами Сталин. — У нас на Кавказе некоторые старики и не по стольку живут. А может паспорта подделывают — хрен их разберешь.
— Может, — кивнул Черчилль. — А может секрет удивительного долголетия Фламеля кроется как раз в его изобретении, ибо по слухам философский камень дарит своему владельцу воистину неограниченные возможности. Скажем, превратить абсолютно любой металл в золото или приготовить эликсир жизни, дарующий бессмертие. Вы представляете, что будет, если вдруг подобная штука попадет не в те руки? Скажем, руководству Третьего Рейха? Это легко перевернет расклад сил с ног на голову.
Еще какое-то время Сталин молча пыхтел трубкой, а потом вытряхнул чашу в пепельницу и спросил:
— Так и где же этот самый философский камень сейчас находится по вашему мнению?
— Здесь, — Черчилль достал из кармана смятую карту и ткнул в нее пухлым пальцем. — На юго-западе от Варвашы в деревеньке под названием Весола. Именно в ней на данный момент проживает некий Стефан Явлински, настоящее имя которого — Эдвард Александр «Алистер» Кроули. Маг, оккультист, поэт, писатель — в общем, наш человек, хоть и с придурью. Пару раз он для английской разведки кое-какие порученьица выполнял, но потом мы от его услуг отказались. Больно ненадежен. Птичка нашептала, что он по юности случайно свел знакомство с Фламелем и каким-то чудом уговорил того взять себя в ученики. Но входы и выезды в Весолу контролируют советские солдаты, так что без вашей помощи мы туда не попадем.
— Ну дела, — вздохнул Сталин, откупоривая бутылку. — Маги, алхимики, философские камни… Без пол-литра не разберешься.
— Это верно, — согласился Черчилль и поднял рюмку. — Будем?..
— Эй, босс! — послышался из-под шкафа тихий писк. — Слыхал? То воронье не врало — Кроули действительно в Весоле прячется вместе с камнем. Сейчас туда двинем или после обеда?
— Карл, твою мать!..
Со стороны комода донеслись тихая брань и звуки потасовки, лидеры мировых держав, расстегнув рубахи, принялись расставлять по шахматной доске фигуры, Чарли тем временем потрусил к выходу, а Семен последовал за ним.
— Ты идешь за философским камнем? — спросил он, еле-еле поспевая за широким шагом своего нового знакомого.
— Угу. Я эту сладкую троицу, с которой ты потасовку затеял, не в первый раз встречаю. Это не простые крысы, а оперативные агенты самого «Аненербе». Они уже давно за камнем охотятся, так что нужно поспешить.
— А хозяин… то есть человек твой тебя не хватится?
— Думаю, в ближайшее время им будет не до того, — хмыкнул Чарли. — Пока допьют, пока за добавкой сбегают, пока проспятся… Это хорошо Рузвельт еще не приехал — а то б они тут минимум на месяц загульбанили.
Как оказалось, товарищ Сталин занимал ажно три номера в отеле «Polonia Palace». Шикарное место, что уж тут говорить, Семен себе отдых здесь только в мечтах позволить бы смог. Красные ковры, золотые люстры, картины в резных рамах. Просто чума.
— Слушай, — когда они спускались по лестнице, Семену вдруг на ум пришла кое-какая идея, — а если этот твой Алистер Кроули и в самом деле умеет в очень сильное колдунство, сможет он, например, при желании кота в человека превратить?
— Думаю, справится, — немного поразмыслив, сказал Чарли. — А уж с философским камнем тем более. Слыхал я, он как-то раз одного паренька, который про него анекдоты рассказывал, в жабу на неделю обратил. И не то, чтобы у Кроули чувство юмора отсутствовало — просто анекдоты такие и моя бабка бы постеснялась рассказывать. А чего это ты двуногим решил стать?
— Да я как бы он и есть, — развел лапами Семен. — Тут такая история приключилась… В общем, долго рассказывать.
— А времени у нас полно, успеешь, — хмыкнул Чарли. — До Весолы путь неблизкий.
— Ну, слушай, — вздохнул Семен. — Если бы я знал, чем закончится мой сегодняшний поход на работу…
Глава 4
Да я хрен его знает, как это работает. Работает и слава богу — значит, лучше не трогать.
Гарри Гудини на вопрос о секрете его фокусов.
До Весолы Семен и Чарли добрались без особых приключений. Если, конечно, не считать оным переправу через бурный ручей, который им пришлось преодолеть вплавь, в результате чего Семен наглотался воды и даже чуть не утонул. Однако по сравнению с попандаполом в смутное время, где еще не изобрели раздельный выброс мусора — и вдобавок превращением в кота — это было полнейшей ерундой, так что и описывать там по сути было нечего. Но вот по прибытию на место назначения у Семена и Чарли начались проблемы.
— Кажется, у нас проблемы, — так и сказал Чарли, осторожно выглядывая из кустов.
Они как раз находились неподалеку от дома, в котором скрывался Кроули вместе с философским камнем. То было весьма недурное одноэтажное строеньице с покатой красненькой крышей и флюгером в виде петуха, что протяжно скрипел при каждом дуновении ветра. Семен было поинтересовался, а что собственно не так, но вместо ответа Чарли ткнул лапой в ближайшее дерево — и, приглядевшись, Семен увидал среди ветвей довольно странного человека.
Одет он был в смешной халат из веточек и листьев, на лице у него красовались забавные огромные очки на резинке, походившие на те, что носят гонщики или лыжники, делающие незнакомца слегка похожим на огромную муху, а вот в руках он держал весьма серьезную винтовку с каким-то цилиндрическим набалдашником. На соседнем клене притаился похожий субъект — как и на том, что стоял в десятке метрах от него; похоже, Кроули был окружен со всех сторон. Главное, что не сломлен.
— На наших не похожи, — произнес Семен.
— И на наших тоже, — сказал Чарли.
— Немцы?
— Скорее всего, — ответил Чарли и задумчиво почесал ухо. — Может и кто еще, по форме так сразу и не разберешь, шевронов или нашивок не видать, а такие мосхалаты даже
