лесничие носят. Вот только вряд ли у них оружие с глушителем имеется… Судя по всему, серьезные парни. За философским камнем много кто охотится — от иллюминатов и Аненербе до масонов и амишей.
— А им-то он зачем? — удивился Семен.
— Да кто их знает. У них там вообще своя атмосфера, — буркнул Чарли, внимательно оглядываясь вокруг. — Ладно, попробуем обойти сзади, через главный вход идти — только лишнее внимание привлекать. В кота и собаку, конечно, вряд ли кто-то стрелять начнет, но чем черт не шутит, может они охотники или просто животных не любят.
Так их дуэт и поступил. По-пластунски преодолев расстояние до заднего входа, они проникли вовнутрь, и, оглядевшись, Семен невольно осуждающе цокнул языком. Нет, он и сам бы постеснялся назвать себя образцовым чистюлей и дома у него тоже иной раз творился настоящий бардак, но обстановка внутри жилища Кроули была уж точно куда печальнее и довольно сильно контрастировала с внешним обликом особняка, ибо сколь ухоженно выглядел он снаружи, столь ужасней казался царивший внутри хаос.
Всюду, куда ни кинь взгляд, стояли пустые бутылки и тарелки с остатками пищи, вперемешку валялась одежда и обувь — от кирзовых сапог до вполне симпатичного и почти чистого жилета; книжки огромными стопками покоились прямо на полу, а из разбросанных тут и там газет можно было сделать настоящую бумажную флотилию. Причем в натуральный размер. Хоть бы клининг вызвал, что ли, раз уж самому убираться лень. Однако несмотря на то, что в ближайшей пепельнице — а точнее сказать коричневом потрепанном ботинке, что играл эту роль — еще дымилась затушенная сигара, хозяина нигде не было видно. Оглядевшись, Чарли проворчал себе под нос:
— Ну и где этот припадочный? Неужто зря в такую даль тащились? Боже храни короля, ну почему Фламель себе в ученики Гудини не взял. Тот хотя бы просто народ дурил, а не сам дурью баловался…
В этот самый момент дверцы большого гардероба, находящегося от них по левую лапу, раскрылись — и на свет появился лысый тучный мужчина, одетый в одни трусы; на груди у него болталась серебряная цепочка с замысловатым амулетом в виде двух «галочек», что, переплетаясь друг с другом, образовывали шестиконечную звезду, а в руках он держал «маузер», чье дуло незамедлительно уставилось прямо на Чарли.
— Вы кто такие? — с подозрением сказал толстяк. — Я вас не звал, идите нахрен.
— Мистер Кроули, прошу, опустите оружие. Мы — ваши… — начал было Чарли.
— Собака? — перебил его Кроули и перевел взгляд на Семена. — Да еще и с кошкой?
— Я кот, — поправил Семен, совсем позабыв, что в его теперешнем облике для бывших собратьев по биологическому виду любое его слово звучит как «Мяу!» разной степени мурчательности; однако к его удивлению, Кроули, похоже, вполне разобрал его речь.
— Еще хуже, — сказал он и потер блестящим стволом небритую щеку. — Ведь кошка есть Бастет, та же есть ничто иное как ба богини Исиды, супруги великого Гора, а значит — знак свыше о верности моего пути. И если пес есть не что иное, как воплощение потаенного страха, то вот смысл появления кота нужно еще разгадать…
— Мистер Кроули, — прервал поток его размышлизмов Чарльз, плюхнулся на зад и поднял ввысь обе лапы, — меня зовут Чарльз Браун, я из МИ-6. Это мой напарник — Семен Попадайлов, специалист по связям с общественностями, ООО. Мы прибыли, чтобы препроводить вас в безопасное место. Ваш дом сейчас окружен группой вооруженных неопознанных лиц — подскажите, у вас есть предположения, кто может следить за вами? Аненербе? Члены ордена Зеленого дракона? Сицилийская мафия?
— Ни те, ни другие, ни третьи, — ответил Кроули, на карачках подполз к ближайшему окну и осторожно выглянул наружу; невзирая на возраст, телосложение и довольно крепкий запах виски, тянущийся за ним незримым шлейфом, двигался он весьма ловко и даже почти не шатался. — Все они — просто дети по сравнению с теми, кто ждет меня снаружи. Но им не прорваться сквозь мой барьер, нет… Даже Старцу не удастся это сделать…
— А он что, нас понимает? — шепнул Семен.
— Ну да, — столь же тихо ответил Чарли. — Уж не знаю, что тому виной — врожденные магические способности или звериные дозы всяких интересных веществ, а может и то и другое вместе взятое. Мистер Кроули! — повысив голос, он снова обратился к толстяку, который откуда-то взял кусок мела и теперь старательно возюкал им по пустому пяточку пола, вырисовывая какие-то символы. — Мы вытащим вас отсюда, но мы должны знать, где находится философский камень. Он у вас?
— А вот все же довольно любопытно, — задумчиво произнес Кроули, будто бы обращаясь к самому себе; при этом он и не думал прекращать свое занятие, и теперь на полу отчетливо можно было разглядеть звезду Давида и перевернутый крест. — Почему же мое подсознание решило связаться со мной в виде двух антропоморфных домашних животных? Пес — это легко. В детстве меня загнала на дерево соседская такса и мне пришлось просидеть там до самого вечера, трясясь от холода и страха. Но почему сейчас образ решил явиться именно сейчас? Да еще в компании кота? Странно, очень странно…
— За что мне это! Лучше б и дальше мышей по дворцу гонял, — простонал Чарли и спросил: — Мистер Кроули! Философский камень — где он?
— Камень? Какой еще камень? — нахмурил было брови Кроули, но уже через мгновение лицо его прояснилось. — Ах, ты про ту безделушку, которая по какой-то неведомой причине вдруг стала всем жизненно необходима? Она в моем чемоданчике.
— Слава богу, — выдохнул Чарли и поскреб за ухом. — Вы не могли бы показать его нам? Не думайте, что мы вам не доверяем — но нам жизненно необходимо удостовериться, что камень в целости и сохранности.
— С удовольствием. Но для этого мне нужен мой чемоданчик, а он сейчас лежит под барной стойкой в пабе через два квартала.
— Ну и за каким чертом ты оставил свой проклятый чемоданчик в какой-то забегаловке?! — рявкнул Чарли, терпение которого, похоже, подошло к концу. — Ты хоть понимаешь, что будет, если философский камень попадет не в те руки, дурила?!
— Какое, оказывается, у меня агрессивное подсознание, — задумчиво произнес Кроули, потирая нос. — Хотя это и не удивительно — та такса тоже была на редкость злобной тварью. Впрочем, как и ее хозяйка… На самом деле я и не собирался оставлять там свой чемоданчик, но у меня не было выбора. Я хотел промочить горло, но забыл бумажник в других штанах, а тот угрюмый джентльмен наотрез отказывался
