и свежайшим виноградом.
— Спасибо вам, друзья! — крикнул он, обращаясь к невидимым рилам, и приступил к еде.
И с тех пор, проголодавшись, он лишь заглядывал в шкаф и обнаруживал там еду, принесённую добрыми рилами. Нуки заготавливали и складывали дрова для камина. Феи приносили ему тёплые вещи.
Так началась его жизнь в Смеющейся Долине, где бессмертные окружили его любовью, взяв на себя заботу о его нуждах.
Глава вторая. Как Клаус сделал свою первую игрушку
Клаус был очень умён, потому что чем счастливее он жил, тем больше в нём крепло решение помогать самым юным в своём племени. Он знал, что бессмертные одобряют его план, иначе они не любили бы его так сильно.
И вот Клаус начал знакомиться с человечеством. Он прошёл через Долину и вышел на равнину, которую надо было пересечь, чтобы добраться до жилищ людей. Дома стояли по одиночке и группами и назывались деревнями, и почти в каждом доме, большом или маленьком, жили дети.
Малыши скоро стали узнавать его весёлое, смеющееся лицо с добрыми глазами, а их родители, хотя и смотрели на молодого человека с некоторым неодобрением, потому что он любил детей больше, чем взрослых, всё же были рады ему: ведь у девочек и мальчиков появился товарищ по играм, который, казалось, только и желает их веселить.
Итак, дети возились с Клаусом, играли с ним, мальчики катались у него на плечах, девочки устраивались на коленях, а младенцы прижимались к его груди. Где бы ни оказывался Клаус, повсюду за ним следовал детский смех. А чтобы вы лучше поняли, нужно сказать, что в то время детьми мало занимались, родители почти не обращали на них внимания, и для ребят было просто чудом, когда такой большой человек, как Клаус, тратил своё время, чтобы сделать их счастливыми. И можете не сомневаться — те, кто его знал, были по-настоящему счастливы. Печальные лица бедных и обиженных впервые повеселели; калеки улыбались, несмотря на своё несчастье, больные переставали стонать, а обездоленные — плакать, когда их весёлый друг приходил утешить их.
Только в прекрасный дворец лорда Лерда и в хмурый замок барона Брауна не пустили Клауса. Там тоже были дети, но слуги захлопывали двери перед самым носом незнакомца, а свирепый Барон грозился повесить его на железном крюке в стене замка, и Клаус, вздыхая, возвратился в жилища бедняков, где ему всегда были рады.
Приближалась зима.
Цветы увядали, жуки зарывались поглубже в тёплую землю, бабочки покинули луга, и голос ручья стал хриплым, как будто он простудился.
Однажды в воздухе над Смеющейся Долиной закружились снежинки. Они весело танцевали, спускаясь на землю, и одели в чистый белый наряд крышу дома, в котором жил Клаус.
Ночью в дверь постучал молодой Мороз Джек.
— Войдите! — сказал Клаус.
— Выйди ко мне, — ответил Джек. — У тебя там огонь горит.
И Клаус вышел. Он познакомился с Джеком в Лесу и любил этого весёлого бродягу, хотя и не совсем доверял ему.
— Сегодня я здорово повеселюсь, Клаус, — громко сказал Волшебник Мороз. — Правда, великолепная погода? Вот уж я пощиплю на рассвете носы, уши и пальчики!
— Если ты меня любишь, пощади детей, — стал умолять его Клаус.
— Это почему же? — удивился Мороз.
— Они нежны и беззащитны, — ответил Клаус.
— Но я как раз и люблю щипать нежных и беззащитных! — заявил Мороз. — Те, кто постарше, слишком жёсткие, их и не ухватишь.
— Но малыши слабые и не могут с тобой бороться, — сказал Клаус.
— Что правда, то правда, — задумчиво согласился Мороз. — Ну да ладно, не буду я щипать детей на этот раз, если, конечно, смогу устоять перед искушением, — пообещал он. — Спокойной ночи, Клаус!
— Спокойной ночи.
Молодой человек вернулся в дом и закрыл дверь, а Мороз побежал в ближайшую деревню.
Клаус подбросил дров в огонь, и тот ярко разгорелся. Рядом с очагом сидел Щур, большой кот, подарок карлика Питера, у кота была мягкая блестящая шерсть, и он постоянно мурлыкал от удовольствия.
— Я теперь не скоро увижу детей, — сказал Клаус, обращаясь к коту, который любезно перестал мурлыкать, чтобы лучше расслышать. — Зима наступила, на много дней дороги будут засыпаны глубоким снегом, и я не смогу играть со своими друзьями.
Кот поднял лапу и в раздумье погладил свой нос, но ничего не ответил. Пока горел огонь, Клаус сидел в кресле у очага и мог не обращать внимания на погоду.
Так прошло много дней и длинных вечеров, в шкафу всегда было полно еды, но Клаус устал от безделья. Ему совсем нечего было делать, кроме как подбрасывать в огонь дрова, которые он брал из большого штабеля, заготовленного нуками.
Однажды вечером он взял в руки полено и стал ковырять его своим острым ножом. Сначала он резал просто так, чтобы хоть чем-то занять время. Он посвистывал и пел коту песенку, снимая с полена стружку. Кот сидел на задних лапах и наблюдал за ним, прислушиваясь к весёлому свисту хозяина, который любил ещё больше, чем собственное мурлыканье.
Клаус взглянул на кота, потом на полено, с которым возился, — и вот дерево стало приобретать форму, а эта форма напоминала голову кота с торчащими вверх ушами.
Клаус перестал свистеть и рассмеялся, оба, и кот, и его хозяин, с удивлением смотрели на деревянную голову. Потом Клаус вырезал глаза и нос, закруглил нижнюю часть головы.
Кот не знал, как на это реагировать, и сидел неподвижно, с подозрением ожидая, что же будет дальше.
Клаус знал. Эта деревянная голова подкинула ему идею. Он работал ножом осторожно и искусно, вырезая туловище кота, и изобразил его сидящим так, как сидел настоящий кот, а хвост обвивался вокруг лап.
Работа заняла много времени, но вечера зимой длинные и никакого более полезного дела у Клауса не было. Наконец он громко и восхищённо рассмеялся, оглядывая результат своей работы, затем поставил деревянного кота — уже совсем готового — на полку над очагом, прямо напротив настоящего.
Кот уставился на своё деревянное изображение, шерсть у него вздыбилась от гнева, и он возмущённо зашипел. Деревянный кот не обратил на него никакого внимания, а
