— Давайте вначале выпьем, а потом, если это вам интересно, я покажу вам свой дом, — в замешательстве пробормотал он.
— Интересно, — улыбнулась Пеппер. Следуя туда, куда указывал Тор, шедший сзади, она ступила в комнату, в которой пол был на полфута ниже, чем в холле.
— Это маленькая гостиная, — пояснил Тор.
Оглядев комнату, Пеппер одобрительно улыбнулась. Она сразу оценила изысканность отделки: помещение было выдержано в благородной гамме, где преобладал цвет ржавчины. Мебель была массивная, кожаная, должно быть, необыкновенно мягкая и удобная. Она как нельзя лучше подходила крупному и статному хозяину.
— Не знаю, как выглядят остальные комнаты вашего дома, но эта вызывает у меня совершенный восторг, — призналась она.
— Рад, что она вам нравится, — просто улыбнулся Тор, поворачиваясь к небольшому бару, разместившемуся в простенке между французскими окнами.
Тор обратил на гостью вопросительный взгляд.
— Каким ядом вы предпочитаете травиться? — галантно осведомился он.
Он говорил машинально, его мысли были заняты созерцанием девушки. Она поразительно легко вписалась в атмосферу его дома, словно всю жизнь в нем прожила.
Это открытие привело его в легкое замешательство.
— Любым, — кратко ответила Пеппер. — Наливайте то, что будете сами.
— Я буду виски, — ответил Тор.
Пеппер не реагировала. Секунду помолчав, он добавил:
— Я его не разбавляю.
— Превосходно.
Пеппер невольно рассмеялась, заметив удивление на лице хозяина.
— Тор, я уже говорила вам, что я совершеннолетняя и имею полное право употреблять спиртные напитки. Более того, признаюсь вам, некоторые мои приятели утверждают, что у меня луженая глотка и железный желудок. Я и правда никогда не пьянею.
Пеппер грациозной походкой подошла к камину, из-под ресниц наблюдая за Тором, который с видимым усилием сосредоточился на бутылке виски.
Следующий вопрос застал Пеппер врасплох.
— А почему в объявлении вы писали, что нужен «желательно неженатый» мужчина?
Пеппер медлила с ответом. Тор внимательно присматривался к ней. И она не на шутку смутилась.
— Видите ли, мне казалось, что вряд ли какая-нибудь жена будет приветствовать незнакомую женщину, устроившуюся на постой у нее под окнами. Невозможно гарантировать, что жена, приятельница или подруга рано или поздно не запротестует.
Это был скорее вопрос. Пеппер и не старалась это скрыть. Ведь она, по обыкновению, ринулась к цели очертя голову, напрямик. В такой ситуации хорошо сразу оценить будущие преграды.
— В моем случае подобные опасения напрасны, — заметил Тор, протягивая ей широкий низкий стакан.
Пеппер заметила, что, говоря это, он слегка покачал головой.
— Моя работа, — продолжал Top, — отнимает у меня слишком много времени и уводит из дома на долгие месяцы, что… хм… исключает возможность длительных связей.
Пеппер чутко уловила смущение, глубоко запрятанное за мнимым равнодушием, с каким была произнесена эта фраза.
«Хм, значит, он очень ревностно относится к своей работе. Любит ее и в то же время начинает чувствовать себя ее заложником? Впрочем, это можно будет выяснить потом», — подумала Пеппер.
— За встречу! — нарочито беспечно сказала она, чуть поднимая стакан. — Значит, нам с собаками нет нужды дрожать, что в один прекрасный день какая-нибудь разъяренная особа выставит нас за ворота.
— Ваше здоровье, — отозвался Top. — Дрожать вам не придется!
Пеппер прекрасно сознавала: вначале между ними не было уговора о том, что она переселится к нему вместе со всем своим Выводком и хозяйством. Речь шла только о Фифи. Она надеялась, что, упомянув о звонке управляющего и отказе от дома, разрешила это недоразумение.
Однако ситуация оставалась весьма двусмысленной, Пеппер молила бога, чтобы Тор воздержался от неудобных расспросов.
Почувствовав, что у нее пресеклось дыхание под твердым взглядом его холодных серых глаз, Пеппер поспешила присесть в уголок кушетки. Обратив внимание на телефон, стоявший на столике неподалеку, она с облегчением переменила тему:
— Вы позволите мне сообщить друзьям, где меня искать?
— Пожалуйста, — пожал плечами Тор.
— Должна вас предупредить, друзья у меня разговорчивые, а некоторые из них… хм… несколько своеобразные, — продолжала Пеппер. — Заранее прошу прощения, если они попробуют надолго занять вашу линию. Присев на подлокотник кресла, Тор небрежно ответил:
— Это не имеет значения. У меня есть другой номер, наверху, в спальне.
И хотя Пеппер ни о чем его не спросила, он пояснил:
— Для важных разговоров.
Пеппер снова заставила себя удержаться от вопроса, хотя на этот раз ей пришлось едва не прикусить для этого язык.
— Замечательно, — неопределенно ответила она. — Кстати, мы так и не условились об оплате.
— Это дело не срочное, — отмахнулся Тор. Наткнувшись глазами на Фифи, у которой был до смешного встревоженный вид, он рассмеялся:
— В отличие от вашего свирепого управляющего, я не вышвырну вас вон.
— Как скажете, — пожала плечами Пеппер. — Обсудим это позже.
Прихлебывая виски мелкими глотками, она обдумывала, как ей сказать то, что она считала необходимым.
Она не знала, должна ли'показать, что заметила интерес к своей особе, пока он был обозначен одним лишь взглядом. Но в душе Пеппер не сомневалась, что она заинтересовала Тора.
Брошенная будто невзначай реплика о работе содержала два пункта, предназначавшиеся для ее сведения. Она была уверена, что по меньшей мере один из них был включен в сообщение намеренно и с дальним прицелом. Возможно, Тор не заметил этого, но Пеппер успела уловить некое второе дно, подводное течение в его жизни, сопряженное с работой.
Тем не менее он явно давал ей понять, что длительные связи вовсе не входят в его планы.
Это нимало не смутило Пеппер. Он либо изменит свои планы, либо не изменит. Интуиция подсказывала ей, что в любом случае он будет решать это сам. Ее хозяин явно не относился к тем мужчинам, которых можно загнать в угол, поставить в тупик, вынудить совершить тот или иной поступок. Он либо по своей воле внесет перемены в свою судьбу, либо не будет этого делать. Так что не было никакого смысла на него давить. Впрочем, Пеппер и не собиралась оказывать давление. В ее арсенале имелась масса других, более изощренных средств.
— Вы очень красивы, — вдруг объявил он и удивился, словно не желал произносить эти слова вслух, а они сами вырвались на волю.
Сердце Пеппер застучало так громко, что в первый момент ей стало страшно: вдруг Тор услышит его удары? Отогнав эту абсурдную мысль, она трезво оценила ситуацию. Тор дал толчок развитию сюжета. Теперь ожидалась ее реплика. Она задумчиво посмотрела на свою рюмку, потом медленно перевела взгляд на собеседника:
— Мне немного неловко от ваших туманных замечаний, Тор. Я вообще не мастерица ходить на цыпочках вокруг да около. И поскольку положение складывается несколько необычное… Хм. Я буду говорить без обиняков… Мои друзья говорят, что у меня есть к этому талант.
— В данном случае интерес отсутствует, не так ли? — в тон ей отозвался Тор.
Хотя Пеппер только что расписалась в пристрастии к прямоте, ее ответ был несколько уклончивым.
— У меня есть правила, Тор.
— Правила?
Она неотрывно смотрела на него. В ее честном взгляде Тор прочитал, что она говорит с ним серьезно и действительно думает то, что говорит.
— Да, правила. Это именно мои правила. И они не имеют ничего общего с общепринятыми нравственными нормами. Просто я знаю, что мне подойдет, а что — нет. А в данном случае роман меня не устроит.
Опустив глаза, Пеппер упорно разглядывала содержимое своего стакана. При этом она продолжала монолог:
— В последние десять лет обстоятельства не раз подкидывали мне ту или иную возможность. Но какой-то внутренний голос подсказывал мне: то, что хорошо на короткий срок, окажется вовсе непригодным для более долгого. А я не люблю сожалеть. Жизнь слишком коротка, чтобы допускать в нее сожаления.
Тор, пристально глядевший на нее, внезапно понял, что за этой последней фразой, произнесенной очень тихо, почти не слышно, скрывается нечто очень важное. Пеппер по-прежнему прятала от него глаза, но Тор мог сколько угодно рассматривать ее лицо, ставшее неподвижным, как маска. Казалось, что ее голос доносился откуда-то издалека, из какого-то другого пространства. Очевидно, у нее были действительно весьма серьезные основания избегать сожалений. Интересно, какие?
Пеппер подняла глаза, подернувшиеся туманной дымкой набежавших слез. Спустя мгновение предательская влага исчезла, и глаза вновь просияли лазурью.
Тем же ровным, спокойным голосом она продолжала:
— Преданность… да. Иногда она может продлиться долго. Обычно, говоря о преданности, верности в отношениях мужчины и женщины, подразумевают брак. Но в наши дни слишком многие вступают в брак с совершенно легким сердцем, не задумываясь о высоких и иногда обременительных принципах. Но я из тех, кто не может рассматривать брак как заурядную сделку, которую легко расторгнуть в суде, если в нем что-то не задастся. Когда я слышу «пока смерть не разлучит нас», я воспринимаю эти слова буквально.
