дно, очень неспешно понижавшееся в сторону от рифа Учеников.
Я глянул под ноги: не хотелось влететь хоть и обутой стопой куда-нибудь. Например, в актинию. Подрабатывая ладонями, я мягко опустился на большой коралловый вырост, постаравшись не раздавить при этом синие кувшинообразные губки. Всё-таки непривычно погружаться вот так — ногами вниз.
Осмотрелся.
Раньше, ещё до переноса, я разглядывал подводный мир сквозь ограниченную амбразуру маски, пусть на последних моделях и с увеличенным обзором. А сейчас передо мной словно распахнули окно и позволили в него высунуться!
Вообще видимость была прям на удивление отличная, я уже и не вспомню, когда так видел под водой. Немного удивляло то, что даже без маски или очков я видел, пожалуй, не хуже. Честно говоря, разум, знакомый с физикой и преломлением света в различных средах, отказывался понимать. Но, поломав немного голову, я решил, что, возможно, это особенности адаптировавшегося зрения местных. В конце концов я что, антрополог что ль какой? Дали бонус, так надо брать с благодарностью и пользоваться, а не капризить: да не может такого быть, это против физики!
Напротив меня в паре метров на дне стоял Кай. Ну привет, конкурент, как ты? Со слегка болезненным выражением лица наследничек тоже осматривался по сторонам. Да, вижу тебе впервой.
Рядом с Каем столбом застыл Хори. У этого морда непроницаемая, ну чисто индейский вождь Виннету Каменное Табло!
От того, что я, наконец-то, оказался в знакомой среде, настроение поднялось, захотелось учудить что-нибудь такое…
Повернул голову вправо, продолжая разглядывать коллег по опасному бизнесу.
И сначала первой мыслью было что-то сродни злорадства: бедолага Мака весь сжался, видно было, как он напрягается, а значит, попусту жжёт ценный кислород. А ещё он зажмурился и стиснул голову ладонями.
Ну что, захотелось спросить, потомственный? Ушки заболели?…Ушки⁈
Я тут же развернулся к Руйхе… Чёрт!
Девушка стояла на дне буквально в метре от меня. Её лицо перекосила гримаса боли!
Твою ж мать, Наставник! Пень ты трухлявый! Почему перед первым погружением на глубину ты не отработал с личным составом выравнивание давления в среднем ухе? Попросту говоря — продувку?
Блин, а я-то как упустил⁈ Ладно, сам продулся на автомате, просто сглотнув, — мягкое нёбо молодого организма я успел натренировать так, что метров до десяти, если погружаться не вертикально и не с максимальной скоростью, я мог выравнивать давление без рук.
Но Руйха! Девочка моя! Как же я забыл⁈ Конечно, этой глубины не хватит, чтобы порвать перепонку. Но болезненные ощущения девушке были обеспечены что надо! Ещё бы, ведь её организм не был тренирован к частым компенсациям внешнего давления.
Я дотянулся до подруги, коснувшись рукой, привлёк её внимание. И как смог, попытался объяснить: демонстративно зажал нос, изобразил, будто пытаюсь сквозь него выдохнуть. Ну чисто бортпроводница в салоне перед пассажирами!
Мягкая улыбка пробилась сквозь судорогу боли на лице девушки. Она приподняла руку и покачала из стороны в сторону: мол, всё в порядке.
Да какой, к чертям собачьим, в порядке! Видеть скорченное болью любимое лицо!
У меня у самого побаливало ухо: сказывалась баротравма, полученная во время Испытаний. По-хорошему, мне бы ещё дней десять не нырять. На земле после такого как пить дать отстранили бы от погружений на пару месяцев. Но юный организм Хеху оказался очень живучим. И к тому же я мужик. Для меня терпеть боль считай работа. Как раз для того, чтобы вот эти любимые глаза никогда не знали слёз. Ну разве что слёз радости.
Так, ладно. Продолжая удерживать камень меж колен, я мелким прыжками переместился к девушке. Со стороны, наверное, смотрелось комично, но мне на то пофиг. Руйха уже прикрыла глаза. Молодец. Помнит, как я её учил, — освободи мозг, он пожирает воздух. Вот только глаза не просто прикрыты, они плотно зажмурены. Да она терпит! Терпит боль в ушах!
Коснулся её плеча.
Руйха приоткрыла глаза и даже чуть отстранилась, типа «О! А ты здесь откуда?»
Поднял палец, привлекая внимание. Она уставилась на меня.
С вопросительным выражением на физиономии, на какое только был способен, поднёс палец к уху. Кивнул — болит?
Ответный кивок — болит.
Опять палец — внимание. Потом прямо перед её лицом показал разведенные указательный и большой пальцы, очень медленно и очень демонстративно прижал ими себе нос. Надул грудь, чуть выпучив глаза, словно набирая воздух в лёгкие, и сжался, изображая выдох.
В ответ — виноватая улыбка, пожатие плеч.
Ч-ч-чёрт!
Повторил пантомиму, теперь уже выдув из носа немного пузырьков. Ну? Дошло?
Руйха с мягкой улыбкой покачала головой, коснулась рукой меня, словно останавливая. Типа всё нормально!
Да какой нормально, вон у неё даже губа закушена! Не могу спокойно смотреть на то, как моя девушка страдает. И хуже всего — я ничего не могу сейчас сделать для облегчения её состояния. И это выводило меня из себя ещё больше!
Нервяк, физическая активность, стравленный воздух — и вот мне уже надо всплывать: лёгкие разрывает контракциями.
Выпустил груз. С сожалением провожая взглядом остающуюся на дне подругу, я оттолкнулся ото дна, гребок руками, ногами, второй, быстро приближающаяся колышущаяся плёнка воды, за которой воздух. И вот уже перед глазами тёмный шершавый смолистый борт лодки.
Выдох-вдох, выдох-вдох, выдох, вдо-ох и вы-ы-ыдо-ох…
Хорошо.
И тут же опустил лицо в воду, посмотреть, как там Руйха.
— А гонору-то было! — резанул по ушам презрительный возглас Айхи.
Я сначала не обратил внимания, ну мало ли кому это адресовано. Но когда я вновь поднял лицо, собираясь устроить отповедь Наставнику, то натолкнулся на удивленный… нет, скорее изумлённый взгляд Хэча.
— Что? — непонимающе спросил я приятеля.
— Что-то ты быстро! — вместо Хэча подал голос Алеки. — И как там, внизу?
— Норм, — бросил я, больше занятый тем, что у меня под ногами.
— Я удивлён, — в некоторой растерянности проговорил Наставник. — Что заставило тебя так быстро всплыть… Ученик?
Хеми несколько секунд смотрел на меня немигающим взглядом и отвернулся, уставился в воду с противоположного борта — он, как я понял, страховал Хори.
— Какого… морского демона, — вместо ответа набросился я на деда, — нам не объясняли… не рассказали… Короче, почему люди пошли на глубину, не умея… бороться с болью в ушах!
Эмоции не давали грамотно выстроить фразу, я еле выкрутился в попытке донести мысль.
— Ты всплыл, потому что у тебя заболели уши? — продолжал удивляться Наставник, — но ведь…
Видимо он хотел напомнить, что не так давно я на его глазах нырнул глубже. Раз в шесть, а то и в семь глубже. Но тут с противоположного борта раздался судорожный вдох, и Алеки, резко перегнувшись через борт, кого-то подхватил.
Всплыл Мака.
Секунд через десять, уже с нашего борта показался Тайпен. Задышал часто, восстанавливая газообмен. Потом и Хори показался на поверхности.
Вновь опустив лицо в воду, я взглянул на Руйху. Она боролась. Видно было, как её тело сотрясают спазмы, но девушка не всплывала.
«Если обмякнет — ныряю» — мелькнула мысль.
Но моя подруга не стала доводить дело до потери сознания. Толчок ото дна, и, перебирая руками по верёвке, она быстро поднялась с глубины.
— Как ты? Как уши? — чуть ли не набросился я на неё.
— Ничего, — Руйха улыбнулась застенчиво, — больно немножко, да. А так я в порядке!
— Наставник! — пылая справедливым гневом, развернулся я к старику.
Но он остановил меня властным жестом.
— Ещё один Ученик в глубине!
В голосе Наставника сквозил укор.
Я опять наклонился, теперь разглядывая Кая.
Паренёк держался. Я видел, как ходит волнами его грудная клетка, но он продолжал стоять на дне. Да всплывай уже… Победил.
Словно услышав мои мысли, Кай выпустил камень, вытянул руку вверх и, ухватившись за верёвку, потянул себя с глубины. Приблизительно с середины подъема он начал выдыхать… Я непроизвольно напрягся, готовясь подхватить парня, если вынырнув он блеканёт, а Айха проморгает. Но, видимо, пацан больше думал об эффектном всплытии и всё рассчитал. В метре от поверхности, когда борт лодки вот-вот должен был его от меня скрыть, он последний раз подтянулся на левой руке, вытянув вверх правую, и так и всплыл, как Супермен какой-то, с воздетой над головой рукой и сжатым кулаком.
— Молодец, Кай!
— Вот это ты дал!
Над поверхностью лагуны разлетелись восторженные крики.
— Молодец, Ученик! — пытаясь изобразить снисходительность, но явно довольный, отметил Наставник, — твой отец может гордиться тобой!
Кай
