class="p1">Как-то неправильно это, отметил про себя. Нырять в одиночку нельзя, это азы.
— Куда ты всё время смотришь? — поинтересовалась Руйха.
Я указал подбородком, не переставая жевать. Кстати! Не думал, что будущую элиту так хреново кормят: жареная на углях рыба и печёный батат. Всё, как правило, холодное. Для питья — вода.
Моя подруга тоже всмотрелась в даль, и её губ коснулась лёгкая улыбка.
Наставник сказал после завтрака собраться на берегу, вот мы и вернулись на пляж, рядом с валуном. Туда, где до этого проходили наши тренировки.
Минут пять стояли, удивлённо оглядываясь по сторонам — деда не было. Потом, наконец, он появился.
— Ну? И что вы тут собрались? — в голосе сквозило ехидство. — Кое-кто из вас, кажется, хотел нырять?
Я молча всмотрелся в морщинистое, как печёное яблоко, лицо Наставника. Так, и что ты хочешь сказать?
— Ты сказал, чтоб мы пришли на берег, — ответил озадаченный Семис.
— И где же вы тут собрались нырять? — ухмыльнулся во всю щербатую пасть дед. — Я же сказал: начинаем учиться искусству людей глубин. Вы что, думаете, наша каста погружается только по плечи?
Блин, дед, я уже понял! Зачем глумиться? Так бы и сказал — не тот берег.
— Пошли, — выдохнул я…
— Так, ребята, все идём на другой берег! — раздался запоздалый «командный» возглас Кая.
Не сказать чтоб незнакомый — именно на этом берегу я занимался по утрам и иногда по вечерам. А ещё, вон где-то там, я и нырял в процессе, так сказать, индивидуального Испытания.
Конечно, никакого сравнения с моим прежним местом нырялок спуск в воду у этого кораллового рифа не выдерживал. На моей «базе» берег обрывался в тёмную бездну крутым обрывом, и дна там фактически не было. Нет, умом то я понимал, что теоретически дно где-то есть, его просто не может не быть. Но даже если оно и находилось не в километре или пяти, а в сотне-другой метров от поверхности, для меня это всё равно что его и вовсе нет.
Здесь же дно проглядывалось хорошо. В конце концов, даже в полста метрах от берега глубина достигала двадцати пяти — тридцати метров, или, как здесь говорили, —от семидесяти пяти до девяноста локтей. Ближе — мельче.
— Глубоко, — робко отметил Алеки, вытянув шею вглядываясь в дно.
Ну да, мелькнула мысль: дети рыбаков выросли в деревне, где вход в воду настолько пологий, что до глубины по грудь задолбаешся брести. А здесь, как я уже успел выяснить, прямо под берегом было «с ручками». И — не песочек.
Солнце уже поднялось. Стоя на довольно обрывистом, хоть и возвышающимся над водой дай бог на локоть берегу, я видел внизу бугрящиеся выросты кораллов, заросшие разноцветными — розовыми, бирюзовыми, сиреневыми и жёлтыми — губками всевозможных форм: в виде кувшинов, тонких пальцев, больших бочек и даже вееров. Они колыхались на дне, прокачивая сквозь себя морскую воду. Хватало и разноцветных актиний. Рыбья молодь, тоже всевозможных цветов, резвилась меж них — просто буйство красок после такого мрачного «моего» восточного берега острова.
— Представляешь, рыбак, здесь даже можно утонуть! — хищно улыбнувшись, подначил парня Мака.
Он, как и я, встал на самый край, глянул под ноги, демонстративно усмехнулся типа видали мы и не такое. Слишком демонстративно, вон коленочка-то подрагивает, дыхание участилось, веки чуть дрогнули…
Словно серебряные колокольчики, над рифом поплыл смех Айхи. Как конь заржал Тайпен, презрительно усмехнулся Хори, Кай позволил себе снисходительную улыбку. Даже Руйха рассмеялась, обернулась ко мне:
— Ты слышал? — широко улыбнулась подруга. — Глубоко!
Я пожал плечами. Вообще-то вы, ребята, тоже на мелководье тренились. Но вслух ничего говорить не стал.
— Рыбаки тоже тонут, — обронил обычно немногословный Хеми, мазнув неприязненным взглядом детей ныряльщиков. — Так что нам тоже ведомо, что такое глубина.
— Он уже не рыбак, Мака, — раздался поучающий голос Кая, — он прошёл Испытания и только что принёс клятву Ученика. Как и все мы.
Хеми ответил ему благодарным взглядом.
* * *
Признаться, от Кая я ждал совсем другого. Особенно после Испытаний, когда они вместе с приятелями гадили по-мелкому, а в конце вообще решились на открытое нападение вчетвером.
Но наследничек меня удивил! Видимо кто-то умный провел с ним разъяснительно-профилактическую беседу, не иначе. И я бы поставил в этом деле на «дядю» Ману.
В вечер первого дня нам с острова привезли пожитки: циновки чтоб спать, посуду какую-никакую, еду. Как оказалось, на время обучения племя брало на себя полное наше обеспечение, как говорится, на полный кошт. И, естественно, не обошлось без инцидентов.
— Отдай, это моя! — голос болтуна-Алеки я бы ни с кем не перепутал, — я первый её взял и отложил в сторону!
— А мне она понравилась, и теперь это — моё.
Чуть насмешливый голос с лёгкой хрипотцой принадлежал Та́йпену — одному из «банды» Кая. Мелькнула усталая мысль: «Мне это надо?»
Но Тайпен продолжил:
— И вообще, зачем тебе циновка? Думаю, завтра тебя здесь уже не будет: только потомственные ныряльщики достойны стать людьми глубин! А вы все, — он бросил надменный взгляд на остальных детей рыбаков: Семиса, Хеми, Хеча, Телуа, — люди случайные. Только еду на вас переводить.
На фоне высокого Тайпена худощавый Алеки не смотрелся. Я вздохнул — не люблю бычар. И к тому же я тоже не наследственный, то есть вполне могу расценить как камень в свой огород.
— Слышь, горбоносенький, — я подбавил в голос издёвки, — и на чём он будет спать?
Тайпен развернулся ко мне и ещё сильнее набычился. У него явно когда-то был сломан нос, из-за чего образовалась уродливая горбинка, совершенно не красящая парня. Физически он всё ещё меня превосходил: ну сколько было времени, чтоб из тела Хеху сделать хоть что-то стоящее! Но кондиции — ведь это ещё не всё?
— А-а-а-а, червячок. Ты же из земляных? — прогудел он мне в лицо. — Значит, ты вообще можешь на земле спать. Вот и отдай свою циновку этому… рыбачку.
И выжидательно осклабился.
Я устало качнул головой, вздохнул:
— Вот ничего вас не учит, бараны…
И тут…
— Тайпен! — резкий выкрик откуда-то справа.
Кай, собственной персоной! Нарисовался чуть ли не в обнимку с Айхой. Ну-ну, чувачок, давай, вписывайся. Сейчас устрою тут показательную воспитательную беседу.
— Тайпен, — голос Кая был насмешлив. — Ты что, с ним драться собрался?
Наследничек кивнул на меня.
— А что? — удивился здоровяк. — Надо объяснить крысе, кто здесь, кто!
— Тайпен, друг мой, — Кай будто какому неразумному втолковывал, — только тупой будет драться с этим… — он смерил меня взглядом, — человеком.
— Почему?
Действительно! Теперь и я заинтересовался.
— Этот… человек убил троих опытных воинов, победил в бою четвёртого и нанёс смертельную рану пятому. Правда, — не удержался всё-таки от подколки, — сделал это исподтишка, но! — тут же поправился засранец. — И отец войны и дядя Ману считают, что это… — Кай сделал вид, что подыскивает слово, — не противоречило правилам войны.
— И что? — продолжал гундеть его приятель. — Посмотри на него, этому дохляку просто повезло.
— Да неважно, дружище, дохляк он или нет. Важно, что мы с тобой, — потыкал себя в грудь Кай, — не воины! Только эти ребята с палицами мерятся силой.
— А мы?
— Мы, — Кай демонстративно уставился на меня, при этом ещё и улыбался! — будущие люди касты глубин. Не в мышцах наше достоинство и не в способности без последствий получать дубинками по голове. А в том, что только нам под силу нырнуть в глубину и поднять оттуда жемчуг. И больше никто на это не способен!
— А, так-то да, — согласился с вожаком Тайпен.
— Поэтому драться с этим… земляным… — начал Кай, но тут же поправился, повернувшись вновь ко мне, — прости, ты же теперь не земляной… Хм. Но и не водяной… Кто же ты? — делано изумился парень. — А-а, неважно, — махнул рукой и резюмировал, — никакой. Короче, — это он вновь Тайпену, — драться с этим… мы не будем. Пусть нас глубина рассудит, кто здесь кто.
Ну… Я смерил настороженным взглядом Кая, смерил Тайпена… На такое согласен!
Кай развернулся, чтоб уйти, но, словно вспомнив что-то, опять обратился к Тайпену:
— И отдай ты парню его циновку. Ты что, неженка на двух спать?
— Не-е-е, — протянул тот, — просто мне рваная досталась.
— Забирай мою, — с неожиданной небрежностью предложил Кай, — завтра попрошу, новую привезут. И вообще, — он вновь развернулся ко всем присутствующим, — мы же теперь тут все — будущие люди глубин! Мы ж должны быть как братья, — он даже руками развёл при
