и мне ничего не остается, как пожать ее. Рука у него холодная и влажная. Б-р-р-р!
С трудом преодолевая желание вытереть свою руку о бархатную обивку кресла, я натянуто улыбаюсь.
— Я вас помню.
Обычно я любезна и дружелюбна даже с несимпатичными мне посетителями. А этот человек ничего плохого мне не делал, но меня так и подмывает сказать ему какую-нибудь гадость. Он мне неприятен. Его хочется оскорбить и выгнать вон. Рядом с ним я чувствую себя как возле открытой розетки — нельзя, опасно, но так и тянет сунуть туда пальцы.
Опустив подбородок на руки, сложенные домиком, и, не переставая улыбаться, он гипнотизирует меня своими черными дырами, явно наслаждаясь моим смятением.
Я одарила его такой же фальшивой улыбкой. Пока я придумывала какую-нибудь вежливую гадость, он опередил меня:
— Как все изменилось, м-м-м?
Я промолчала. Терпеть не могу подтверждать очевидное.
— Забавная штука жизнь! Еще вчера ты на коне, и рука твоя крепко держит поводья… и вдруг — небольшой камешек на дороге… хлоп! И ты в канаве. И мир понесся дальше, и все, что ты можешь — швырнуть ком грязи ему вслед. — философствовал он, прожигая меня глазами.
— У вас ко мне какое-то дело? Жена изменяет? — прошипела я.
— Жена? Вот уже много лет, как она лишена возможности изменять кому бы то ни было. — равнодушно произнес он.
— Извините. — сухо сказала я.
— Не стоит. Я сам виноват. У меня не так много времени, предлагаю не тратить его на обмен колкостями.
И снова пауза. Я вдруг почувствовала себя гостем в собственном кабинете. Бабушкина колода Таро — мой спасательный круг — лежит передо мной на столе, а я не в состоянии протянуть к ней руку. Вдобавок у меня противно затянуло мышцу где-то глубоко в спине, а я не могла изменить положение в своем удобном и любимом кресле.
Я тихо паниковала, а мой посетитель, казалось, чувствовал себя все более уверенно. Я могла поклясться, что он знает все обо мне, даже про мышцу в спине знает. И ждет, что я начну говорить. Ну уж нет! Не дождешься.
Я повозилась немного на кресле, убедилась в том, что мое тело все еще мое, положила ногу на ногу, руки скрестила на груди. Мышцу в спине отпустило. Могу поклясться, мой гость это почувствовал.
Он подался вперед и облокотился о край стола.
— Я хочу ангажировать к себе на службу одного человека. Мне хотелось бы знать, есть ли у этого начинания… — он приостановился и поднял глаза к потолку, словно выискивая в памяти подходящее слово, — … перспектива! Да, перспектива… и что меня ждет в случае, если этот человек примет мое предложение.
Он смотрел на меня, не мигая и улыбался этой своей фирменной кривой улыбочкой. Что за дурацкая игра? Ясно же как день, что речь идет обо мне. Я сгребла одеревеневшей рукой бабушкину колоду, перемешала. Одна карта выпала из колоды, скользнула на пол.
— Выпавшие карты тоже следует учитывать. — подсказал мне Каргопольский. Вот наглец!
Я подняла карту, положила на стол.
— Восьмерка жезлов… — заметил он, мельком глянув на карту, — …советует принимать решения без промедления. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
— Все верно. — заторможенно проговорила я.
— Кладите карту. — скомандовал он.
Я повиновалась.
— Семерка кубков.
— Хм. Мечтания и заблуждения. — нахмурился Каргопольский, — Нельзя забывать об иллюзорности этого мира. То, что кажется нам прочным и незыблемым, может рухнуть в одночасье, и дай нам бог выбраться из-под обломков наших воздушных замков. Чем дольше избегать прозрения, тем тяжелее последствия. Вам это должно быть хорошо известно.
— Я что-то не понимаю, кто здесь кому гадает… — процедила я сквозь зубы и хлопнула об стол следующей картой. — Принц Мечей. Вы не в состоянии сделать правильный выбор.
— Почему?
— Вам виднее. Может информации не хватает. Может боитесь. А может вам приходится выбирать из двух зол. Так или иначе, вы не знаете, как поступить. Ни на что не можете решиться.
Мне доставляло настоящее удовольствие сообщать ему неприятные новости.
— Позвольте, я сам себе вытяну карту!
— Думаете, вам это поможет? Хорошо, тяните.
Моя растерянность и злость вдруг сменились веселым азартом. Я протянула ему колоду, он вытащил карту, положил на стол.
— Принц Жезлов. Что скажет Дельфийский оракул?
— Оракул думает, что один человек очень хочет над всеми доминировать и все контролировать, — отчеканила я, глядя на него в упор, — Этот человек так упивается своей властью, что не всегда следует голосу разума. Он несется вперед и уверен, что крепко держит вожжи в руках. Но маленького камешка на дороге иногда бывает достаточно, чтобы свернуть шею.
— Ну и нагнали вы, милочка, жути! — Каргопольского, похоже, тоже забавляло происходящее. В нем вдруг появилось что-то мальчишеское — щеки порозовели, волосы растрепались, глаза уже не были похожи на черные дыры. Обычные темные глаза, только весело блестят. Это, наверное, Принц Жезлов так на него подействовал.
— Эта карта может символизировать взросление, переход на новый уровень. — разглагольствовал он, — Если разобраться в себе и сделать верный выбор.
— Интересно, откуда вам это известно? — поинтересовалась я, тасуя колоду.
— О, деточка! Поживите с мое, еще не то узнаете.
— Ну, так или иначе, Принц Жезлов советует вам притормозить и разобраться в своих желаниях. Нужно хорошенько взвесить все “за” и “против” и только после этого действовать.
— Я обдумаю его совет. — пообещал Каргопольский, — И все-таки, мой главный вопрос: будет ли иметь успех мое начинание? Имею ли я шанс получить согласие нужного мне человека?
— Девятка Жезлов. Добрый знак. У вашей ситуации хороший потенциал. — была вынуждена я признать. Подходящий момент для реализации планов. Но все-таки… — я энергично перетасовала колоду. — Узнаем, каков будет исход дела.
— Семерка жезлов. Опасность. — задумчиво произнес Каргопольский.
— И, возможно, серьезная! — подхватила я, — Завистники и недоброжелатели что-то замышляют.
— Но если нам с вами завидуют, значит мы изначально в выигрышном положении! Прямо успех нам не обещают, но шансы хорошие.
— Нам с вами? — притворно удивилась я, — Когда это мы успели объединиться?
— Мы с вами гадаем о нашем общем будущем, вы же не станете делать вид, что не понимаете этого. Семерка жезлов призывает нас идти до конца и ни в коем случае не сдаваться. Шансы на победу велики.
— Слушайте, может хватит? — спросила я, обмахиваясь картами, как веером. Что-то жарко мне стало.
— Да мы, кажется, закончили. — он тщательно пригладил шевелюру и вальяжно откинулся на спинку кресла. — Мне понравилось то, что я увидел и услышал. Звучит обнадеживающе.
— Ну… Как сказать. Я бы на вашем месте трижды подумала.
— Я имел в виду не совсем это.
