Суды в нашей стране пока далеки от справедливых, а государство – еще далеко от правового. Я с этим столкнулась даже сейчас, когда у меня сосед машины украл… Вот стоит у него на участке моя машина «Форд», а до этого «Вольво» мне разобрал, я смогла забрать машину лишь в разобранном виде. И я ничего не могу сделать. Ни «Форд» забрать – хотя машина на мое имя оформлена, я ее не продавала, не дарила – ни деньги получить. Забавляюсь хоть тренировкой эпистолярного жанра – пишу в прокуратуру, полицию: без толку, но хоть что-то делаю, не сижу, сложа руки.
Я уже смирилась с потерей машины. Черт с ней. Так вот, после того переломного 2005– я круто изменилась. Раньше я работала в офисе, в страховой компании, среднестатистическим экономистом. Жила в квартире в спальном районе. Ни о чем большем и не мечтала… Мне казалось, что моя жизнь удалась – есть все необходимое: семья, квартира, работа, карьера.
Потом… после того, как волею судьбы и несправедливых деяний моего бывшего мужа и бывшей свекрови, моя дочь стала жить с отцом, я осталась одна, и мне надо было что-то придумать, чтобы понять, для чего жить. Мне пришлось искать новые цели для того, чтобы продолжать жить, искать смысл своего существования, ставить перед собой новые задачи. С тех пор много воды утекло, учитывая, что теперь я пишу книги, мотивирующие других на успех…
У меня свой дом, я получила права и объездила пол-Европы. Получила несколько новых специальностей. Сменила пять машин. Построила дом. Продала. Снова купила. Сейчас опять продаю – в Пушкине буду строить (где и первый). Я стала достаточно независимой, можно сказать, сильной, ведь все, что не убивает, делает нас сильнее.
Пишу тебе многословно, потому что нахожусь под впечатлением, – столько моих рассказов подряд еще никто не читал. Не выдерживали. Мне лестно. Сейчас я еще пришлю что-нибудь из своего современного, для сравнения.
Писать люблю больше всего на свете. И самая большая мечта – видеть свои книги на полках в магазинах. Но пока пишу больше для себя и мечтаю. И теперь вот для тебя!
Вот четыре книги на подходе – почти в печать. Но еще не решилась, вдруг чего? Страшно.
А еще я очень люблю писать письма, но пока не встречала – кто бы любил письма получать и читать письма от меня.
В рассказе «Харклифф», – я придумала само слово, – прежде рассказа даже. Мне хотелось придумать слово, которого никогда не было. Теперь на любом форуме, где угодно, я могу взять такой логин и он – не занят! Харклифф в моем рассказе был каким-то потусторонним существом, но очень могущественным… всесильным, непобедимым. И вмещал в себе многие жизни… Наверное, на такое существо и логина своего было не жалко в тот момент…
И сейчас я много раз задумывалась, какой должна быть моя жизнь, – я же должна понимать, что заказывать у жизни, – и у меня получилось сформулировать:
счастливая,
насыщенная,
творческая,
успешная,
развивающая,
радостная.
Вот к чему и иду!
Пошла читать твое творчество.
Пиши.
PS. Посмотрела аннотации. А почему в твоем творчестве доминирует именно эта тематика – рыцарство, крестоносцы, тамплиеры, ассасины, шахиды, религии и религиозные войны? Пробежала глазами по строчкам… Читаю, как откровение какое-то, и как будто тайны раскрываются и мир меняется.
Надо специально интересоваться, копать, может быть, искать архивы. Сопоставлять. Тут просто придумкой не отделаешься! Сильно! Даже неловко, что я тут свои бытовые зарисовки подкинула. Никогда не чувствовала в себе силы написать что-то историческое или религиозное… Снимаю шляпу».
Это письмо Тимофей перечитал три раза, – настолько оно его взволновало. Оно подтверждало его вывод о том, что он нашел в интернете не просто милую девушку (в том, что девушка очень мила, он, еще не встретившись с ней, уже почему-то был убежден), а по-настоящему родственную душу. Ведь ее мечты совпадали с его мечтами!
Глава 5
Письмо Светы показалось Тимофею настолько серьезным, что он не стал сразу писать ответ. Почти всю ночь он не спал и написал письмо только к утру, как следует поразмыслив. Он понимал, что общение с партнершей по переписке уже сделалось не просто содержательным, но приобрело характер интимности. И теперь каждое новое письмо может приблизить его к Светлане, может привести к встрече с ней в реальности. При мысли об этом сердце его трепетало как у юноши, хотя ни молодым, ни, тем более, юным, Тимофей давно уже не был.
Сердце его явно неравнодушно отнеслось к молодой писательнице. Рассудок же требовал повременить, быть осторожнее. «От женщин одно зло, все твои беды из-за них», – навязчиво нашептывал Тимофею разум, – «ну зачем тебе эта девушка? Она моложе на много лет, она из другого поколения. О чем ты будешь говорить с нею?». Мысленно взвесив все возможные последствия, мужчина уже был готов согласиться с доводами разума, но желание сердца оказалось сильнее. Тимофей решительно отбросил все разумные доводы и рискнул написать о себе правду.
Привет! Я очень рад, что ты любишь писать и получать письма. Я тоже обожаю.
К теме своего творчества я пришел не случайно. Дело в том, что я много лет прожил в эмиграции в Израиле. Мама у меня полуеврейка и живет в Тель-Авиве до сих пор. Я же в Израиле зарабатывал – работал там в трудные 90-е годы, когда в нашей стране работы просто не было. Там, в Израиле, видя много руин и святых мест, я занялся изучением истории, точнее, тех крупиц исторической правды, которые еще не уничтожены временем и людьми. А правда проста: в 7 веке мусульмане захватили христианские святыни, в 11 веке христиане эти святыни отбили, но мусульмане в 13 веке снова выгнали христиан и господствовали на Святой Земле до 1947 г., когда, кстати, при покровительстве нашего товарища Сталина, на территории бывшего королевства христиан-крестоносцев, на его руинах, было организовано государство евреев – Израиль. И то, что происходит вокруг Израиля, аналогично ситуации, имевшей место в 11–13 вв. вокруг Латинского королевства крестоносцев. В историческом противостоянии крестоносцев и мусульман – корни современного мироустройства. Мир был бы совсем другим, если бы тогда победили крестоносцы. И я считаю своим долгом писать о тех забытых днях.
Еще мне близка тема рыцарей, потому что по отцу, через линию его матери, я по крови принадлежу к древнему роду прусских баронов, некоторые предки которых были членами тех самых рыцарских орденов.
