Борис Невский оказался мужчиной лет сорока и спортивного вида. Впрочем, она уже поняла, что стройная фигура была обычна для космогаторов.
– Приветствую вас, учитель, – обратился к мужчине Том. – Это Герда, она внеш… То есть бывшая внешняя, – поспешно поправился он.
Борис Невский перевёл на Герду спокойный взгляд.
– Да, Том, я знаю, – сообщил он.
В его взгляде не было никакой неприязни, только лёгкое любопытство.
– Ну, что ж, – произнёс он, – раз уж ты здесь, то приветствую тебя в гильдии. Рассказ Горда о тебе был весьма занимательным, я надеюсь, что он не преувеличивал.
Мгновение спустя Герду окружили будущие одноклассники. Пару девочек она уже знала по общежитию, остальные стали представляться.
– Привет! – сказала рослая девочка с волосами, заплетёнными в тугую косу. – Меня зовут Надя. Надежда Громова.
Подошло даже несколько второкурсников.
– Максим, – коротко представился один из них. Он походил на Тома так сильно, как могут походить только родные братья.
Небольшая группа учеников остановилась поодаль, представляться они не стали, и теперь рассматривали Герду как некий любопытный объект в кунсткамере.
– Обычная внешняя, – произнёс один парень, – ничего особенного.
Большинство в группе подобострастно закивало. Очевидно, парень пользовался авторитетом. Однако невысокий черноволосый паренёк возразил.
– Брось, Брюл. Если б талант был написан у людей на лице, то жить было б очень легко. Её рекомендовал в школу Горд, а он никогда бы не стал тратить времени на пустышку.
Похоже, мой приёмный отец достаточно известная личность среди космогаторов, – подумала Герда. Она уже знала, что Горд член совета Гильдии, но насколько высок этот статус, представляла смутно.
– Вот именно, – возразила девочка со светлыми волосами. – Все же знают, что династия Зиминых на грани гибели. Его сын так и не стал космогатором. С женой он развёлся. Да он сейчас за любую возможность ухватиться, потому и удочерил.
Вот это новости. Герда поняла, что до этого не задумывалась о семейном положении Горда. Он казался ей просто холостяком. Теперь она узнала, что её покровитель был разведён и имел взрослого сына. Сам Горд не обмолвился об этом ни словом.
Компания же Герде не понравилась сильно: слишком заносчивы. Обсуждают её при ней так, словно она, Герда, на самом деле пустое место.
– Согласна с тобой Вина, – говорила между тем другая девочка, тоже блондинка. – За много поколений, в семьях космогаторов, произошёл своего рода естественный отбор. Мы идеально приспособлены к пилотированию и к прямому общению с компьютерами. Самородки просто детский миф.
– Ты права, Марго, – охотно согласился с ней Брюл.
Почему-то именно последняя собеседница возмутила Герду больше всех. Она вдруг почувствовала, что если все остальные просто трепались, то этой она активно не нравилась. И это было взаимно.
Вообще девочек столь непохожих найти, пожалуй, было и сложновато. Непосредственная Герда и спокойная Марго, они сильно контрастировали с друг другом. Если в одежде и причёске Герды проскальзывала лёгкая небрежность, то Марго наоборот была одета очень старательно. Форма на ней сидела как влитая, а причёска была очень аккуратной. Чувствовалось, что дома о Марго заботятся.
Герда хотела, уже было сказать в ответ что-нибудь едкое, но Надя ухватила её за руку.
– Не обращай внимания, – сказала она, – развыпендривались тут на публике!
Она убийственно посмотрела на Марго.
– У самой всего семь поколений предков состоящих в гильдии, а ещё чего-то там об естественном отборе вещаешь. Идём, Герда, скоро звонок, а я хочу показать тебе школу.
* * *
– Наша организация вырождается, – произнёс Оритур Кварус Маркон, – мы теряем смысл существования.
Илари был самым молодым из присутствующих, отчасти именно этим объяснялась его горячесть. Однако Горд был во многом согласен с ним. В самом деле, организация была основана задолго до создания Гильдии. Ну и каковы реальные результаты?
– В лучшем случае мы занимаемся сбором бесполезных сведений. За века существования организации, мы накопили их целую кучу. Силы совершили то, силы сделали это. Ну и что, что это даёт нам для основной цели, – продолжал Оритур. По большому счёту мы знаем то же, что и все остальные.
Горд незаметно оглядел присутствующих. Неподалёку от него неподвижно сидел кимерит демонстрируя космогатору свой вытянутый профиль, весьма похожий на волчий. На его боку висел небольшой ритуальный меч. Определить, что за мысли бродят сейчас в голове этого разумного Canis lupus, не представлялось возможным.
Инори Киви он знал давно и близко, но, несмотря на это, она по-прежнему временами оставалась для него загадкой. Сейчас она слушала Оритура с милой улыбкой, которая могла означать всё, что угодно, как и у любого кавай. Триада трилов быстро пересвистывалась между собой, очевидно обсуждая чересчур эмоциональную речь. Рядом с ними находился феррон. По корпусу меха определить, что-либо было нельзя, а его индикатор эмоционального состояния находился вне поля зрения Зимина.
Горд вновь вернулся взглядом к оратору. Да, Оритур, безусловно, во многом был прав. Интересно, – подумал вдруг Зимин, – как переводится его имя.
– Что вы называете основной целью, – поинтересовался у илари феррон.
– Освобождение трёх галактик от власти сил, и уничтожение последних, – ответил без колебаний Оритур Маркон.
– Безумие, – возмущённо воскликнул другой илари. – Силы представляют собой более высокий эволюционный уровень разума. Подчёркиваю, не цивилизации, а именно разума, в биологическом смысле. Низшие не способны победить высших. Вспомните историю. Сколько у каждой расы было столкновений цивилизации с примитивными народами. И кто победил? А ведь потенциал разумов у обеих сторон был в принципе одинаков. По сравнению с силами у нас нет даже этого.
Однако оппонент отнюдь не смутился, вероятно, он ждал подобного рода вопросов.
– Возможно, я согласился бы с моим собеседником, – ответил он со всей свойственной Илари учтивостью, – если бы силы представляли собой хоть какое-то подобие цивилизации. Однако точно известно, что мы имеем дело лишь со сравнительно небольшой группой энергетических сущностей, пусть даже и сверхразумных. Также точно известно, что когда-то они были обычными существами. К тому же они уже давно ведут чисто паразитический образ жизни и не в состоянии существовать без жертвоприношений разумных.
Учтивость Илари есть штука сложная, много градаций имеющая. Сейчас, обладающий неплохим опытом общения с этой расой, Горд в ответе явственно различил сарказм.
– Он прав! – Кимерит резко встал, слегка обнажив ритуальный меч. – Мы все попрятались в норы и боимся делать резких движений. Таким способом войну не выиграть.
– А вы считаете, что у нас война, – с иронией поинтересовался второй илари.
– Да. Я считаю, что энергоинформационные сущности, условно именуемые нами силами, находятся в состоянии медленной войны со всем космосом. И не надейтесь, что ваши родные миры в безопасности. Сколько раз уже было! Силы способны объявить своим владением любую планету, бросив прежнее на произвол судьбы.
Послышались оживлённые обсуждения. Горд видел, что с Оритуром согласны многие, но и противников было не мало. Космогатор решил немного успокоить собравшихся.
– Полностью поддерживаю Оритура Кварус Маркона, – произнёс он, зная, что Илари предпочитают, что бы собеседники полностью произносили их сложные имена. – Этот разговор назрел давно. Но прежде чем вернуться к нему предлагаю обсудить, то ради чего мы собственно собрались. Есть какая-либо информация по смерть-сферам?
Ответил феррон.
– Наши расчеты с высокой вероятностью подтверждают гипотезу о том, что смерть-сфера представляет собой зону низкоэнергетического вакуума, отделённую от всей остальной вселенной своего рода потенциальной мембраной. Когда она оказывается в пределах достаточно сильной гравитации планетарного уровня, то мембрана «сминается» и низкоэнергетический вакуум как бы «растекается» по планете. При этом он будет поглощать любую встреченную энергию, покуда между ним и окружающим миром не выровнится разность потенциалов, тогда вакуум перейдёт в обычное состояние.
– Подчёркиваю, – продолжил мех, – энергия поглощается действительно вся, включая тепловую. Возможно, даже электроны падают на ядро.
Горд вновь вспомнил обращённую в лёд планету.
Пока феррон говорил, его корпус не сдвинулся с места ни на йоту. Не знаешь, так и не поймёшь, к кому обращается. Зато голос его был хорошо слышан во всём помещении. Звуковые синтезаторы меха могли воспроизвести любой тембр. Но обычно в голосе ферронов звучали лёгкие металлические нотки. Не смотря на то, что голос меха звучал ровно, без интонаций, его нельзя было назвать полностью безличным. Речь была ещё одним показателем эмоционального состоянья феррона. И Зимин иногда задумывался, способны ли они этот показатель подделать.
