что могу себе позволить.
Тем временем его взгляд смещается на мои губы. И я прикусываю нижнюю, потому что есть порыв зацеловать этого гадёныша от радости встречи. Помни он меня — так бы и сделала. Но не фартануло…
— Андрей! — зовёт кто-то.
А вот и наречённая на опушке леса машет рукой.
Стас нехотя отрывает от меня взгляд и смотрит в её сторону.
— Дарья, что ты здесь делаешь? — недовольно выговаривает, когда она подходит к нам.
— Михаил сказал, что у тебя снова приступ был, вот я и пришла помочь Митрофану. Бабушка свою настойку передала, ту, что тебе помогает, — достаёт из корзинки и выкладывает на стол еду.
— А настойка на чём? — беру в руки бутылку и открываю пробку.
В нос ударяет запах спирта, мёда и трав.
— А говорили, что бухать у вас — грех, — посмеиваюсь.
— Это лекарство, — со злостью Дарья вырывает у меня из рук.
— Ага, я таким тоже иногда лечусь. Правда, потом голова трещит на утро. Но на время отпускает.
— Что вы здесь вообще делаете? Как попали? — подпирает руками бока, отчего грудь кажется ещё больше.
Нет, сука, я точно завидую. У неё вон какие, а у тебя? Мужики-то любят размер четвертый или пятый, чтоб было за что подержаться.
Не переживай, Лилька! Зато у тебя не отвиснут, просто исчезнут к старости. А насовсем крайний случай есть пластическая хирургия. Будешь, как Гасанова без лифчика под топами ходить. Ник до сих пор слюни пускает, завидев свою жёнушку.
Замечаю, что они оба на меня смотрят в ожидании ответа. Что? Пауза слишком затянулась?
— Мальчик ваш привёл. Рыженький такой…
Стас прячет улыбку.
— И что вы ему дали за это?
— Тысячу рублей.
— Вот проказник! — возмущается Дарья.
— Он ничего просто так не делает, — поясняет Воронин.
— Он у меня ничего не просил, я сама предложила, если мне дорогу до заимки покажет. Он свою часть договора выполнил, я тоже. Всё честно.
— Получит от родителей ремня. Зачем вы ему так много дали?
— Много? Обычная такса в наших местах. Пусть конфет купит или что он ещё любит.
— У нас нет магазина, — тихо произносит Стас, уставившись на деда, который копошится в печке.
— Где ж вы продукты покупаете?
— В посёлке. Наши ездят туда раз в неделю и покупают на всех по списку, кому что надо.
Община, ё-моё…
— Дед стой! — кричит Воронин.
Поздно. Митрофан плеснул что-то в печку из канистры, и она так бахнула, что старика отбросило на несколько метров.
Подбегаем к нему. Со стороны печи пахнет дизельным топливом.
— Он совсем у вас ёбнутый? Кто ж солярку в горящую печку льёт? Хорошо не бензин, тут бы на десятки метров всё разнесло, вместе с ним.
Дарья и Стас помогают деду сесть. Брови, борода и волосы спереди опалены. Воняет жженой шерстью.
— Дед, ты как? — усаживает его ровнее Стас.
Тот только лупает глазками, не понимая, что происходит.
— Ээ, старый! — щёлкаю у него перед носом пальцами. — Ты нас слышишь?
Молчит.
— Контузило вашего деда. Какого хера он туда её плюхнул?
— Печка потухла, дрова сгорели, решил побыстрее растопить, — потряхивает его за плечи Воронин.
Дебил, блядь, — произношу одними губами.
Додумался же! Хорошо живой остался и без ожогов. Волосы и брови отрастут. А вот мозги откуда возьмутся?! Или их тут в школе не учат, что нельзя горючку в огонь лить? Тут вообще школа-то есть? Или безграмотные все?
— Даша, принеси ему воды, — обращаюсь к девушке.
— Я Дарья! — обиженно дует губы и уходит в дом.
Смотрите-ка, какие мы гордые! Может, вас тут по имени отчеству всех называть? Тогда я тоже для всех Лилия Васильевна.
Возвращается с алюминиевой кружкой воды. Стас придерживает Митрофана за плечи, пока она поит его.
Минут через десять старик начинает приходить в себя. Бухтит сначала что-то несвязное, спустя немного времени слова становятся понятными. Впечатлениями своими делится.
В ожидании пока старый пенёк окончательно придёт в себя, обедаем. Дарья так и льнёт к Стасу. Сюси-пуси. Бесит! Хочется ложкой треснуть в лоб.
Воронин под моим свинцовым взглядом старается не проявлять к ней нежность, тушуется и отстраняется. Это у тебя подсознательное. Потому что на протяжении года до твоей пропажи ты был моим мужчиной. Без прикосновений к сакральному, но мой. Я знала про твои особые чувства ко мне, просто не подпускала. Молодой слишком. И сейчас тебя ломает от них.
Не вижу я особой искры между ним и Дарьей. У неё да, у него — нет. Сжимается весь, когда смотрит на меня. Ему словно неприятно вариться меж двух огней.
Возвращаемся в деревню.
Стас хотел меня и Дарью усадить на лошадей, но я отказалась, уступив место старику.
Я на конях сроду не ездила, натру себе чего-нибудь. Ну их нах! Пешочком пройдусь, тут недалеко.
Идём с Ворониным рядом, он бросает на меня косые взгляды.
— Кстати, Лилия, — говорит сверху девушка. — Вы так и не сказали, зачем пришли на заимку, — напоминает мне.
— Проверить кое-что хотела…
— Проверили?
— Да… И не ошиблась…
Глава 6
— Лилия, матушка наша, ты куда пропала? — язвит Фил, когда я после лесной прогулки и полчища грызущих комаров, вытягиваю уставшие ноги, развалившись в кресле.
— Отвянь! Я устала. Пешие прогулки меня утомляют, — закрываю глаза.
Спать хочу ужасно. Меня отключает ненадолго.
Во сне я вижу саму себя, только чужими глазами. И они готовы меня сожрать, потому что для них ничего аппетитнее в этом мире нет. А потом ко мне прижимается большая грудь, и я чувствую поцелуй. Но он меня больше не волнует, пресный и обыденный. Другой хочу, с огоньком, до мурашек.
Просыпаюсь с глубоким вдохом, будто меня под водой без воздуха держали.
— Васильевна, ты переставай пугать! — наезжает Фил. — Как из преисподней возвращаешься, — отрывается от просмотра отснятого материала.
— Почти… Сколько времени.
— Семь скоро.
— Мне позвонить надо, — хлопаю по карманам в поисках телефона. Нет. — В рюкзаке.
Связь пропадает, и в поисках устойчивой бреду по улице до конца деревни, всматриваясь в экран. Мелкая рыжая собака привязывается за мной, подбегает, нюхает кроссовок и отбегает на пару метров, затем всё повторяется. Посвистываю, чтобы подозвать к себе. Подходит, поджав уши и хвост. Глажу по голове, доверчиво машет хвостом. Подхватываю на руки и сажусь на одну из скамеек на самом краю деревни, рядом с небольшим футбольным полем.
Я догадываюсь, кто тут мальчишек в футбол играть учит. Этот навык, Воронин, ты тоже не просрал вместе с памятью.
Гасанова не берёт.
— Ну, давай! Срочно надо.
С пятой попытки дозваниваюсь.
— Чё
