– Над чем Вы сейчас работаете?
– Никогда не спрашивайте о трех интимных вещах: с кем он спит, на какие деньги живет и что пишет. Если кто болтает об этом сам – дело его. (Чье-то ржание в зале.)
– А как Вы сами оцениваете свое творчество?
– Это один из тех вопросов, на которые не существует верного ответа.
– Критики находят у Вас много недостатков; как Вы к этому относитесь?
– Есть старая цыганская пословица: «Удаль карлика в том, чтобы высоко плюнуть».
4. Оценка
Гудение в кулуарах: дым сигарет, решение вопросов, бар, приветствия, мелькание лиц.
– Видал я высокомерность, но такую…
– Какова самоуверенность! Пророк Господен!
– Для самоуверенности есть другое имя – знание.
– Он в эстетике дикарь! Важно нам вещал букварь.
– Ну, критики дикари точно такие же; тот же уровень…
– Знаем мы это проведение кампании по добыванию Премии… этот у самого черта рога вытянет: умеет обделывать дела.
– …нет ничего в его книгах, по совести-то говоря.
– Просто ловкий шарлатан. Он же смеется над всеми!..
– Венчайте индюка королем – и получите портрет этого парня.
– И умрет он не от скромности.
– А кто от нее умирал?
– Э, сегодня у него День головокружения от успехов; пусть потешится.
– Да он всегда такой – нагл, как фараон.
– Не-е, когда-то он держался таким скромнягой. Тихоня ползучий, где – тихой сапой, а теперь – так просто танком прет. Вовремя его придавить надо было. Хитрюга поганый.
– Я помню, как он втирался к сильным мира сего. Без мыла! Виртуоз! Под-донок…
– Чего ты пыхтишь – он что, чье-то съел? И правильно делал. Теперь он – герой на белом коне, а мы – шавки.
– Меня попрошу с обществом не смешивать.
– Есть какие-то рамки приличий, нет? Одно самолюбование!..
– А, все писатели мнят себя гениями, так этот хоть не лицемерит. От собратьев он отличается лишь честностью. Дает заглянуть в их душу, открывает ее без прикрас и кулис: смотри, знай! В чем его обвинять – в откровенности?
– Знакомство-то полезно, да самообнажение неприлично…
– Привет ханжам и конформистам!
– Интересно, какую жену он благодарил: первую, вторую или третью?
– «Соблазнитель», видите ли… Он основательно предавался изучению описываемого предмета, говорят…
– Ему хорошо… Когда он писал все это – нищета, видите ли! – семью-то кормить не надо было…
– Вот в этом ему можно позавидовать.
– Но что удивительно: умудрился связать воедино все давно известные вещи и создать впрямь новую Библию. Которую читают – все! И черт знает какая мудрость в ней; душу он за нее продал, что ли?..
– Удачлив, сволочь. Только и всего. Где другие всю жизнь пахали – он пришел, копнул в сторонке, и пожалуйста. Дуракам всегда везет.
– Широкий успех – признак банальности общедоступной книги.
– Все понимаю – но почему он? Есть же действительно хорошие, настоящие писатели…
– М-да, не талантом входят в литературу, а пробивной силой…
– А куда входят не пробивной силой?
– А я вот никогда не умел идти по головам! И не хотел!
– Ну так и молчи теперь, чего ты дергаешься.
– Но как он многословен! Покрасовался, болтун. Самоучка.
– Так он ведь к самоучкам и обращался.
– Слишком заумно все это для газеты и читателей.
– Отредактируешь, адаптируешь, причешешь: а ты на что.
5. Кумир
Толпа у входа. Бездельники в жизни – возбуждены страстью престижного зрелища: молодежь, взвинченные женщины, дамы старой полубогемы, пестро и буйновато.
– Как жить?
– Ходить по путям сердца своего: счастливо.
– А что такое счастье?
– Жить в полную силу своей души. Ничего не боясь.
– А Вы чего-нибудь боитесь?
– Нет. Мудрый человек может лишь чего-то хотеть, а чего-то не хотеть.
– Ваш главный жизненный принцип?
– Лучше сделать и раскаяться, чем не сделать и сожалеть.
– Каким должен быть идеал человека?
– Идеал человека – ангел… Наверное – нормальный здоровый человек, уверенный в себе, который хорошо делает все, за что берется, и никогда не хнычет. Вообще я вполне приемлю людей, какие они есть: правда жизни истиннее оценок и схем.
– Тогда почему Вы так высокомерны? (Замирает от дерзости.)
– Я был скромен: мне норовили наступить на голову.
– Вы злой! Почему Вы злой? (Пытаются оттащить нахалку.)
– Злой лучше работает. Злость помогает выстоять, она – резерв энергии, ищущей выхода. Злость – это запас силы.
– Разве доброта не лучше злости?
– Доброта – умение проникнуться нуждами другого; она позволяет понять другого. В действии она неспособна преодолеть встречное сопротивление, подавить чужой враждебный интерес, не поддавшись ему: это отсутствие сильных страстей и целей, слабость и безразличие души. Доброта – чтобы понять, злость – чтобы совершить.
– Писать ли мне?
– Если вы спрашиваете об этом – то нет.
– А Вы правда все знаете?
– Правда. Я говорю о качественном знании, а не о количественном. Как печь хлеб – расскажет любой пекарь, но смысл и всеобщие связи этого процесса ему неизвестны.
– А не скучно все знать? Не тяжело?
– Отнюдь. Необычайно интересно. Тяжела скорее чужая тупость.
– А Вы бы хотели снова стать молодым?
– Я достаточно уважаю себя, чтобы не желать ничего изменять в своей жизни.
– А в каком возрасте Вы бы остановились, если б пришлось выбирать?
– Тридцать два. Уже все знаешь, еще все можешь и хочешь.
– У Вас есть неисполненные желания?
– Нет. Но постоянно возникают новые.
– Вы во что-нибудь верите?
– В победу.
– Любой ценой?
– А разве бывает победа иной ценой?
– Вы сомневаетесь в себе когда-нибудь?
– Нет. Иногда сомневаются другие. Пусть не сомневаются.
– Как стать великим? Таким, как Вы?
– Кто спрашивает – не станет. Перечтите «Если…» Киплинга.
– Вы что, железный? Без слабостей и привязанностей?
– Да – так и тянет ответить в ваши восторженные глазки. Ерунда это все… Творят кумира, услаждая возбужденное воображение – это доступней и приятней, чем понять просто человека. Я из сплава покрепче, только и всего.
– Вы верите в любовь?
– Только убогий душой не знает ее.
– А что делать от несчастной любви?
– Добиться взаимности. Умереть. Хранить ее. Влюбиться снова. Но никогда не спрашивать совета.
– Вам нравится современная молодежь?
– Мне нравится и не нравится в ней то же, что и в обществе в целом: просто в молодежи все это ярче проявляется.
– А современные моды?
– Природа моды исключает споры: престижный момент, вечное обновление, условность дозволенного; все красиво по-своему.
– У Вас есть враги?
– Я не так ничтожен, чтобы не иметь их – и много.
– Что вы о них скажете?
– Дадим им копоти!
– Прощать ли врагам?
– Не считать их за людей. Давить при надобности и забывать. И обращать их действия себе на пользу.
– А нужно возлюбить врага?
– Сильного и умного врага уважаешь. Понимаешь его. Учишься у него. Можешь ему сочувствовать и даже его любить. Но это не должно помешать переступить через него – а лучше через его труп.
– А друзья у Вас есть?
– Поклонение не дает права на бесцеремонное копание в душе.
– А что, если друг стал врагом?
– Горе побежденным.
– А если побежден ты?
– Не скули и готовь реванш.
– Вы циник! (Настроение толпы меняется – она уязвлена.)
– Я просто честен и умен.
– Вы жестоки!
– Я честен и силен.
– Вы эгоист!
– Я обязан делать свое дело. Кроме меня его не сделает никто.
– А кому оно нужно?
– Мне. Но и вам: у нас одна культура и история на всех…
– Ваше самолюбование мерзко.
– Так зачем вы на меня смотрите? Я не стыжусь себя: честно говорю то, что другие ущемленно и спесиво лелеют в тени своих липких душонок, боясь обнажить их хилое уродство.
– Что такое труд?
– Деятельность, имеющая результатом материальные блага.
– Благословите меня!
– Не блажите: рад бы в рай, да грехи не пускают.
– На Вашей совести есть грехи?
– Для начала тут надо иметь совесть… Есть. И много. Я не боюсь их. Хотя для таких, как я, грехи не существуют. Я прагматик. А истина вне морали. Есть лишь суть вещи, действие, следствие и плата.
– Как Вам удалось выстоять?
– Удары сыпались на меня со всех сторон, пока однажды я не обнаружил, что откован в клинок.
– Какой возраст Вы считаете лучшим для писателя?
– Для прозаика – двадцать девять – сорок шесть. Взгляните в мировую литературу: исключения единичны.
6. Свой парень
Дым коромыслом: компания в ресторанчике, куда она перебралась после помпезного банкета: веселый цинизм, хмельная откровенность, дружеские издевки.
– Итак ты велик, богат и знаменит. Комнаты для гостей есть?
– Как обещано. В любое время. Условие одно: никаких умных разговоров.
