Мои родители тогда спасли мне жизнь: мы проводили все время или дома, или у них. Но и друзья очень меня поддерживали. Горе позволяет понять, кто из твоих друзей взрослый, а кто еще ребенок Кое-кто из моих друзей пропал, решив подождать, пока я не «приду в чувство», и с тех пор мы почти не виделись, а некоторые, например Джесс, всегда были рядом. Не надоедая мне, Джесс всегда приходила, когда я в ней нуждалась, и напивалась со мной, сидя до утра; она смеялась, когда смеялась я, и плакала, когда плакала я.
Я ходила к психотерапевту по понедельникам вечером – все равно что на курсы рукоделия. Вооружившись рулоном туалетной бумаги, я хныкала и злобно орала на очень милую женщину средних лет, страдавшую нервным тиком. Как-то раз я даже стала биться о стену, и ее тик стал неуправляемым. Она была не против, но и не помогала. Как раз после того случая один из моих соседей встретил меня на лестнице и сказал: «Если захочешь сломать стену, приходи к нам!» Так я и сделала.
В общей сложности у меня было пятеро соседей: Тереза, Карло, Тео, Рэй и Розанна, и все они, и мужчины, и женщины, вели себя просто потрясающе. Между прочим, в то время, когда я изо всех сил колотила их стены, я иногда поднимала голову и видела лицо Неда, улыбающегося мне с небес; клянусь, я слышала его радостный голос, который говорил: «Вот видишь? Смотри, каких друзей я тебе нашел, Люси! Смотри, какими людьми я тебя окружил! Мы приняли правильное решение, не так ли?»
Перед самой его смертью мы решили поселиться в этом доме. Раньше мы жили в квартире на первом этаже в Фулхэме; квартира была маленькая, темная, но ничего лучше мы позволить себе не могли. Правда, появился просвет, когда меня повысили в «Кристи», а Неду пообещали режиссерский контракт на съемку артхаусного фильма в его кинокомпании в Сохо. Хотя все это необязательно означало большой приток денег, доходы все же должны были увеличиться, поэтому мы и решили переехать. К тому же нам недавно повысили плату за квартиру, и должен был появиться второй ребенок.
Прислушавшись к здравым советам, вслед за всеми нашими друзьями мы послушно занялись поисками более просторного жилья.
Как-то днем Нед позвонил мне на работу.
– Давай встретимся в обед, – взволнованно проговорил он. – Я кое-что нашел.
– Что именно?
– Квартиру. Дом двадцать четыре по Ройял-авеню, в Челси. В двенадцать тридцать. Пожалуйста, Люси, просто приходи, и все.
И я пришла. Бегом прибежала с работы, правда, бежать было недалеко, от Южного Кенсингтона до Фулхэм-роуд, через переполненную людьми Кингс-роуд, потом налево, к Королевскому госпиталю и к реке. Приблизившись к нужному адресу, я замедлила шаг и в недоумении проверила записную книжку. Я оказалась на самой чудесной площади в Лондоне. Широкая и длинная, по обе стороны – высокие белые дома, похожие на свадебные торты, и у каждого – черно-белое клетчатое крыльцо, блестящие черные парадные двери и медные молоточки, поблескивающие на солнце. Я замерла и затаила дыхание. Такое впечатление, что я очутилась в Париже: гравий вместо травы, и кажется, что вот-вот появятся пожилые мужчины в беретах, играющие в лото. Но вместо этого на горизонте показались пенсионеры из Челси с медалями и тростями: они сели на скамейку погреться на весеннем солнышке. Я взволнованно сглотнула слюну. В одном конце площади толпились люди, но блестящие витрины Кингс-роуд не пропускали их с улицы, и никто не проходил на площадь мимо цветочника на углу. В другом конце были сады Королевского госпиталя: теплый, безмятежный островок зелени.
– Ты с ума сошел, – сказала я Неду, когда он появился. – Что это такое? Обувная коробка?
– Практически, – весело ответил он. – И не совсем по нашему бюджету, но ты только посмотри вокруг! – Он демонстративно обвел площадь рукой.
– Я вижу, но Нед…
– Пойдем, я тебе покажу!
Сжимая в руке ключи, он потащил меня к высокому каменному крыльцу, в общий холл. Дверь тихонько закрылась за нами. Мы поднимались по широкой лестнице, все выше и выше, пока наконец не добрались до четвертого этажа – еле дыша.
– Как мы будем подниматься с маленькими детьми? – прохрипела я. – С колясками? С велосипедами?
– Хорошая физическая нагрузка, – улыбнулся он. – А коляску будем оставлять внизу.
– Да что ты говоришь. А канистры с кислородом?
– Не трусь, – фыркнул он и вставил ключ в замок. Мы оказались в крошечном холле с белыми стенами, который вел в коридор.
– Это там, – проговорил он, шагая впереди, и, так как вдвоем протиснуться было сложно, я последовала за ним. Он свернул налево в спальню.
Я оглянулась и повела плечами.
– Неплохая, просторная комната, признаю, и… ты только посмотри на этот вид!
– Эй, потише, еще рано! Я припас самое лучшее на потом. А пока взгляни сюда. – Он вывел меня из спальни по коридору в другую комнату без мебели.
– Спальня мальчиков, – сообщил он. – Кровати поставим здесь, в углу.
– Мальчиков? – удивилась я, положив руку на маленький выпирающий живот. – Откуда ты знаешь, что будет мальчик?
– Поверь мне, я же перспективный кинорежиссер, – улыбнулся он. – А тут у нас вроде как кухня, – он исчез за дверью.
– Вроде как – это точно. То есть… – я обернулась. – Со спальнями все? Всего две?
– Именно – меньше придется убираться. Но Люси, ты только взгляни на кухню! Очень аккуратная, опрятная и… хм-м… чистая… И французская мебель, это же потрясающе! Очень шикарно, очень стильно, и сколько шкафов! – Он распахнул один из них, закрыл глаза и закружился. – М-м-м… отличное крепление, и… нет, Люси, подожди, не смотри пока в окно. – Он закрыл мне глаза рукой, увел из кухни, и мы очутились перед двойными дверьми. – Прямо как у Джейн Остин, правда? – засмеялся он, взяв за обе ручки и торжественно распахнув дверь. – Та-да!
Я затаила дыхание. Потому что одно было очевидно: эта комната – просто прелесть. Большая, просторная, пустая – что усиливало впечатление, разумеется; акры светлого деревянного паркета. С одной стороны всю стену занимали высокие окна со средниками, в середине окна были от пола до потолка и распахивались на балкон. Кто-то нарочно оставил их открытыми, и полотна муслина цвета слоновой кости, подвешенные вместо штор, развевались на ветру. И самое главное – какой отсюда был вид! Меня как будто потянули к окну на веревочке; я вышла на балкон и окинула взглядом крыши. На меня смотрела большая часть старого Лондона: справа – Кингс-роуд, слева – река и сады Королевского госпиталя.
– Может, там можно будет кататься на велосипеде, – заметила я. – Если разрешат, конечно.
– Конечно можно. А площадь? У нас есть ключ к воротам. И Люси, здесь есть ванная…
– Очень надеюсь, Нед, – проговорила я, заходя вслед за ним в квартиру. – Я же не собираюсь мочиться в реку. – Я заглянула в ванную. – Маленькая, – вздохнула я. – И душа нет. И все-таки подумай: всего две спальни. Хотя бы еще одну, – я закусила губу.
